Загадка золотого кинжала (сборник) - Фергюс Хьюм

Саул застыл на месте, его мозг не сразу согласился принять то, что обнаружили глаза. Затем он захрипел – звук этот был мало похож на человеческий, – рука его разжалась, и пистолет упал.

Да, несомненно, Джон Уилкинсон был мертв. Пуля пронзила его сердце. Три дня миновало с тех пор, как – Саул видел это собственными глазами – тело Джона положили в новенький гроб и опустили в могилу на старом кладбище семьи Уилкинсонов.

И все же с полки на него смотрел Джон Уилкинсон – лицо у него было белое, холодное, мертвое.

Нет, это не кошмарный сон, не бред безумия… На каминной полке, несомненно, находилась отрубленная голова Джона.

А перед камином металось визжащее красноглазое существо – крупная серая крыса, обуреваемая мерзким голодом и выходившая из себя от невозможности добраться до плоти.

Уилкинсон-старший захохотал – это был ужасный, душераздирающий вопль, который смешался с визгом серого вурдалака. Саул раскачивался взад-вперед, его смех вдруг сменился исступленным рыданием, а затем выкриками, что, как эхо, разносились по старому дому, пробуждая спящих.

Это были крики сумасшедшего. Страх перед увиденным погасил рассудок Уилкинсона, словно пламя свечи.

Именно эти крики и разбудили Стива Харрисона, спавшего в одной из верхних комнат. Чувствуя, что еще не вполне проснулся, он уже спускался по неосвещенной лестнице, держа в одной руке пистолет, в другой – фонарик.

Внизу он увидел свет, просачивающийся из-под закрытой двери, и решил свернуть в ту сторону. Однако кто-то прошел туда раньше него. Едва Харрисон спустился по лестнице, как заметил фигуру, пересекающую холл, и направил на нее луч фонаря.

Перед ним был Питер Уилкинсон: жилистый, высокий – и с кочергой наперевес. Он издал какой-то несвязный звук, распахнул дверь и ворвался в комнату.

Харрисон слышал, как он воскликнул:

– Саул! Что случилось? На что ты так…

Затем донесся пораженный вскрик:

– О мой бог!

Кочерга с лязгом упала на пол, но очередной вопль Саула перекрыл этот звук.

Именно в этот миг Харрисон добежал до двери и, несомненно будучи испуган, тем не менее рискнул войти. Он увидел, как двое мужчин в ночных одеяниях борются при свете свечей, с камина на них слепо смотрит неживое лицо, внизу же, вокруг их ног, бешено кружит огромная крыса.

На эти подмостки, где сейчас разыгрывался дикий фарс, Харрисон и ступил, как актер, исполняющий вторую роль, но могучий и сохранивший рассудок. Тем временем Питеру Уилкинсону уже досталось: теперь он, уронив кочергу и весь в крови, сочащейся из раны на голове, тщетно стремился разжать цепкие пальцы брата, сомкнувшиеся на его горле.

Судя по блеску глаз Саула, он был явно не в своем уме. Сдавив огромной рукой шею безумца, Харрисон принудил его бросить свою жертву, приложив усилия, с которыми не могла справиться даже неимоверная мощь, свойственная помешательству.

Саул и без учета безумия был очень крепок, но в руках детектива мог только извиваться, щелкая зубами, готовый как зверь вгрызться в горло Харрисона. Детектив отшвырнул царапающегося безумца, который был в пене от ярости, и ударил его кулаком в челюсть. Саул рухнул на пол и лежал не двигаясь, с остекленевшим взглядом. Руки и ноги его подергивались.

Питер зашатался. Его лицо стало фиолетовым, к горлу подступала тошнота.

– Давайте веревку, быстро! – резко сказал Харрисон, подняв обмякшее тело Саула и устроив его в большом кресле. – Вон ту простыню порвите на полосы. Нужно связать его, прежде чем он придет в себя. Вот дьявол!

Крыса попыталась укусить Саула за босую ногу, пока тот был без сознания. Харрисон пнул ее, но она остервенело взвизгнула и снова бросилась в атаку с назойливостью, вызывавшей омерзение. Харрисон буквально растоптал ее – и лишь тогда сводящий с ума писк умолк.

Питер, тяжело дыша, судорожным движением передал детективу полосы, на которые разорвал простыню, и Харрисон, проявив явный профессионализм, связал бессильно свешивающиеся руки и ноги Саула. Завершая это, он вдруг поднял взгляд – и увидел Ричарда, младшего из Уилкинсонов, стоящего на пороге. Лицо его было белым как мел.

– Ричард! – придушенным голосом сказал Питер. – Смотри! Боже мой! Здесь голова Джона!

– Вижу! – Ричард облизнул губы. – Но почему вы связали Саула?

