Ректор на выданье - Лидия Миленина

Роджер-Родвер всегда стоял на страже благополучия нашей страны, а я руководила огромным учреждением. Мысль об интересах «целого», большего, чем наша жизнь и жизнь любимых, впиталась в нас. Любой из нас без сомнения отдаст свою жизнь за жизнь любого близкого существа, но пожертвует этим существом, если это потребуется ради выживания целой цивилизации.

Мы такие. И кто хочет осудить нас, может сделать это.

Хотя… если бы я знала, чем рискуют Родвер и Бар, возможно, у меня просто не хватило бы сил принять их план. Они правы в этом. И дело не в морально-этической позиции, а просто в моей слабости. Одно дело – быть убежденным, что жизнь многих важнее жизни близких. И совсем другое – в реальности столкнуться с этим невозможным, невыносимым выбором. Именно невыносимым…

Ведь ты знаешь, что нужно выбрать, но сердце не желает выбирать это.

– Эта история началась с той же женщины, что и поиск истинной пары Барлора, – помолчав, сказал Родвер. – Я был Роджером Сайорином. В студенческие годы, когда я был еще совсем молод, эта женщина была еще жива. И звали ее Гаймира Тэй. Та же предсказательница, что предрекла Барлору встречу с истинной. Однажды она просто увидела меня в саду, отвела в сторону и сказала странную вещь… Дело в том, что Гаймира могла видеть не только будущее, но и прошлое, и истинную суть вещей. Она сказала, что во мне живет дух дракона, который однажды уже спас наш мир. И что однажды, в будущем, мне придется использоваться эту силу, чтобы повторить этот подвиг. Но чтобы получить силу дракона, мне придется стать другим человеком и обрести свою истинную пару. Я был ошарашен: в отличие от тебя, Барлор, я серьезно отнесся к ее словам. Ведь каждый студент в те времена знал, что ее предсказания верны, и с трепетом мечтал, чтоб мудрая старушка сделала ему прорицание. Я никому не сказал о прорицании, но всю жизнь пытался пробудить в себе если не силу, то память дракона. И кое-что мне удалось… Например, я вспомнил историю огненного духа, Камня вод и роль Гайнира в ней. Прости, Магрит, я врал тебе в письме, что некоторые старинные аристократические семьи хранят память об этом. Никто ничего не хранит. Это были мои личные воспоминания.

– Интриган! – с наполовину наигранным возмущением бросила я. Не сердилась, но оставить это просто так не могла.

– Интриган, да, – криво улыбнулся Родвер. – Когда я встретил и полюбил Магрит, то ничего не рассказал о своих «драконьих» изысканиях. Слишком зыбко все было. Да и понимал я, что фраза предсказательницы «придется стать другим человеком» не сулит нам ничего хорошего. И я не мог потревожить тебя, разрушить наше незамутненное счастье. Возможно, это было слабостью…

– Скорее перестраховкой, – сказала я. – Я все же была очень молода и чувствительна. И что было дальше? Уже понятно, что, переселившись в тело врага, ты как раз «стал другим человеком». Но как это произошло и почему ты потерял память?

– А дальше, Магрит, я мучился, – признался Родвер. – Уже понимал, что мой долг – найти Камень и защитить мир, когда проклятущий демон проснется. И стать драконом, чтобы сбылось предсказание. Но, с другой стороны, была ты… И, осознавая, что, вероятно, тебе придется потерять меня, я разрывался…

Он замолчал, пристально глядя на меня.

– Ты понимаешь меня? – спросил он, словно мы были наедине, не стесняясь Бара и Алис.

Я накрыла ладонью его руку:

– Конечно, любимый. Я такая же, как ты. Просто думаю, я и прежде смогла бы понять тебя, если бы ты рассказал мне…

– Но не будучи уверен ни в чем, я молчал. Память Гайнира подсказала мне, что Камень вод следует искать в Лабиринте. Я спустился туда и действительно нашел его. Знал и про водоросли, поэтому вполне успешно расчищал себе дорогу, спасался от ужаса. А еще я понял, что на меня началась охота, не знал про Гендарата, но догадывался про заговорщиков. В общем, уходя на войну, я понимал, что время пришло. И что, вероятно, мне придется использовать древнюю магию обмена телами, которая смутно всплывала из глубин прошлого Гайнира. Но я не собирался оставлять тебя, Магрит! Я хотел вернуться к тебе в другом теле, может быть, скрываться от остальных, но я не собирался бросить тебя! Лишь одно оказалось для меня сюрпризом…

– Потеря памяти, да? – тихонько спросила я.

– Да! – кивнул Родвер.

Он выглядел необыкновенно возбужденным и взволнованным. Откровения явно заставляли его переживать. И его муки совести я ощущала как свои. Крепче сжала его ладонь.

– Ты понят и прощен, – тихо сказала я.

– Не знаю, направил ли Гендарат Гадора Акрейга сражаться со мной или тот действовал на свое усмотрение, – чуть выдохнув, продолжил Родвер. – Но этому равному мне молодому магу удалось втянуть меня в поединок. Причем тогда, когда все шло к победе и я надеялся, что пуля пролетела мимо. Что я вернусь к тебе победителем… В общем, да, это был поединок равных. На его стороне были молодость и сила, даже чуть большая, чем у меня. На моей – опыт. В итоге мы действительно изранили друг друга почти до смерти. Я умирал. И понимал, что мое тело погибнет если не сейчас, то через четверть часа. Вокруг еще шла битва, поэтому никто не мог помочь мне… А вот тело Акрейга – моложе и выносливее – могло выжить. У парня не хватит умений выходить его, а я в его теле мог бы спастись. В сущности, я совершил то, что хотел совершить Гендарат. И поступил не самым лучшим образом по отношению к этому отважному самборийскому магу. Думать было некогда, но я успел обосновать для себя свой поступок заботой о благе мира, предсказанием и заботой о тебе, Магрит. Все условия подходили. Предсмертное состояние, возможность нанести внезапный «удар смерти» – из последних сил. Я захвачу его тело либо просто умру. У меня получилось. Спустя несколько минут я очнулся в чужом теле, а Гадор оказался в моем и ушел, когда последние искры жизни погасли. Так я стал… тем, кем стал.

– Но ты ведь помнил себя?! – изумилась я. – Тогда ты еще себя помнил!

– Помнил, – невесело усмехнулся Родвер. – Я лежал, глядя в небо, посреди битвы и постепенно осознавал себя в чужом теле. В теле, у которого есть шансы на выживание. И мечтал вернуться к тебе. Опасаясь, что