Покоренные страстью - Вирджиния Хенли

— Он мертв, — сазал Колин. — Я обнаружил его час тому назад.

— Спасибо, Колин. Это моя вина. Я знал, что он сумасшедший, его надо было запирать.

— Не вини себя. Это наша общая вина.

Как только Колин ушел, появился мсье Бюрк. На этот раз он принес мед.

— Мед обладает чудесными свойствами, — объяснил он. — Вылечивает раны на теле, не оставляя шрамов. Давайте попробуем, может, он успокоит и внутреннюю боль.

Рэм окунул в мед маленькую ложечку и поднес ее к губам Тины. Она медленно слизнула мед, а когда глотала — впервые не почувствовала боли. Мужчины посмотрели друг на друга с возродившейся надеждой. Повар предупредил:

— Давайте ей по чуть-чуть, большое количество вызовет кашель.

Лорд согласно кивнул. Следующие три часа он терпеливо кормил невесту, позволяя ей проглотить понемногу каждые 10 минут. Наконец Тина заснула, не выпуская его руки.

Теперь у Дугласа появилось больше надежды, что Огонек сможет пережить этот кошмар, и, раз ситуация перестала быть угрожающей, он мог подумать об их будущем. Поверит ли она когда-нибудь, что не он отравил ее? Их помолвка закончилась провалом. Тина ни за что не выйдет за него, ни за что не останется в Грозном замке после всего происшедшего. Рэм постарался отогнать эти мысли, самое главное, чтобы она осталась жить. Он в задумчивости пригладил волосы. Наверное, и Дамарис была отравлена Чокнутым Малкольмом, а не Алексом. В те дни сумасшедший еще разгуливал по замку и только после приступа белой горячки перестал покидать постель. Может, это он столкнул Александра с парапета? Лорд вздрогнул. Если Алексу пришлось наблюдать, как Дамарис умирала от яда, неудивительно, что его душа до сих пор бродит по замку. Он останется здесь, пока не будет отмщен. Дуглас подумал, что он и сам отомстил бы за страдания Тины, даже если бы на это потребовалась вечность. Судьба нанесла решающий удар за него: Малкольм мертв.

Мысли лорда перенеслись в королевский замок. Джеймс, должно быть, пережил все муки ада, когда его любимая, Маргарет Драммонд, была отравлена. Рэм перекрестился и возблагодарил Бога за то, что жизнь Тины, кажется, уже вне опасности. Он закрыл глаза и погрузился в сон.

Что-то заставило его проснуться и вскочить с кровати.

— Тина! — вскрикнул лорд, подхватывая на руки извивающееся тело. Ее ночная рубашка была покрыта кровью. Самые страшные его опасения оправдались: у Тины произошел выкидыш. Следующие сутки Ада и Нелл помогали, чем могли, меняя постельное белье, принося воду и еду для Дугласа, которую уносили затем нетронутой. Рэмсей сам ухаживал за своей невестой, мыл ее, успокаивал. Почти все это время Огонек держала его за руку, и постепенно силы Рэма словно переливались в измученное тело Валентины, Кровотечение прекратилось, лихорадка уменьшилась, и боль в конце концов отступила. Однако отчаяние охватило леди Кеннеди с новой силой. Ее сердце сжалось при виде следов слез на лице жениха. Это было наказанием за то, что она угрожала избавиться от ребенка. Лорд никогда больше не попросит ее руки — зачем? Сейчас она не смогла бы вынести его обвиняющего взгляда, и Тина отвернулась к стене.

— Дорогая, — прошептал он.

— Оставь меня, — умоляющим голосом произнесла она.

Дамарис сидела на подоконнике в своей комнате. Медленно перед ней возник призрак Александра, окруженный ярким сиянием. Теперь она не станет его отталкивать.

«Дамарис, мы должны поговорить. То, что я сказал тебе почти 16 лет назад, было сущей правдой и ничем, кроме правды. С Божьей помощью обращаюсь к тебе — ты мне веришь?» — спросил он.

Плавно поднявшись, Дамарис протянула мужу нежную руку.

«Да, Алекс, я верю тебе».

Он обнял ее.

«Никогда, ни на секунду я не переставал любить тебя».

Поцелуями он осушил слезы жены, потом сел у окна, усадив ее к себе на колени. Несколько часов они проговорили. Годы, разделявшие их, поблекли, и привидения опять словно стали теми же любовниками, что поклялись в свое время никогда не расставаться. Дамарис оплакивала утрату Тины, как свою:

«Я так надеялась, что у них с Рэмом будет дитя, раз нам в этом счастье было отказано».

Александр крепче прижал ее к себе.

«В их отношениях что-то сломалось. Давай пообещаем не покидать их, пока они не признаются в любви друг к другу».

«Мы не можем их оставить в любом случае — опасность еще не миновала».

«Проклятье, я чувствую себя таким беспомощным. Если бы я только мог общаться с живущими. Я бы уладил все недоразумения и каждому воздал по заслугам».

Дамарис положила руку на его сжатый кулак и процитировала слова из Библии:

«Жернова Господни мелют хоть и медленно, но верно».

Впервые за прошедшую неделю Рэм вымылся и побрился, а затем вышел в зал, чтобы поесть вместе со своими людьми. Колин устроил Малкольму тихие похороны, и лорд был благодарен кузену за помощь. Через час первый помощник Дугласа Джок прибыл в замок с борта «Мести».

— Я почувствовал какую-то опасность, — объяснил он. — Не мог усидеть на корабле.

— Опасность действительно была, но это личное дело, — ответил рэм. — Мы не сможем отправиться в похад еще несколько дней.

Он не стал больше ничего говорить, а Джок, хорошо зная своего капитана, не расспрашивал. Лорд отправил письмо Ангусу, благодаря того за корабли и поддержку, и известил, что этой зимой не будет жить в фамильной крепости на границе. Он не стал доверять бумаге своего предположительного местонахождения, оставив хитрому графу возможность угадать самому.

До наступления вечера в замок прибыли с посланиями три человека из разных мест. Дуглас собрал своих вояк, чтобы изложить им недобрые вести:

— Похоже, что англичане проникают все дальше в глубь Шотландии. Я получил письма от трех разных землевладельцев, которые были ограблены за последние два дня. Фишертон на побережье, а Охилтри и Камнок очень далеко в глубине страны.

Опасения Джона подтвердились.

— Мы видели сигнальные огни и ожидали набегов, но я выполнял ваш приказ не обнаруживать места стоянки.

— Ты поступил правильно. Если эти негодяи осмеливаются заходить так далеко, то мне придется оставить здесь людей для защиты замка. Добровольцы есть?

Ответили в основном те, у кого рядом жили жены и подружки. Рэм напомнил себе, что надо предупредить Кеннеди. Он проклинал обстоятельства, из-за которых был сейчас связан по рукам и ногам. Появись он на борту «Мести», очень скоро кровавым набегам был бы положен конец.

С бьющимся сердцем лорд поднимался по ступеням в свою спальню. Несколько часов он не видел Тину и молился, чтобы с ней все было в порядке. Ругательство сорвалось с его губ, когда, зайдя в комнату, он не обнаружил там своей невесты. Она, должно быть, совсем выздоровела, раз нашла в себе силы покинуть его спальню и перебраться в комнату Дамарис. Он распахнул ее дверь и увидел леди Кеннеди, сидящую у окна. Дуглас обрадовался тому, что она не лежит больше в кровати с печатью страдания на лице, но одновременно обида заставила его нахмурить брови.