– Он спятил, – отрезал Харрисон. – Принеси немного виски.

В то время как Ричард потянулся за бутылкой, стоящей на занавешенной полке, на крыльце послышались чьи-то шаги, а затем и голос:

– Эй вы! Дик! Что у вас там происходит?

– Это наш сосед, Джим Эллисон, – негромко пробормотал Питер.

Он шагнул к входной двери, напротив той, что вела в коридор, и повернул ключ в замке, выглядевшем очень старым. Дверь, ведущая на боковое крыльцо, отворилась. Слегка робея, в дом вошел мужчина, волосы которого были взъерошены, а брюки натянуты поверх ночной рубашки.

– Что тут стряслось? Я слышал чей-то крик и явился быстро, как только мог. Что вы творите с Саулом?! Господи!

Он увидел голову на каминной полке, и его лицо стало мертвенно бледным.

– Отправляйтесь за маршалом, Джим! – хрипло сказал Питер. – Это работа Джоэла Миддлтона!

Эллисон поспешил, спотыкаясь и с болезненным любопытством оглядываясь через плечо.

Харрисон влил немного ликера в багровые губы Саула, протянул бутылку Питеру и отошел к камину. Коснулся страшного предмета, ощутив при этом легкую дрожь. Внезапно его глаза сузились.

– Полагаете, это Миддлтон выкопал гроб вашего брата и отрезал ему голову? – проговорил он.

– А кто же еще? – тупо сказал Питер.

– Саул обезумел, а безумцы способны совершать странные вещи. Может быть, он это и сделал?

– Нет! Нет! – вздрогнув, возразил Питер. – Саул находился дома весь день. Могила Джона была в порядке утром, когда я заглянул на старое кладбище, отправляясь на ферму. Саул был в здравом уме, когда ложился спать. Он увидел голову Джона на полке, и она свела его с ума. Это все Джоэл Миддлтон, он побывал здесь и продолжает мстить! – Подскочив, Питер вскрикнул: – Господи, он ведь может скрываться где-нибудь в доме!

– Мы будем искать его, – заверил Харрисон. – Ричард, побудьте со старшим братом. Вы, Питер, можете сопроводить меня.

В холле детектив направил луч фонаря на тяжелую входную дверь. Массивный замок был заперт. Харрисон повернулся и направился по коридору, спросив:

– Какая дверь дальше всего от любой из спален?

– Задняя, в кухне, – сказал Питер и повел детектива за собой. Через считаные секунды они уже были там. Через приоткрытую дверь виднелась полоска звездного неба.

– Возможно, он пришел этим путем и ушел сюда же, – пробормотал Харрисон. – Уверены ли вы, что эта дверь была заперта?

– Я сам запер все входные двери, – заявил Питер. – Видите эти царапины снаружи? А здесь ключ, лежащий на полу с внутренней стороны.

– Замок старого образца, – проворчал Харрисон. – Любой может, пользуясь проволокой, выдавить ключ с той стороны и запросто взломать замок. И сделать это без помех, так как шум будет слабым и в доме его наверняка никто не услышит!

Он вышел на широкое заднее крыльцо. Большой двор, без деревьев и кустов, за ним – огороженное колючей проволокой пастбище, еще дальше – чахлая белоствольная дубрава, жалкий остаток некогда могучего леса, со всех сторон теснимого городком Лост-Ноб[107].

Питер глянул в сторону леса – тот, хотя и белоствольный, но сейчас едва освещенный звездами, был похож на невысокую черную стену. Он вздрогнул и сказал шепотом:

– Наверняка он где-то там. Я и подумать не мог, что он посмеет напасть на нас в нашем собственном доме. Я пригласил вас сюда, чтобы вы помогли его выследить. Но никак не предполагал, что вместо этого вам придется нас защищать!

Промолчав, Харрисон спустился во двор. Питер съежился в холодном свете звезд и остался сидеть на корточках у края крыльца.

Харрисон пересек узкое пастбище и остановился у старой изгороди, что отделяла его от леса. Дубовые заросли были настолько черными, насколько вообще можно представить.

Ни шелест листьев, ни треск веток не давали знать, скрывается ли кто-то в этой черноте. Если Джоэл Миддлтон и вправду прежде прятался там, он уже нашел себе убежище в труднодоступных холмах, которые окружают Лост-Ноб.

Харрисон вновь подошел к дому. Сюда он приехал вчера поздним вечером, вернее даже ночью. Сейчас тоже было совсем поздно, однако плохие новости имеют свойство распространяться и глубокой ночью.

Дом Уилкинсонов стоял на западной окраине. Кроме находившегося по соседству дома Эллисонов, вокруг на сотню ярдов не было ни единого жилища. И все же Харрисон явственно видел освещенные прямоугольники далеких окон.