Путешествия к Луне - Александр Марков

Несмотря на некрепкий сон, Джек чувствовал себя удивительно хорошо: он и Сернан все еще были на Луне, ничто не мешало продолжить миссию, боли в предплечьях совершенно исчезли: сердечно — сосудистая система при малой гравитации работает очень эффективно и быстрее очищает мышцы от молочной кислоты.

«Как там Эванс?» — были первые слова проснувшегося командира.

А Рону скучать на орбите не приходилось. Механизмы выдвижения и втягивания топографических фотоаппаратов работали все хуже и хуже. Плохо работал и механизм втягивания антенн импульсного радиолокатора, который измерял физические характеристики Луны: антенны втянуть не удавалось. Куча проблем, с которыми Рон под руководством ЦУПа героически сражался.

Сернан хотел подольше пообщаться с Эвансом, но на место кап- кома уже сел не сомкнувший глаз Джон Янг и начал диктовать процедуру ремонта крыла ровера, после чего Джин еще до завтрака занялся изготовлением «заплатки», используя запасные карты и скотч.

140:40:57. Сернан спустился по трапу на поверхность с торжествующим кличем: «О Человек, ты снова здесь»! А вылезающий за ним Шмитт доложил нарочито просто: «Я у трапа, люк закрыт». Но волновался он даже больше, чем вчера. Этот маршрут с изучением подошвы Южного горного массива и Скарпа будет первым по — настоящему геологическим днем. Скарп (уступ) высотой около 80 м пересекал дно долины. Его происхождение не было понятно геологам, и они надеялись, что Сернан и Шмитт смогут предложить какую‑нибудь версию.

В ЦУПе спланировали, что Шмитт сразу после выхода побежит выполнять юстировку установленных накануне нескольких приборов ALSEP, включит передатчик SEP и вернется — утренняя пробежка в 700 м. Но это был бы бездарный расход ресурса СЖО, поэтому командир миссии все спокойно перепланировал, и Джек никуда впустую не бегал. Астронавты сняли панораму и загрузили ровер приборами к предстоящему маршруту.

141:08:26. Приступили к ремонту ровера. Главный изобретатель нового крыла инженер Рон Блевинс, дублеры Янг и Дьюк, шеф астронавтов Дик Слейтон и директор программы Рокко Петроне с волнением наблюдали в ЦУПе, как Сернан и Шмитт устанавливали новое крыло.

141:14:19. Сернан провел ходовое испытание. «Крепление хорошее», — подтвердил Шмитт, наблюдая за резким поворотом ровера. Лишь после этого Шмитт пешком торопливо отправился включать передатчик SEP. Сернан на ровере подобрал там товарища, и они двинулись к Южному массиву. По пути заехали на стоянку ALSEP, где Джек за несколько минут выполнил замечания ЦУПа, в основном исправил горизонтальное положение стационарного гравиметра. Проехав еще 300 м, Сернан притормозил, и Шмит, не слезая с ровера, установил на грунте комплект взрывпакетов.

Рис. 6.128. Новое крыло ровера. К счастью, на Луне транспортные средства пока не проходят техосмотр.

Чтобы попасть к Южному массиву, нужно было проехать от LM 7,4 км по прямой и 8,2 км по разработанной (кривой) трассе. Это самый длинный маршрут «Аполлонов», на него отводили 1 час 4 мин, на деле же он уложился в 1 час 17 мин.

141:42. «Камелот!» — воскликнул Шмитт, когда перед ними открылся 600–метровый кратер. «Ух ты!» — восхитился Сернан, объезжая с юга по валу обширную область валунов, точно там, где указывала карта. Солнце поднялось над горизонтом на 28°, но светило в спину и не мешало вести ровер. Это «ралли» стало для Сернана самым волнующим моментом экспедиции. Стараясь экономить время, он ехал с максимальной скоростью, не тормозя перед небольшими кратерами, готовый свернуть перед серьезным препятствием. Поразительно, но, ведя машину, Сернан думал о том, удобно ли его напарнику изучать окружающий ландшафт с бешено подпрыгивающего ровера. Однако Джек был так хорошо знаком с доставленными ранее образцами (он даже помнил их номера!), что на приближающемся Южном массиве сразу заметил обнажения других типов камней.

Рис. 6.129. Харрисон Шмитт в лунном «геологическом раю», вблизи кратера Камелот (полную панораму см. на рис. 3.8).

Буквально пролетев Камелот, въехали на вал 400–метрового кратера Горацио (названия неофициальные). Сернан поехал прямо по валу, свободному от крупных камней; этим он дал возможность Шмитту изучить внутренность кратера и стратиграфию его стен.

141:59. Удалившись на 2,6 км от LM, достигли кратера Bronte. Обычный набор геологических инструментов (совки, молотки, клещи, грабли, керны) был дополнен новым пенетрометром и экономящим время грунтозаборником (совком на длинной ручке), позволяющим брать пробы, не сходя с ровера. Собравшись взять первую пробу, Шмитт заметил, что этого инструмента нет. Ограниченная видимость в скафандре помешала ему искать сидя, так что пришлось остановиться. Джек слез со своего места и нашел совок, в утренней суете засунутый в геологический багажник. Два следующих забора сделали на 3,8 и 4,4 км от LM.

