Часы Застывшего Часа - Владислав Алеф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет, это был не его свет, но тучу окрасило красным стекло. Иварис это понимала. Но она улыбнулась, затем поднесла к пергаменту перо.
Услышав грохот падения, Вулкард поднял взгляд. Но прежде, чем он убедился в смерти Иварис, к ней подбежал брат. Он выглядел совершенно здоровым, в точности, каким и пришел во дворец. И только в его глазах бурлила тревога. Левая стена помещения приняла свой истинный вид и вновь изображала тишину Степенного океана. Кандалы Полонира вернулись в дворцовое подземелье. С замиранием сердца Неберис прощупывал пальцы сестры. Дойдя до безымянного пальца правой руки, он остановился.
— Он умер, — заверил Неберис, отвернулся и на мгновение крепко зажмурил глаза, чтобы Вулкард не увидел в них блеска.
— Да, — облегченно выдохнул царь, подбирая схиму, — на ней стояла подпись Язара. — Твой план сработал безупречно. — Он обронил пергамент, опустился на колени перед трупом, и, закрывая лицо руками нервно рассмеялся. — Боги, как же я волновался! Ведь он мог убить меня в любой момент! Как только ты сумел его столь сильно к себе привязать? Впрочем, зачем я спрашиваю, ведь ты привязал даже меня, — Вулкард покачал головой, все еще не веря в успех. Он не отрывал глаз от трупа, не моргал и не переставал улыбаться. — Неберис, я счастлив, что имею такого друга. Когда-то ты помог мне убить могущественного колдуна, а сейчас помог убить бога. Теперь ничто не встанет между мной и процветанием Бризара! Мы не только подавим мятеж, мы разобьем армию Вальфруда! Мы…
В упоении он поднял голову, желая заглянуть другу в глаза и разделить с ним торжество момента. Его лицо лучилось безмерным счастьем, а сам жестокий царь вновь чувствовал себя благодарным мальчишкой, которого Неберис когда-то выловил из холодной реки. И как тогда он с небывалой силой вдруг ощутил вкус жизни и так же возводил далекие радужные мосты.
Но почему-то Неберис был мрачен. Он стоял, широко расставив ноги, и, пронзая холодным взглядом, смотрел на него сверху вниз. В руке он держал старый костяной меч.
— Друг, что это с то…
Рефлексы Небериса превосходили возможности человека, и о том, что произошло в следующий миг, Вулкард понял с пугающим опозданием. На огромной скорости клинок приближался к его груди. Но ему наперерез своевольно и без приказа царя устремился Державный скипетр. Он подтолкнул лезвие снизу вверх, так что укол пришелся в область ключицы. Сам скипетр отскочил в сторону и загремел об пол.
Глаза Вулкарда и прежде расширенные в экзальтации теперь наполнились удивлением. Кровь из глубокой раны быстро заливала красивый золотой кафтан. Но царь не чувствовал боли, потому что не верил глазам. Неберис поспешно извлек клинок для нового удара. Но как только меч покинул тело Вулкарда, тот исчез.
Неберис окинул коротким взглядом голема, — серебряный страж оставался неподвижен и молчалив. Он склонился над телом Язара.
Лишенная магии кольца, Иварис тут же вернула свой истинный облик. Безмятежная даже не оцарапанная она лежала с закрытыми глазами и, казалось, дремала.
Он подобрал Державный скипетр и подписанную схиму, а затем подхватил лишь на первый взгляд невесомое тельце сестры. Беспощадно длинными лестничными пролетами он выбежал на главный балкон. Там он поднял Иварис над головой, обратил к небу полные ужаса и безумия глаза и в исступлении прокричал:
— Йерей, ты ошибся! Ты не имел права отбирать жизнь моей сестры! Это все кольцо, смотри, — он нервно, едва не выронив, показал небу Хрустального Лиса, а сестру опустил и с любовью прижал к груди. — Кольцо Хомиры, ты его знаешь! Прости Иварис этот обман. Но заклинаю тебя, поступи справедливо! Верни ее к жизни! — Небо молчало, даже сражение в городе на миг утихло, отвечая сокрушенному горем просителю тишиной. Неберис бережно усадил сестру у перил и растерянно провел по ее грубой коже своей нежной рукой. — Почему ты молчишь? — недоуменно прошептал он. И вдруг он услышал раскатистый гром. Он вновь вскинул голову. Бескрайняя черная туча тяжелым одеялом укрывала небо, ночь продолжалась, хотя давно должно было наступить утро. И он увидел яркую красную точку, прорезавшую этот черный океан. Тогда он понял, что звал не того бога. — Язар! — изо всех сил надрывно выкрикнул он. — Язар!
Он подождал ответа, и на этот раз небо ответило ему громом. Тогда он разорвал схиму на мелкие кусочки и, не глядя, бросил их с балкона. Вдруг налетевший ветер подхватил их и разметал по смятенному городу. Неберис ласково пригладил растрепавшиеся жесткие локоны сестры, горячо поцеловал ее в лоб и пообещал:
— Я вернусь за тобой.
На лестнице ему навстречу уже поднимался серебряный голем, — тот самый, который привел его сестру в западню. Неберис, не прекращая спускаться, начал ткать колдовское полотно.
— Почему ты меня предал? — вопросил голем голосом Вулкарда.
Из рук Небериса вырвался поток красного пламени. Он ударил голему в грудь и расползся, охватывая все его тело. Не чувствуя боли, магический страж продолжал идти. Но каждый его шаг становился короче, голем оплывал и таял, как расплавленная свеча, и к ногам Небериса он свалился уже бесформенной массой. Перепрыгнув его, полуальв выскочил в коридор.
По мраморному полу со всех сторон к нему приближались и другие големы, все братья-близнецы: рослые с огромными алебардами наперевес.
Неберис их нисколько не боялся. Уничтожение схимы не отменяло ее действия, и даже под угрозой смерти Вулкард не мог ни собственноручно, ни опосредованно причинять ему вреда. Царю оставалось только защищаться, либо бежать из дворца.
Големы выстроились плотной серебряной стеной. Они смыкали кольцо, а позади прибывали все новые стражи. Стена ширилась и росла. Первый ряд ощетинился алебардами, — если враг попытается бежать и поранится, это не будет их вина.
— Почему ты меня предал? — повторил Вулкард вопрос серебряным эхом големов. — Ты был мне единственным другом, учителем, старшим братом! Я верил только тебе!
Неберис сосредоточенно творил колдовство. Ему оставалось совершить последний стежок, и он выжидал. Когда големы подошли вплотную, он высвободил кольцо красного огня. Пламя Ярхота разбежалось от заклинателя в стороны. Мраморную плитку под ногами оно раскалывало в мелкую крошку, големов сплавляло в единое целое. Жадный огонь устремлялся дальше. Он сжигал деревянную мебель на своем пути, пожирал золотые канделябры, цепко хватался за шелковые гобелены на стенах и тянулся к далекому потолку. Едкий дым заполнил помещение. Очертания големов
