Женские лица русской разведки - Михаил Михайлович Сухоруков

когда я совсем поглощен делами. И думаете вы, что столько хлопот удостаиваются благодарности? Нисколько. Я имею удовольствие получать упреки»[431]. При этом заметим, что польский граф из древнего литовского княжеского рода и сын министра финансов царства Польского служил в Коллегии иностранных дел с 1819 года и считался достаточно опытным дипломатом. Но ему в Петербурге была поставлена другая важная внешнеполитическая задача по обеспечению интересов Российской империи в Европе. И здесь неизбежно возник конфликт интересов, поскольку княгиня Ливен считала, что всё, что происходит в Лондоне, относится к зоне ответственности и влияния русского посольства при английском королевском дворе. Отсюда вытекает и её пристальный интерес ко всему, что происходило на конференции. Казалось бы, правильнее всего было бы объединить усилия и возможности княгини Ливен и графа Матушевича, однако польская гордыня не признавала женской власти над собой.

Лондонская конференция проходила в период с октября 1830 по ноябрь 1831 года с участием представителей Англии, России, Австрии, Франции и Пруссии. Поводом для её созыва послужила революция 1830 года в Бельгии. Новая бельгийская власть потребовала признания независимости страны с выходом её из состава Нидерландского королевства.

Международный конфликт в центре Европы стал новым вызовом для держав, входивших в Священный союз. В течение всей осени 1830 года император Николай I, помимо борьбы с восставшей Польшей, призывал Австрию и Пруссию силой оружия подавить восстание бельгийцев. Англия, предложившая провести конференцию в Лондоне, выступала против стремления Франции захватить Бельгию. Планам французов не суждено было сбыться, однако благодаря содействию тогдашнего посла Франции в Лондоне Талейрана Нидерландам удалось при разделе сохранить часть территории Бельгии. Такая уступка нашла своё объяснение в 1934 году, когда были опубликованы документы из архива Нидерландов. Выяснилось, что за своё содействие Талейран получил от голландского короля Вильгельма I взятку в 15 тысяч фунтов стерлингов золотом. Великие державы подписали протокол, гарантирующий нейтралитет Бельгии[432].

Справедливости ради отметим, что княгиня Ливен по достоинству оценила опыт и дипломатические способности Матушевича. Она не стремилась взять под контроль всю его деятельность, а всего лишь просила тайного советника и камергера императорского двора держать её в курсе относительно его официальных или приватных контактов с другими участниками конференции, а также с британскими министрами и другими официальными лицами английского королевства. Император Николай I дал высокую оценку трудов графа Матушевича на Лондонской конференции. Летом 1832 года он был удостоен ордена Святого Александра Невского и продолжил свою дипломатическую карьеру в качестве чрезвычайного посланника и полномочного министра в Неаполе, а затем — в Стокгольме.

В последние годы в публикациях всё чаще встречается мнение о том, что Д.Х. Ливен является первой русской женщиной-дипломатом. Не принижая значения её роли и участия в деятельности российской дипломатии в Европе в первой половине XIX века, отметим, что фактически она не относилась к числу официальных дипломатических представителей Российской империи за рубежом. Вместе с тем, оставаясь всего лишь супругой русского посла Х.А. Ливена, она сумела отлично проявить себя в неофициальной, иногда называемой «салонной», дипломатии. В любом случае, она своим личным участием в европейской политике и надёжными связями на самых высоких уровнях принятия решений в трёх столицах Старого Света вносила свой вклад в общее дело на благо Российской империи. Начав свой путь в дипломатических кругах Берлина, закрепив свои успехи в международной политике в Лондоне, она завершила своё служение внешнеполитическим интересам России в почтенном возрасте в Париже.

По заданиям внешнеполитического ведомства империи

Многолетнее пребывание вместе с мужем, представлявшим интересы России в столицах важнейших европейских держав, общение с дипломатами и политиками разных стран сформировало интерес Д.Х. Ливен к международным делам и внешней политике. Участие в политических интригах при дворах европейских монархий позволяло ей в полной мере проявить свои умения и личный опыт с пользой для России. Со временем она создала себе репутацию влиятельной особы в политических делах. Принято считать на основании приводимых во многих публикациях и книгах о княгине Д.Х. Ливен, что, по словам известного русского мемуариста Ф.Ф. Вигеля, она при муже — русском посланнике в Лондоне исполняла должность посла и советника. При этом спустя короткое время она настолько глубоко вникла в дипломатические тонкости и внешнеполитические хитросплетения, что стала, как уже отмечалось, с одобрения мужа-посла самостоятельно составлять дипломатические депеши в Петербург. В столице её аналитические способности, а также умение кратко излагать суть важнейших событий в стране пребывания, сопровождая их своими оценками и предложениями, были замечены и высоко оценены.

Однако, на наш взгляд, описанная выше цепочка исторических событий нуждается не только в уточнении, но и в исправлении допущенных искажений фактов. Начнём с того, что действительный статский советник Филипп Филиппович Вигель, выйдя в отставку, написал свои воспоминания о событиях до 1830 года, в которых он выступал участником, очевидцем или просто современником. Впоследствии его мемуары под названием «Записки» получили известность и популярность в России.

Упоминал он и княгиню Ливен, и то, что она в русском посольстве была и за посла, и советником посольства в Лондоне. Но только речь в его «Записках» шла не о русском посланнике князе Ливене, а о замещавшем его на время отсутствия особо доверенном чиновнике графе Каподистрия. Это был представитель румынского (молдавского) старинного боярского рода Александр Скарлатович Стурдза, служивший в те годы во внешнеполитическом ведомстве. Приведём фрагмент из воспоминаний Ф.Ф. Вигеля без купюр в интересах установления истины на основе достоверных фактов. Указывая на роль Стурдзы, мемуарист писал: «Он уже приучил себя к трудам, а при Нессельроде не мог он ожидать никакого важного значения. Да и в Лондоне бывал он занят только во время отсутствия посла графа Ливена, когда он на его месте оставался поверенным в делах. Супруга сего последнего, графиня Дарья Христофоровна, сестра двух Бенкендорфов, Александра и Константина, при нем исправляла должность и посла и советника посольства, ежедневно присутствовала при прениях парламента и сочиняла депеши. Сия женщина, умная, сластолюбивая, честолюбивая, всю деятельную жизнь свою проводила в любовных, общественных и политических интригах. Веллингтон, Каннинг и весь лондонский фашион [высший свет] были у ног ее. Куды какую честь эта женщина приносила России, ей чуждой по чувствам и по рождению!»[433]

Внешнеполитическая карьера А.С. Стурдзы началась в 1809 году с должности писца в Министерстве иностранных дел. Проявив рвение, способности и знания, он вскоре стал чиновником особых поручений и переводчиком (драгоманом), поскольку владел шестью иностранными языками.