Я и ты - Ольга Приходченко

– Женщины, вот вам по доллару, возьмете при входе купальники напрокат, – Иван протянул нам деньги. – Не стесняйтесь, берите, вы для нас свои, родные.

Вот капиталисты чертовы, все предусмотрели, даже купальники. За посещение бассейна он тоже за всю нашу группу заплатил. Сам при этом не плавал, сидел на террасе, пил свежевыжатый сок и, как квочка за цыплятами, следил за нами. Купальники были запечатаны в полиэтиленовые пакеты с проставленными на них размерами. Если бы можно было купить у них такой купальник, я бы сделала это, не задумываясь. Когда мы, переодевшись, предстали перед Иваном, он одарил нас восхищенным взглядом, аж втянул что есть силы воздух ноздрями и с шумом выпустил.

Наших мужчин не было видно, только канадцы, многие с детьми в необычных надувных кругах, которых я никогда раньше не видела. Мы спустились по лесенке и, плюхнувшись в теплую воду, стали плавать по кругу. Боже, какое блаженство! Уставшее тело сразу превратилось в невесомое. Хотя воздух к вечеру, да еще в горах, довольно прохладный, но испарение создает над бассейном особый микроклимат, и мой нос стал втягивать в себя этот свежий воздух глубоко в легкие. Почти до головокружения. Канадцы, веселившиеся в воде, приветственно нам улыбались и все показывали на дыру в скале, пытались что-то объяснить, но мы все равно ни черта не понимали.

Я уже нервничала: где наш руководитель, мой муж, ни при каких обстоятельствах он меня никогда не оставлял без опеки, а сейчас вся наша команда как сквозь землю провалилась, а точнее, растворилась в этих природных источниках. Иван сказал, что они в бассейне, а их там нет. И вдруг из другой дыры в скале стали выплывать наши красавчики, как в сказке Пушкина. Тридцать три богатыря. Вот только руководители со своими пухлыми животиками на дядьку Черномора явно не тянули. Русские волейболисты, ребята по два метра роста и с фигурами атлантов, способных поддержать канадский небосвод, вне всякого сомнения, произвели такой фурор среди окружающих, что те забились в уголок и только наблюдали и улыбались, перешептываясь: «Это русские. Ленинград! Россия! Петербург! Браво!» Посетители верхнего этажа ресторана и прочая публика, прильнув к стеклам, наблюдала за резвившимися в воде гостями. Они как молодые дельфинчики, которые в Одессе иногда ранней весной или осенью довольно близко проплывали мимо акватории пляжей и так же играли, как все молодые самцы, желая привлечь внимание самочек.

– Ну, вы, клюхи, даете, что вы в бассейне застряли, в пещеры плывите! – завидев нас, буркнул президент клуба.

К нему присоединились мальчишки:

– Тетя Оля, тетя Нина, там так клево! Не бойтесь, мы с вами поплывем.

Я сразу решила отказаться, плыть под такую гору – это уже лишнее, по закону подлости еще что-нибудь случится, а мне рисковать своей жизнью никак нельзя. В Москве осталась моя Настенька с матерью мужа и старушкой соседкой, которой под девяносто. Но ребята меня уломали, и я согласилась на такой рискованный шаг, как и вообще на эту поездку. Уговорил меня муж: когда еще представится возможность увидеть Канаду?

Риск – благородное дело, и я рискнула.

– Тетя Оля, мы все с вами, – успокоили меня ребята, – там так здорово, там освещение, лампочки горят и совсем не страшно, плыть всего пару километров. Захотите, можно через километр обратно свернуть, а то и через сто метров есть выход. Но вы не захотите, там такая легкая вода, просто чудо, тело свое совсем не чувствуете. Пожалеете потом, что всего этого не испытали.

Минеральная чистейшая вода, которую можно пить, очень полезная, это же знаменитый курорт. Сюда съезжаются со всей Канады и Америки. И я в окружении наших славных витязей уплыла в пещеру. Ширина ее оказалась небольшой, не более трех метров, о глубине ничего не могу сказать, не измеряла, сердце и так тарахтело, как трактор, от страха. Лампочки сверху по стене освещали красноватым светом извивающийся, петляющий путь. Над головой висели так называемые сталактиты или сталагмиты, в этом я совсем не разбираюсь, проплывать под ними было страшновато. Мальчишки, балуясь, покрикивали, их крики отлетали громким эхом от стен, отчего я еще больше приходила в ужас. Этого нельзя было делать, Иван предупреждал, чтобы мы вели себя тихо, кричать и шалить нельзя ни в пещере, ни в бассейне. Но когда русские кого слушали?