142:11. Следующие 1,6 км был некрутой подъем к основанию Скарпа. На расстоянии 6,2 км от LM подъехали к месту, где должен был начаться этот природный вал 80–метровой высоты. Планировщики проложили их трассу в месте разрыва Скарпа, где не было нагромождения валунов, и астронавты сразу въехали туда. «Боб, я поехал вверх, — объявил Сернан. — Похоже, ровер не почувствовал, что идет на подъем!» Но дальше Скарп оказался довольно волнистым, и Сернан снизил скорость до 5 км в час. Минут через 15 поверхность снова стала гладкой, и, хотя уклон доходил порой до 20°, подъем не был трудным. «Ровер хорошо работает, мы почти там».

142:54. Впереди был только крутой склон Южного массива, справа — странное углубление, вероятно, наполовину засыпанный огромный кратер — Nansen: эту депрессию Шмитт назвал в честь норвежского арктического исследователя Фритьофа Нансена (к Норвегии у него было особое чувство). На Земле Шмитт убеждал планировщиков, что они слишком консервативны в своих ограничениях на случай аварийного возвращения из маршрута, и перед рейсом «Аполло- на-17» именно он настоял на ослаблении этих требований. Но сейчас, сидя на «абсолютно безотказном» ровере, он понимал, что ситуация напряжена до предела. Хотя кустарное крыло выполняло свои функции хорошо, но после 8–километрового пробега ровер покрылся толстым слоем пыли. От мысли, что, может быть, придется возвращаться пешком, у Джека по спине пробежал холодок… Он пробовал успокоить себя, думая, что опасности здесь, пожалуй, меньше, чем во фьордах западной Норвегии, где он 18 месяцев работал над диссертацией. Путешествия в одиночку в сложном ландшафте были полным безрассудством, но денег на оплату полевого помощника не было, и он в одиночку совершал тяжелые переходы и восхождения в диких скалах арктическими белыми ночами.

Джек знал, что здесь, на Луне, они с Сернаном не одни: ЦУП следит за ними как ястреб, и если у астронавта хоть что‑то отклонится от нормы, датчики в ту же секунду сообщат об этом в Хьюстон, и в наушниках они услышат баритон Боба Паркера. Геологи — народ простой, и Боб перед полетом позволил себе шуточку: в контрольные списки, закрепленные на манжетах их скафандров, вписал в конце каждого раздела: «Это конец, а не начало», перефразируя Сернана. Однако здесь, в 8 км от LM, без малейшего шанса спастись в случае поломки ровера, эта простодушная шутка получила зловещий оттенок…

142:50. Оставив Сернана заниматься гравиметром, Джек прошел 30 м вверх по склону осмотреть светлый камень высотой в метр; его рыхлая матрица была сильно разрушена, видно было, что он лежит здесь давно. «Как он?» — спросил Сернан, присоединившись к Джеку и отколов обломок матрицы. «Хороший представительский фрагмент», — одобрил Шмитт. «Мы хотим образцы и других камней», — капком Паркер намекал, чтобы они разнообразнее потратили 50 минут, отведенные на эту стоянку. Шмитт осмотрел соседний темный валун, оказавшийся серо — зеленой брекчией, а Сернан отколол от него два фрагмента.

Когда Сернан делал панораму, Паркер спросил подозрительным голосом: «Вы видите LM?» «Нет, — ответил Сернан автоматически, но затем спохватился: — Боб, успокойтесь, мы справимся с обратной дорогой». Но Паркер нервничал: ему нужна была разнообразная геологическая коллекция, но очень беспокоила удаленность команды от спасительного LM, и он все время поторапливал астронавтов.

Шмитт уже спускался со склона и машинально посмотрел на камень, мимо которого проходил. Размером полметра, невзрачная серая брекчия. Но Шмитт заметил специфическое включение: «Возьмем и от него скол». «Да, сэр! — театрально откликнулся Сернан. — С радостью!» — и нанес несколько ударов молотком, но безрезультатно. «Трудновато, не так ли?» — иронично заметил Шмитт. Продолжая ударять, Джин увидел, что камень сдвигается и энергия его ударов рассеивается. «Нет, он не собирается отрываться». Шмитт внимательно осмотрел камень и показал, куда бить. Сернан нанес точный удар, осколок задел руку Джека и упал в нескольких метрах ниже по склону. «Видишь? — засмеялся Джек, опираясь на камень руками, и почти лежа исследовал скол. — Чем‑то напоминает оливин». Анализ на Земле показал, что именно этот нечаянный образец оказался почти чистым оливином (дунитом) возрастом 4,5±0,1 млрд лет — самый древний образец из доставленных с Луны.