Убик - Филипп Дик

— Как подарить?

Ослабев и дрожа от волнения, Лео опустился на поросшую травой землю и перевел дыхание.

— С помощью лишайника, который мы продаем под названием Чу-Зет. Он мало чем отличается от вашей продукции, Лео. Кей-Ди устарел. Что он дает? Несколько мгновений спасения — и все. Ничего, кроме воображения. Кто этого захочет? Кому это нужно, когда они могут получить у меня подлинный мир?

— Сомневаюсь. И если ты воображаешь, что люди будут платить шкурки за приключения, вроде этого, — Лео указал на глака, который опять затаился поблизости, — тогда ты не только лишился своего тела, но и разума тоже.

— Особая ситуация. Чтобы доказать тебе, насколько здесь все подлинное. Глаки совершенно ясно доказали, что они не фантазия. Они могли действительно убить тебя. И если бы ты здесь умер, то так оно и было бы. А с Кей-Ди все по-другому — Элдрич явно наслаждался ситуацией. — Когда я открыл лишайник в системе Проксимы, то сначала даже не поверил. Я прожил, Лео, уже сотню лет, потому что я принимаю Чу-Зет в системе Проксимы. Я принимал его в таблетках и внутривенно. Я сжигал и втягивал в себя дым. Готовил водный раствор, кипятил его и вдыхал пары. Я испытывал и пробовал его во всех вариантах, и он мне не причинил ни малейшего вреда. Действие на Проксимианцев значительно слабее, совершенно не похожее на то, что он делает с нами. Их он возбуждает меньше, чем лучшие сорта табака. Хочешь послушать дальше?

— Не очень.

Элдрич опустился рядом, сложив свои искусственные руки на колени и стал лениво покачивать тросточкой из стороны в сторону, изучая глака.

— Когда мы вернемся в наши прежние тела, — отметь, мы пользуемся словом «прежние», термин, который не употреблялся для Кей-Ди, — ты обнаружишь, что время будто остановилось. Мы могли бы находиться здесь сотни лет, а оно оставалось бы прежним. Мы вновь возникнем в поместье на Луне и поймем, что ничего не изменилось. И любой, наблюдавший за нами, не заметил бы ни потери сознания, как при употреблении Кей-Ди, ни транса, ни оцепенения, ни подрагивания ресниц. Разорванное мгновение.

— А от чего зависит время пребывания здесь? — спросил Лео.

— Наше отношение к этому и желание. Отнюдь не количество наркотика. Мы можем вернуться, как только пожелаем. Так что доза Чу-Зет необходима только…

— Это неправда. Ведь я сразу хотел убраться отсюда.

— Но ведь, — проговорил Элдрич, — не ты создал это хозяйство, а я. И оно мое. Я сотворил и глаков, и этот пейзаж…

Он обвел вокруг тростью.

— Я создал любую дьявольскую вещь, которую ты видишь, в том числе и твое тело.

— Мое тело?

Лео осмотрел себя. Это было его настоящее, привычное тело, хорошо ему знакомое. Оно было его, а не Элдрича.

— Я пожелал, чтобы ты появился здесь точно таким же, каким был в нашем мире, — пояснил Элдрич. — Понимаешь, это свойство Чу-Зет особенно должно импонировать Хепберн-Гилберту. Ведь он буддист. А любой из нас, приняв Чу-Зет, может перевоплотиться в любую форму, какую только пожелает или какая ему нравится.

— Так вот почему ввязалась ООН, — проговорил Лео. — Это все объясняет.

— С помощью Чу-Зет каждый может переходить от одной жизни к другой, быть клопом, учителем физики, ястребом, динозавром, липкой плесенью, прохожим в Париже 1904 года…

— Даже, — прервал Лео, — глаком. Кто же из нас тогда ГЛАК?

— Я же объяснял. Я сделал его из части себя. Ты можешь принять любую форму. Пойди дальше: спроецируй частицу своей сущности, она примет собственную материализованную оболочку. Тебе требуется лишь чуточку воображения.

— Понимаю.

Лео сосредоточился, и тут же невдалеке возникло громоздкое сооружение из проволоки, столбов и скользких стальных поверхностей.

— Что это, к чертовой матери?

— Ловушка для глаков.

Элдрич наклонил голову набок и рассмеялся.

— Превосходно. Только знаешь, будь добр, не строй ловушек Палмеру Элдричу. Мне еще есть что сказать.

Они с Лео начали смотреть, как глак, подозрительно принюхиваясь, подошел к ловушке. Наконец он вошел внутрь, и ловушка с треском захлопнулась. Глак попался, и теперь ловушка спроваживала его на тот свет: мгновенное шипение, маленькое облачко дыма, и глак исчез.

В воздухе перед Лео возникло слабое сияние, из которого выскочила черная книга. Он тут же поймал книгу, пролистал и, удовлетворенный, положил на колени.

— Что это? — спросил Элдрич.

— Библия короля Джеймса. Думаю, она мне поможет.

— Но не здесь, — проговорил Элдрич. — Это мое владение. — Он указал на библию и та исчезла. — Однако ты можешь иметь свои собственные владения и заполнять их библиями под завязку. Как и каждый, впрочем, как только мы возьмемся за дело. У нас будут выставки, конечно, но позже, когда подключим к операции Землю. И в любом случае, это будет только формальность, ритуал, чтобы облегчить и упростить переход. Кей-Ди, как и Чу-Зет, будут продаваться в открытой конкуренции, на одинаковых условиях. Мы не будем ничего требовать для Чу-Зет, чего вы не требуете для своего продукта. Мы не хотим отпугивать людей. Религия — болезненный вопрос. Все произойдет только после нескольких попыток, когда люди поймут две вещи. Первое — отсутствие разрыва во времени и второе, возможно, даже еще более важное — это фантазия, которая введет их в поистине новый мир.

— Многие видят то же самое и в Кей-Ди, — заметил Лео. — Для них это часть веры, и им кажется, что они находятся действительно на Земле.

— Фанатики, — сказал с отвращением Элдрич. — Ведь ясно же, что это иллюзия, потому что нет ни Парки-Пат, ни Вольта Эссекса. И так или иначе, но воспроизведение их воображаемой обстановки сводится к использованию в выставках ограниченного количества атрибутов. Они не могут пользоваться автоматическим сборщиком отходов в кухне, если его копия не входит в комплект выставки. И человек, не участвующий в игре, видит, что обе куклы вообще не двигаются, а стоят на месте. Видно…

— Но тебе придется попотеть, прежде чем ты сможешь убедить этих людей, — сказал Лео. — Они останутся верными Кей-Ди. Ведь пока что Парки-Пат всех удовлетворяет. Зачем бы им…

— Я объясню, — перебил его Элдрич. — Потому что превращение в удивительную Парки-Пат и Вольта только временно. В конце концов, им приходится возвращаться в свои лачуги: А ты знаешь, как это приятно, Лео? Попробуй, очнись как-нибудь в лачуге на Ганимеде после двадцати — тридцати минут свободы. Такое не забудется.

— Хм-мм.

— И кое-что еще. И ты отлично знаешь, что. Когда проходит короткий период бегства от реальности, и колонист возвращается обратно, ему трудно продолжать прежнюю жизнь. Он деморализован. Но если вместо Кей-Ди он попробует…