Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-"

— Она в здравом уме? Не впала в старческий маразм? — предположил Блэк. — Сколько ей сейчас? Лет двести-триста.

— Вместе с Гарри были двое его друзей. Их имена Батильда называть не стала.

— О боже! — воскликнула Гермиона. — Рон и Джинни!

— Я тоже так подумал.

— Как они? Целы? Расскажите всё!

— Многого я не добился. Батильда поделилась новостями о Гарри, чтобы поддержать раненых, чтобы они знали, что мальчик не сбежал за тридевять земель, он всё ещё здесь, борется.

Ремус взял слово:

— Даже если это правда, вряд ли Гарри посвятил Батильду в свои дальнейшие планы.

— Да, но она как никто другой знает историю Основателей, — сказала Грейнджер, захваченная новой идеей. Кто, если не миссис Бэгшот, в силах подсказать, что из вещей Основателей могло впечатлить Волдеморта настолько, чтобы изготовить крестраж? А она ещё ругала Гарри за пренебрежение историей магии! Оказалось, он слушал профессора Биннса внимательнее неё и сообразил, к кому обратиться за помощью.

— Основателей? — Ремусу не отказало внутреннее чутьё, и он уцепился за услышанное. — При чём тут это?

Гермиона прикусила губу и заёрзала на софе. Ложь, ложь… скоро она погрязнет во лжи…

— В комнате слон, давайте не будем его игнорировать, — азартно сказала Тонкс. — Слушайте, я тут умру от любопытства! Колись, Гермиона!

— Скажи им, — посоветовал Регулус, повернувшись к ней.

Лица всех присутствующих были обращены к Грейнджер.

— Один раз я уже ошибся, когда отправился в пещеру один. Не повторяй мою ошибку.

— Есть предметы, — осторожно заговорила она, — особенные предметы, в которые тёмные волшебники, вроде «Сами-Знаете-Кого», помещают части своей души. Если такого волшебника убьют, он не умрёт окончательно. Эти предметы, как якоря, удержат его в мире живых и не дадут ему уйти за Грань.

— Постой, ты говоришь о бессмертии? — нахмурившись, уточнил Ремус. — «Сама-Знаешь-Кого» нельзя победить, потому что он бессмертен?

— Разумеется, нет! Ни в коем случае! Дамблдор уже уничтожил один крестраж — так называются эти предметы; второй был обезврежен Гарри четыре года назад. Дневник, пленивший разум Джинни Уизли, был крестражем! Том Риддл в нём — проекция души.

— Так вот как он заставил её открыть Тайную комнату, — прошептала Дора.

Гермиона кивнула.

— Зло внутри крестражей обладает собственной волей. Джинни была случайной жертвой.

— Сколько их? — тихо спросил Тед. — Два он потерял, сколько у него ещё?

— Мы точно не знаем.

— А что это за вещи? — напирала Тонкс.

— Обладающие яркой магической историей, — мрачно сказал Регулус. — На меньшее Тёмный Лорд не стал бы распыляться. Медальон Салазара Слизерина, например.

— Чаша Хельги Хаффлпафф, если верить Дамблдору, — добавила Гермиона. — Как видите, Риддл испытывает слабость к блестящим предметам и сильным магическим числам. Семь — красивое число…

— Логично предположить, что, получив сокровища двух Основателей, он занялся поисками реликвий Гриффиндора и Равенкло, — произнесла Андромеда. Она единственная из Тонксов отнеслась к рассказанному Гермионой с олимпийским спокойствием. Завидное самообладание семьи Блэк тому виной, или «кое-кто» успел посвятить её в тайну?

Регулус переглянулся с кузиной, подтверждая догадку Гермионы.

Дора открыла рот, чтобы спросить что-то, но её перебил взволнованный Ремус:

— Поэтому вы поехали в Хогвартс? Меч Гриффиндора — крестраж?

— Меч — единственное известное нам оружие, способное уничтожать их, — пояснила Гермиона.

— Подождите, — произведя подсчёты на пальцах, Дора вскинула на неё глаза. — Медальон, чаша, что-то, принадлежащее Равенкло. Уже три.

— Змея, — добавила Гермиона. — Нагини, по мнению Дамблдора, тоже является крестражем Тёмного Лорда. Это символ его дома. Он наследник Слизерина, в конце концов. Уже четыре.

Несколько мгновений в гостиной царила тишина.

— Исчерпывающе, — наконец заключила Нимфадора. — Значит, вы охотитесь за побрякушками съехавшего с катушек клептомана и в процессе пытаетесь их уничтожить?

