Баллантайн - Уилбур Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И все они полегли под грохот «максимов».
К полудню все было кончено. Абдуллахи бежал с поля боя, потеряв почти половину своей армии. Британцы и египтяне не досчитались сорока восьми человек – тех самых уланов, погибших в первые минуты этого отчаянного, но бессмысленного нападения.
Пенрод одним из первых ворвался в Омдурман, тесня отступающего противника. В городе еще вспыхивали отдельные очаги сопротивления в бедных кварталах, но он, не обращая на них внимания, устремился к дворцу Османа Аталана. Ворвавшись во двор, он спешился и посмотрел на дворец, безлюдный и словно давно заброшенный. Вынув саблю из ножен, Пенрод осторожно вошел внутрь.
– Ребекка! – громко окликнул он. – Где ты? – Голос гулким эхом разносился по пустому зданию.
Он скорее почувствовал, чем услышал позади себя посторонний шум и, резко повернувшись, едва успел отбить удар кинжала, до кости разрубив запястье нападавшего. Араб громко вскрикнул и выронил клинок. Пенрод приставил острие сабли к его горлу и узнал одного из верных аггагиров Османа.
– Где они? – грозно прорычал он. – Где аль-Джамаль и Назира?
Араб тщетно пытался остановить кровь и презрительно плюнул в Пенрода.
– Эфенди, – послышался рядом голос Якуба. – Оставьте его мне. У меня он быстро заговорит.
– Я буду ждать тебя возле верблюдов, – кивнул Пенрод. – Не задерживайся.
– Безжалостный Якуб не теряет времени зря.
Пенрод вышел во двор и уже оттуда услышал душераздирающие крики араба. В конце концов вопли затихли, а вскоре появился и сам Якуб.
– Они в оазисе Гедда, – удовлетворенно объявил он, вытирая окровавленный клинок о лохматую шею верблюда.
Оазис Гедда находился в долине между невысокими меловыми холмами. Здесь не было поверхностной воды, но в центре из-под земли бил источник, окруженный высокими пальмами и кустарником. Неподалеку находилась усыпальница мусульманского святого, а рядом возвышалась высокая башня мечети и кельи давно обитавших здесь мулл.
Когда отряд Пенрода приблизился к оазису, в тени высоких пальм резвились босоногие детишки в длинных арабских одеяниях; они беззаботно гонялись друг за другом и громко визжали. Среди них выделялся рослый мальчик с рыжими как медь волосами. Увидев приближающихся всадников, дети на мгновение застыли, уставившись на них черными как угольки глазами, и помчались в мечеть. Больше вокруг не было ни души.
Пенрод подъехал к мечети и увидел рядом с ней взмыленную лошадь. Животное стояло у боковой стены и явно наслаждалось покоем после долгой скачки. Скакун жадно жевал сено, то и дело запивая его водой из бурдюка. Это был аль-Бак!
Пенрод приблизился к главному входу в мечеть, спрыгнул на землю и передал поводья Якубу. Затем вынул из ножен саблю и осторожно подошел к двери. Она была открыта, а внутри мечети царила темнота, особенно густая после яркого солнечного света.
– Осман Аталан! – громко выкрикнул Пенрод и услышал в ответ многократно повторившееся эхо.
В дальнем конце пустого здания мелькнула тень и на освещенное солнцем пространство вышел Осман Аталан. Он казался усталым, а в его глазах Пенрод прочел накопившуюся за годы ненависть и презрение. Эмир держал в правой руке обнаженный меч, но был без щита.
– Я пришел за тобой, – сказал Пенрод.
– Да, – слабо улыбнулся тот, и Пенрод увидел седину в его роскошной бороде. – Я знал, что ты придешь, и ждал тебя.
– Девять лет, – напомнил Пенрод.
– Слишком долгий срок, – согласился Осман. – Но пришел час расплаты.
Он спустился по ступенькам, и Пенрод отошел назад, предоставляя противнику простор для поединка. Они закружили по двору в грациозном ритуальном танце, время от времени высекая клинками искры и проверяя друг друга на прочность, выискивая слабые стороны, которых не прибавилось с тех пор, как они упражнялись в фехтовании много лет назад. Осман двигался как кобра, изготовившаяся к смертельному удару, а Пенрод предпочитал повадки ловкого и быстрого мангуста. Покружив так какое-то время, они бросились друг на друга, высекая искры острыми клинками и отступая лишь для того, чтобы снова ринуться в атаку. Пенрод теснил противника, заставляя защищаться и отступать. Правда, тот тоже пытался поразить его, но не так часто и не так удачно – соперник мгновенно отвоевывал утраченные позиции.
Пенрод внимательно следил за каждым движением противника и неожиданно нанес удар в лицо, но Осман парировал его. Клинки скрестились, и они застыли, глядя друг другу в глаза. Пот крупными каплями падал на пыльную землю, оставляя на ней черные точки. Пенрод отскочил и приготовился к новой атаке, а Осман, воспользовавшись ситуацией, попытался выбить клинок из его правой руки. Но Пенрод был начеку и вдруг заметил, что движения Османа замедлились. Конечно, эмир был старше и терял силы, но он все равно оставался опасным противником, готовым в любой момент нанести смертельный удар. Пенрод сделал несколько выпадов, но Осман отразил их, а в какой-то момент изловчился и чуть было не пронзил его. Тот с большим трудом ушел от удара, приказав себе быть осторожнее. Он знал все недостатки Османа, но тот, вероятно, постарался избавиться от них за последнее время, причем в немалой степени благодаря самому Пенроду. И все же он улучил момент, когда Осман открылся, и нанес ему удар между ребер, ощутив, как прочная сталь клинка разрубила кость, но не проникла внутрь. Осман поморщился от боли, но не утратил подвижности, не обращая внимания на струйки крови, окрасившие пыльную землю перед мечетью. Пенрод понял, что пробил его час – противник вскоре ослабнет от
