Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

Однако, когда они закончили и Волдон вышел из покоев, чтобы собрать свое отделение, Гальт все еще думал, правильно ли он поступил.

Джорсо пылала, освещая космодесантников на обшивке скитальца. Злобный звездный свет не останавливали ни атмосфера, ни какие-либо средства защиты. Излучаемой им радиации было достаточно, чтобы убить человека, и Волдон радовался, что облачен в терминаторский доспех, а его глаза защищены сенсорием шлема.

Брат-ветеран Галлион резал поверхность скитальца. В космос тихим блестящим дождем сыпались искры. Волдон чувствовал движение цепного кулака Галлиона, отдававшееся в ботинках, маг-замками прицепленных к древнему кораблю, через который они пытались попасть внутрь, — какому-то имперскому торговцу неизвестной эпохи. В вакууме не было шума. Надевший сервоупряжь Кластрин стал почти таким же массивным, как и терминаторы. Он преклонил колено рядом с братом- ветераном, а две из его дополнительных механических рук прожигали поверхность плазменными резаками на расстоянии четырех метров от Галлиона. Они медленно расширяли дыру, сквозь которую смогли бы пробраться во внутреннюю обшивку, где собирались увеличить проем настолько, чтобы впустить массивных братьев-терминаторов.

Волдон смотрел, как их транспорт взлетает и отходит на безопасную дистанцию, виляя между обломками, появившимися после недавней бомбардировки. В воксе внутри шлема шипела статика. Остальные члены отделения «Мудрость Лукреция» стояли вокруг Волдона и Галлиона в защитном построении — братья-ветераны Милитор и Эскерион и брат-ветеран Астомар с тяжелым огнеметом на правой руке. Рядом с ним расположилось отделение Кровопийц «Гесперион», их молниевые когти сверкали на свету. Они были облачены в доспехи «Марк III с», более новые, чем у отделения Волдона, однако даже новейший из этих комплектов, без сомнения, использовался уже многие тысячелетия. С их поясов свисали бедренные пластины, защищающие икры, усиленные адамантиевые части брони были изящнее, а комплексы авгуров-сенсориев, расположенные на левом краю капюшонов Кровопийц, — современнее, чем у Новадесантников. Волдон еще раз прочитал имена на геральдических табличках: Гентис, Курзон, Тараэль, Азмаэль и их лидер Аланий. Между двумя отделениями расположились Нуминистон и два его сервитора, одетые в тонкие прозрачные вакуумные костюмы. Они несли устройство, чем-то напоминающее большую урну. На верхушке цилиндрического корпуса располагались разъемы доступа, экран и клавиатура, а из нижней части выступал поршневой шатун, служащий опорой. Именно так выглядел сейсмический зонд, необходимый для того, чтобы собрать данные о вибрациях, которые помогут составить точную карту скитальца.

Нуминистон надел доспех, состоящий из сетчатых пластин, прикрепленных к его машинизированному телу. Они были сделаны из металла, который будто не мог выбрать между золотистым и холодным зеленым цветом и, мерцая, менял один на другой. Броня включала в себя мощные механические ноги, а наверху располагался похожий на свиное рыло шлем, украшенный несколькими изумрудными сенсорными глазами. Этот доспех выглядел странно и напоминал насекомое. Недолжно человеку облачаться в такое! Волдон с отвращением отвернулся. Он осмотрел искусственный ландшафт скитальца. Тактические символы внутри шлема отмечали точки стратегического интереса и смертельной опасности.

Скиталец «Гибель единства» был самым большим из всех, что видел Волдон, и формой и размером будто подражал Луне. Его поверхность простиралась на десятки километров, корпуса кораблей походили на причудливые горные хребты, а вмятины в корпусах — на лишенные воды русла, утыканные остриями. Все это образовалось в результате разрушений. Тени, появляющиеся от света Джорсо, были резкими, темно-синего цвета. Они еще больше искажали восприятие поверхности корабля. Из- за близости горизонта оценить его размер становилось еще сложнее. Но некоторые части «Гибели единства» все еще можно было распознать, и это давало Волдону какую- то возможность измерять дистанции. Неподалеку торчал бок имперского легкого грузовика. Его нос погрузился в массив агломерации, и корабль стоял под углом, грузовые капсулы были вырваны, а все, что когда-то в них находилось, давно исчезло. Другие части выглядели совсем незнакомо — странные суда, изготовленные чужаками, или гниющие каркасы, которые, казалось, вырастили, а не построили. Многое было разбито до полной неузнаваемости — остались лишь изломанные распорки или сплющенные кучи металла. Внешняя обшивка тех кораблей, что сохранили свою форму, несла на себе отметины длительного пребывания в космосе и варпе. Пятна цветов и краски были редкостью. По поверхности скитальца расходились массивные трещины, ведущие в грязно- бурую тьму, настолько непроницаемую, что ее, казалось, можно пощупать. Вокруг было раскидано множество камней. Пролетающие мимо астероиды затягивало слабой гравитацией скитальца, и они разбивались о поверхность. В углах прятался грязный лед, а все поверхности, на которые не попадало солнце, покрывала изморозь, оставшаяся от разбитых водяных баков, акватической атмосферы в кораблях и водородно-кислородных масс- реактивных двигателей.