— В общем и целом, да, — убитым голосом сказала Гермиона.

Тонкс рывком повернулась к матери, попутно взглянув на отца:

— Ты знала, мам?

— Я?

— Конечно, знала! — нахохлившись, обвинила Дора. — Иначе ты бы сидела с тем же выражением лица, что у папы.

Тед сразу же подобрался. Андромеда не стала отрицать очевидное.

Гермиона бросила короткий взгляд на Блэка. У него хватило совести смутиться.

— У вас есть идеи, где могут быть спрятаны остальные крестражи? — спросил Ремус.

— В качестве тайника Риддл выбирал особенные места, важные для него, — недовольно отозвалась Грейнджер. — Дом родни по линии матери, пещера, где он впервые показал свою силу другим сиротам.

— Сиротам? — удивилась Андромеда.

— Да, Риддл вырос в сиротском приюте.

Затем Гермиона рассказала о своих заметках и исследованиях, назвав ещё пару мест, где Волдеморт мог бы хранить крестражи, хотя в глубине души она сомневалась, что Риддл стал бы прятать бесценные кусочки души в магазине Бёрка, маггловском приюте или отцовском особняке. Последний вариант — ещё куда ни шло. Волдеморт скрывался там во время Турнира Трёх Волшебников.

Регулус встретил предложенные варианты со скепсисом.

— Слишком мелко для Его Темнейшества, — сказал он, соединив ладони домиком и поднеся их к губам. — Но проверить стоит.

— Это точно. Особенно особняк Риддлов.

Гермиона улыбнулась схожести их с Регулусом мыслей.

Ремус несколько мгновений переваривал информацию.

— В любом случае это слишком опасно, чтобы соваться туда без подготовки.

— Но у нас нет времени на подготовку, — настаивала Грейнджер. — «Тот-Кого-Нельзя-Называть» поймёт, что меч украден не просто так. Он начнёт действовать.

— Мы даже не знаем толком, что искать, кроме чаши, — сказал Люпин.

Мистер Тонкс согласно кивнул.

— Поэтому нам и нужна Батильда Бэгшот! — объявила Гермиона. — Она самый известный историк в волшебном мире. Сомневаюсь, что кто-то изучил жизнь Основателей лучше неё!

— Она очень слаба, — возразил Тед Тонкс. — Я попробую её разговорить, но сомневаюсь, что из этого выйдет толк, и не раньше, чем ей станет лучше.

— Ты проделала колоссальную работу… — сказал Ремус.

— Гермиона у нас невероятно умная, правда?! — живо подхватила Тонкс, подмигнув Регулусу.

— …подметила важные детали, — добавил Люпин нравоучительным тоном, — но нужно переждать бурю в «Гнезде». Снаружи опасно.

— Да, мы уже поняли, что «опасно» — твоё любимое слово, — съязвил Регулус.

Ремус, надо отдать ему должное, невозмутимо стоял на своём.

— Я могла бы… — подала было голос Гермиона.

— Нет, если два дня назад ты была одной из многих магглорождённых, не явившихся в Комиссию по учёту, то сегодня ты беглая преступница, открыто выступившая против нового режима. «Сами-Знаете-Кто» наверняка расставил вокруг тайников ловушки, с которыми не справится недоученная семикурсница, какой бы сильной волшебницей для своих лет ни являлась. Не говоря о том, что в Мунго тебя банально могут узнать нагрянувшие в приёмный покой охотники за головами. Шесть тысяч галлеонов соблазнят кого угодно. Именно во столько оценили твою жизнь.

— Я мог бы предложить им больше за молчание, — невозмутимо произнёс Блэк и пожал плечами как ни в чём не бывало, когда собравшиеся уставились на него. — Если дело только в сумме, почему бы и нет? Семь тысяч выглядят ещё соблазнительнее.

Ремус с осуждающим видом покачал головой.

— Мы пришлём кого-нибудь из Ордена забрать Бэгшот после того, как она восстановит силы.

Грейнджер не сомневалась в необходимости пообщаться с Батильдой. Однако спорить с Ремусом в упёртом состоянии — бесполезно.

— Что касается приюта, — задумчиво произнёс Люпин, — я сегодня же разузнаю поподробнее. Мне понадобятся списки воспитанников лондонских сиротских домов, а в особняк Риддлов можем отправиться хоть завтра. Я лишь наведу справки, вдруг его продали.