Вершина мира. Книга первая - Евгения Прокопович

— Кстати, я забыла спросить, — расплываясь в улыбке, проворковала я, — чего вы сидите? Генерал полчаса назад дал команду на крыло и все уже уехали, кроме меня. Я жду перевозку для Влада.

Глядя, как вытянулись лица техников и три руки одновременно потянулись за телефонами, я поняла, что отомщена.

Я на цыпочках вошла в комнату, где спал Влад. Он дышал тихо, почти беззвучно. Присев на корточки у кровати я потрогала его лоб. Лоб был теплый, что заставило меня обеспокоенно нахмуриться. Вполне возможно это ничего не значит и в комнате просто жарко. Неплохо бы посмотреть его спину, но для этого придется включить свет. Пусть поспит еще немного, совсем немного. Скоро придет Никита и Владу придется проснуться. До этого еще есть время. Минута тишины…

Я погладила его руку, осторожно распрямила мужские пальцы, сжатые в кулак. Какая у него все-таки большая рука. Не удержавшись, я потерлась щекой о тыльную сторону его ладони. Может, отец не так уж далек от истины, утверждая, что я влюбилась во Влада? Нет, конечно же, нет! Это просто чувство ответственности и гормоны. Совсем как у Лисы, с той лишь разницей, что я не беременна и уже довольно давно не имела, хм… романтических отношений с мужчинами. Эти самые 'романтические отношения' развеселили меня, что позволило легко выбросить из головы мысли на запрещенную тему.

В коридоре послышался топот и на пороге возник Никита, тащивший носилки. Время вышло.

— Как он?

— Спит, — с некоторым сожалением, что сейчас придется будить Влада, ответила я.

Глава 12

Вопреки моим опасениям Влад не проснулся, когда его укладывали на носилки и спускали вниз. Визгливо взвыли над головой сирены, и перевозка помчалась в сторону порта. Не проснулся Влад и когда его перекладывали на каталку нашего транспорта в порту. Слишком крепкий сон моего подопечного начинал меня беспокоить. В индивидуальной аптечке не могло быть препаратов такой силы, а это рождает неприятные мысли на тему комы, хотя я знаю, что все эти мысли бред чистейшей воды. Или нет? Я даже толком осмотреть его не могу, только после взлета… Чушь! Травм серьезных нет, я же знаю. Я сама осматривала и не могла ничего пропустить. Да, побои сильные, да, кое-где содрана кожа, но не настолько же! Максимум, чем это может грозить — неделя вылежки мордой в подушку и подкормка обезболивающими. Я подняла высокие борта и закатила тяжелую каталку по трапу открытой специально для меня рампы транспорта. В салоне кто-то из парней сунулся помочь укрепить колеса в предусмотренные для этого пазы, но ему хватило лишь одного моего взгляда, что бы убраться куда подальше. Я должна знать, что замки креплений закрыты, как положено, а значит, должна сделать сама.

Закончив с крепежом, покопалась в шкафчиках хвостового отсека, где разжилась немудреным медицинским оборудованием. Зрачки реагируют на свет, все приборы показывают норму. Тогда почему…

— Сядь и пристегнись! — резкий окрик генерала вырвал меня из задумчивости. — У меня нет желания отскребать тебя от переборок!

Я одарила отца тяжелым взглядом, но в кресло все же уселась и раздраженно дернула ремни. Нужно успокоиться и все толком обдумать, причин для паники нет. Пока нет. Где я ошиблась? Что не учла? Тяжесть перегрузки вдавила в мягкие подушки кресла. Если датчики подтверждают мою правоту, то единственное, что могло вызвать такое состояние это лекарства. Чьими аптечками я пользовалась? Сразу после захвата я брала аптечку у Эжена, потом Никита отвел Влада в машину. Потом я долго осматривала детей, а потом мне сказали, что Влада отнесли в квартиру. Кто это был? С кем я разговаривала в полутемном коридоре того проклятого замка? От усталости путались мысли, и голова упорно отказывалась работать, но я заставила себя встряхнуться, как заставляла уже многие годы. Игорь. Да, точно он. Я огляделась, отыскивая парня. Вон он, всего в трех рядах от меня. Я едва дождалась окончания перегрузки. Как только давление ослабло, я рванула пряжку пристяжных ремней.

— Игорь, солнце мое, — тихо, что б больше нас никто не услышал, проговорила я, усаживаясь рядом, — расскажи-ка ты мне, что у тебя в аптечке?

— А что такое? — его брови удивленно взлетели.

— Ничего, я просто попользовалась твоей аптечкой и мой пациент, — я кивнула в сторону каталки, — уснул. Крепко.

— После моей аптечки? — Игорь выглядел озадаченным. — Странно. С ней все было в порядке. Хотя… О, черт!

— Что? Что в ней было? Отрава? Наркотики? Что?

— Ань, я забыл, честно… — на лице Игоря было написано искреннее отчаяние.

— Игорь!

— Да нет, это ничего страшного, — поспешил успокоить Игорек, — это 'слезы богов', транквилизатор такой… Ничего страшного, поспит пару часиков, потом правда, голова раскалываться будет, и пить будет очень… хотеть…

— Спасибо, что разъяснил, — съязвила я, расслаблено откидываясь на спинку кресла, все в порядке, — а то я тут все думаю — кто ж из нас доктор! Где ж ты его, родной, взял? Если честно не ответишь, генералу наябедничаю…

— А… мне его один товарищ подогнал, из армейских… Я после ранения очень плохо сплю, ну и вот…

— Ладно, сделаем вид, что поверили на слово, но что бы завтра с утра был у наших психов.

— Со мной все в порядке, — угрюмо буркнул Игорь.

— Я знаю, но что бы завтра был у психов, тебе подберут что-нибудь, более подходящее. Я проверю. И завязывал бы ты со 'слезами', а то лет через пять будешь сидеть на тихом дворике санатория для душевно здоровых гугукать и слюни пускать от счастья. Чего так смотришь? Тебя что, твой армейский друг не предупредил о последствиях? Еще раз словлю за самолечением, сама тебя в этот санаторий и отправлю. Усек?

— Усек, — уныло откликнулся он.

— Вот и хорошо.

Я перебралась на свое место, откинула спинку кресла, повозилась, устраиваясь поудобнее. Теперь можно и отдохнуть. Соседнее кресло скрипнуло, и в ухо вполз тихий голос Эжа.

— Слушай, Анька, я тут все думал о генетике.

— Чем тебе помешала эта безвредная наука? — не открывая глаз, пробормотала я.

— У вас вся семейка такая ненормальная, подбираете всех сирых и убогих?

— Нет, не всех. Тебя ж не подобрали. А его, — я не глядя, ткнула в сторону Влада, — я не подобрала, а купила всего за пятнадцать кредов.

— Черт! Ань, я не хотел тебя обидеть…

— Ты и не обидел, а теперь пошел к той матери, дай поспать.

Эжен раздосадовано хмыкнул и поднялся. Вот и правильно, лети, голубь, отсюда, да подальше! Но голубь не улетел, над головой щелкнули замки багажного ящика, зашуршала ткань, и меня укрыли тонким пледом, заботливо подоткнув края.