Неподалеку можно было увидеть следы недавней бомбардировки — огромные кратеры, вокруг которых необычными узорами застыли капли расплавившегося металла. Где-то за ними три другие группы пробирались внутрь скитальца, чтобы заложить взрывные устройства прямо под поверхностью. Их последовательные взрывы создадут вибрации, которые запишет сейсмический зонд. Именно необходимость совпадения этих двух действий заставляла отряд действовать быстро.

Взгляд Волдона двинулся к хронометру операции на дисплее визора. Отсчет еще не начался и не сдвинется с восьмичасовой отметки, пока Гальта и Цедиса не оповестят, что команды Адептус Механикус отошли. Как только время истечет, адепты Марса последовательно взорвут заряды, отправив взрывную волну по всему скитальцу.

Волдон перевел взгляд, чтобы посмотреть, как продвигается вскрытие корпуса. Он надеялся опередить начало отсчета. Магистр кузницы и терминатор уже пробились сквозь внешний слой обшивки. Они оттягивали металл, и листы улетали в космос. Тем временем братья быстро разрезали арматуру, каркас, проводники и кабели, лежавшие под ними. Они шагнули в проем и начали разбираться с внутренней обшивкой, разрывая новую дыру внутри уже сделанной. Космодесантники проникли в отсек, и из него начала уходить атмосфера, вылетая в вакуум облачками белого газа. Галлион двигался против часовой стрелки от своей начальной точки, а Кластрин двинулся с другой стороны, к Галлиону. Цепной кулак терминатора оставлял разрезы краев рваными, в то время как у технодесантника они получались ровными, усеянными каплями расплавленного металла, медленно остывающего в отсутствии атмосферы и отдающего тепло только в результате непосредственного излучения.

Поток воздуха ослаб и затих. Атмосфера быстро покинула находящийся под ними коридор, и Волдон решил, что помещение было загерметизировано. Сержант рассчитал в уме размеры отсека, основываясь на количестве выпущенного газа. Мысленная команда вывела на дисплей визора неполную карту ближайшего окружения. Близкие к поверхности коридоры просканировали настолько полно, насколько возможно, и они были хорошо различимы на карте, но чуть дальше, в особенности неподалеку от ближайшего реактора, схема сперва начинала показывать вероятности, а затем и вовсе пропадала. Волдон сверил свои выводы с расчетами на дисплее шлема. Они, похоже, совпадали, как и должно было быть. Сержант довольно хмыкнул.

Магистр кузницы и брат-ветеран работали достаточно быстро. За три минуты их разрезы уже практически встретились. И как раз вовремя — обломки начали все чаще падать на поверхность скитальца. Доспех Волдона показывал, что гравитация на корабле была слабее 0,02G. Этого было недостаточно, чтобы отключить магнитное сцепление с пал убой, — сержант улетел бы в космос, просто сделав шаг, — но уже хватало, чтобы притягивать некоторые из вращающихся вокруг корабля обломков, вновь объединяя их со скитальцем, несмотря на то, что бомбардировка прошла совсем недавно.

Вибрации, появлявшиеся от цепного кулака Галлиона, исчезли, и Волдон понял, что точка входа готова. Он повернулся и увидел, как Кластрин встал и ударил ногой по металлу. Кусок обшивки упал внутрь.

— Путь открыт, брат-сержант, — в шлемах всех присутствующих раздался сдвоенный голос Кластрина. Несмотря на то, что вокс был полон щелчков и помех, на таком маленьком расстоянии слова магистра кузницы легко различались.

Волдон медленно подошел к проделанному отверстию в корпусе, отрывая ноги от обшивки и вновь прикрепляя их к ней с помощью магнитов. Он наклонился вперед и включил фонарь доспеха мысленной командой. Она передавалась напрямую в сенсориум брони, через подкожный черный панцирь и встроенные в него нервные окончания. Из капюшона над его шлемом вырвался тонкий луч света, осветивший сетчатый пол.