Женские лица русской разведки - Михаил Михайлович Сухоруков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«За царственным столом бойкая и общительная графиня Ливен, — пишет И.И. Донскова, — с удовольствием рассказывала о гостях своего салона: ей было не занимать наблюдательности и проницательности, кроме того, Дарья (Доротея) обладала прекрасной памятью, позволяющей ей передавать в красках все детали и нюансы бесед с иностранцами. Однако внимательнее всех ее слушал министр иностранных дел Нессельроде: вот же он прекрасный и не вызывающий подозрения источник информации! Стоит только научить ее некоторым приемам и тонкостям политических игр и получится великолепная профессиональная разведчица! Тем более что она являлась родной сестрой шефа жандармерии Бенкендорфа»[425].
С учётом этой версии развития событий в жизни молодой графини Дарьи Ливен в столице Российской империи период с 1800 по 1810 год, на наш взгляд, нуждается в более внимательном изучении, чтобы отделить светские пересуды от реальных фактов. Необходимо уточнить, существовал ли в те годы в Петербурге салон графини Ливен. В случае подтверждения этого факта потребуется уточнение места его расположения, условий функционирования, состав посетителей и другие вопросы, способные пролить свет на начальный период работы графини Д.Х. Ливен по заданиям русской разведки или политической полиции империи. Вместе с тем отметим, что трудно представить её весёлую светскую жизнь в ситуации, когда с 1803 по 1807 год Дарья Христофоровна ежегодно пребывала в состоянии беременности и родов. Даже при наличии кормилиц и нянек вряд ли молодая графиня могла бы себе позволить столь бурный образ жизни по известным физиологическим ограничениям, возникающим у всех женщин в подобном положении. Впрочем, оставим эту тему для обсуждения медикам, физиологам, психологам и другим профильным специалистам. Вся необходимая событийная историческая канва и набор конкретных фактов для этого имеются.
Первые успехи на дипломатическом поприще
В 1808 году по воле государя Александра I генерал-адъютант Х.А. Ливен был направлен в Коллегию иностранных дел, а 31 декабря 1809 года назначен русским посланником в Пруссию. Так Дарья Христофоровна впервые оказалась среди иноземных аристократов в дипломатических и политических кругах Берлина. Заметим, что император Александр I в то время был серьёзно озабочен созданием в Европе новой коалиции для военного противостояния французской армии Наполеона. Предполагалось, что одним из союзников России станет королевская Пруссия. Такая задача была поставлена императором перед новым русским посланником в Берлине.
Сменив генеральский мундир на фрак дипломата, Христофор Андреевич довольно быстро освоился в дипломатических кругах Берлина и сумел заслужить доверие прусского короля Фридриха-Вильгельма III. Его дипломатические успехи были высоко оценены императором Александром I и в феврале 1812 года граф Ливен был награждён орденом Святого Александра Невского.
Для 25-летней графини Ливен путь в лабиринты европейской внешней политики начался с прибытия ко двору прусского короля в Берлине. Дарья, которую за рубежом всё чаще называли прежним именем Доротея, оказалась способной ученицей. Она с возрастающим интересом вникала в хитросплетения европейской дипломатии и постигала тайные механизмы возникновения политических интриг. И вскоре графиня Ливен достигла в этом деле не только заметных успехов, но и получила высокую оценку от самого Шарля де Талейрана. Многоопытный мастер политических интриг, занимавший пост министра иностранных дел Франции и ставшийся символом дипломатической ловкости, политической беспринципности и непредсказуемой хитрости, отмечал, что Д.Х. Ливен «уже во время миссии своего мужа в Берлине стала в некотором роде знаменитостью»[426]. В то время она впервые выступила в роли хозяйки созданного ею политического салона, открывшего свои двери для представителей иностранных посольств, прусских аристократов и местных политиков. Именно в Берлине, как считает работник МИД РФ О.Ф. Сакун, Дарья-Доротея Ливен постигала искусство женской дипломатии, в которой в последующие годы она стала «одной из самых блестящих представительниц, когда-либо отмеченных в истории»[427]. Однако, несмотря на все усилия семейства дипломатов Ливен, Пруссия в феврале 1812 года заключила союз с Францией и перешла в лагерь противников России. При этом графиня Ливен всё-таки узнала, как утверждает автор и ведущий радиопрограммы «Российская летопись» Владимир Бычков, что Наполеон готовит поход на Россию и с этой целью ведет секретные переговоры с Пруссией и Австрией. Об этом немедленно было сообщено в Петербург[428].
А в конце июня того военного года семья русского посла покинула Берлин и отправилась в Петербург. Примерно в это же время многотысячная армия Наполеона переправилась через пограничную реку Неман, и её военные колонны устремились в глубь Российской империи.
Начавшаяся Отечественная война показала, что России надо искать союзников в Европе, готовых выступить против военной коалиции Наполеона. В этой связи император Александр I решил восстановить дипломатические отношения с Англией, прерванные в 1807 году из-за участия России совместно с Францией в морской блокаде Британских островов. После нападения армии Наполеона на бывших русских союзников в шведском городе Эребру в середине июля 1812 года был подписан договор о мире между Соединённым Королевством и Российской империей. Тогда же была достигнута договорённость о возобновлении дипломатических отношений и обмене послами между державами. В сентябре того же года граф Ливен получил новое назначение и на долгие 22 года стал русским посланником в Лондоне. Вместе с ним в далёкие земли Туманного Альбиона отправилась его молодая супруга.
Английский туман разведке не помеха
Генерал граф Ливен был назначен русским послом в Лондон после кровопролитного сражения при Бородино и захвата Москвы армией Наполеона. В декабре 1812 года супруги Ливен прибыли в Лондон. Вряд ли они тогда могли предполагать, что их пребывание в английской столице затянется на долгие два с лишним десятилетия. При этом круг внешнеполитических интересов не ограничивался лишь страной их посольской миссии. В поле зрения русского посла в Лондоне оставались события, происходившие в Париже и Берлине. Внешнеполитический курс Российской империи сохранил свою преемственность и при новом императоре Николае I.
Посольская жизнь Дарьи Христофоровны сразу же вышла за рамки протокольных представительских мероприятий, в которых обычно участвуют супруги послов. Молодая