В каком-то непонятном состоянии я наконец увидела дневной свет в конце туннеля и улеглась на спину перевести дыхание. Ребята зазывали повторить заплыв. Клево! Хай класс! Кайф! Но нет, с меня хватит, а они, нырнув с головой, опять скрылись в глубине пещеры. Я вернулась в бассейн и заметила, как с бортика наш сопровождающий показывает на свои часы: пора, мол, дорогие товарищи, и честь знать, час давно прошел. Тщетно! Мы, несознательная публика, проторчали здесь, наверное, все три, и он, видно, и сам был уже не рад. Как потом выяснил наш руководитель, это мероприятие было личной инициативой Ивана, потратил этот парень на наше удовольствие свои личные немалые средства. Просто так, потому что он русский, как и мы, и от души хотел нас порадовать.

Но мы не оценили щедрости его души. Наш добрый Иван мало того, что доплатил за бассейн, так еще ему пришлось уговаривать водителя автобуса, который распсиховался из-за непредвиденного простоя. Но нашим хлопчикам все было по барабану, они нахально продолжали беситься. Главному тренеру пришлось их прилично отматерить, пока до «послушных» спортсменов не дошло, что все, наше время давно закончилось. Что с них взять, у всех одна извилина из головы в задницу, пока не врежешь как следует, ничего не хотят понимать. Иван побледнел, услышав тренерскую тираду, голову в плечи втянул. Даже пытался заступиться: мол, ничего страшного, они же этого «николы не бачылы».

Далеко затемно мы все-таки прибыли на место, в совсем небольшой и уютный городок высоко в горах. Нас привезли на территорию местной школы, где собралось все местное население. Мы с удивлением уставились на них из окон нашего автобуса. На карнавал это не было похоже, но люди были одеты в русские национальные костюмы прошлого века. Я решила, что это организованное специально для нас представление, но оно таковым не являлось. Встречавшие оказались действительно русскими, покинувшими Россию еще до революции. Духоборцы.

Поскольку было совсем поздно, мы быстро разделились по двое, и нас разобрали жители по своим домам. Так было задумано первоначально. Нам с мужем досталась средних лет семейная пара, Сергей и Галина: он инвалид, работающий на дому за компьютером, а она библиотекарь местной школы. Совершеннолетние дети, две девочки, учатся в университете в Ванкувере. Сергей на коляске подъехал на школьную автостоянку, где его ждала жена, пересел в белый мини-автобус, подтянул за собой коляску, которая автоматически сложилась сама, и открыл нам двери. Внутри все было оборудовано под его нужды: и место для отдыха, чтобы полежать, и рабочий стол, даже биотуалет с умывальником. Он похвастался, что даже есть Интернет. Мы с мужем промолчали, поскольку что компьютер, что Интернет от нас тогда были так далеки, как космос. А здесь, на самом краю Северной Америки, черт-те где в горах – такие технические достижения, о которых понятия не имеем.

Вдруг он резко затормозил и, смеясь, сказал жене:

– Смотри, Полкан трусит, бедняжка, никто его не подвез.

Женщина открыла дверь, и в автобус запрыгнула громадная собака. Я от неожиданности вскрикнула.

– Не бойтесь, Полкан парень смирный, понапрасну никого не обидит. Его бывшие хозяева умерли, нашлись добрые люди, наши соседи, приютили пса. На, Полкан, – Сергей протянул ему котлетку, которую специально припас. – Давай, друг, наворачивай, не стесняйся, это свои. И не нервничай, сейчас довезем тебя. Нам без собак не выжить. По ночам гризли шастают, обирают фруктовые деревья, а если медведь заладится мед воровать, то все, пиши пропало. Пока все не выжрет, не успокоится. Закрываемся, даже свою собаку забираем в дом, растерзает, сила-то какая. Этот автобус ему перевернуть раз плюнуть.

– Так почему Полкан разгуливает один? – спросила я. – Посадили бы его на цепь, и сторожил бы как миленький.

– На ночь новые хозяева так и делают, а с утра отпускают его, и он бежит сторожить свой старый дом. Как на работу. Десять километров в гору, к вечеру опять возвращается. И так уже третий год. Да, Полкан? У нас его все уважают, подкармливают, обязательно подвозят. Умница, понимает, что о нем говорят.

Как бы в подтверждение этих слов собака повернула свою симпатичную морду в нашу сторону и звучно зевнула.

После рассказа Сергея мне стало немного не по себе – ничего себе местечко мы избрали для путешествия. Гризли разгуливают, где хотят, и попробуй отгони их.

– Но, у вас, наверное, ружье припасено для таких встреч? – с нескрываемой надеждой спросила я.

– Э, гости дорогие! Мы же духоборы, никого не убиваем и оружия в руки не берем. У нас вера такая – честно жить, работать и вершить только добро.