Владычица ночи - Алия Якубова

— Сайен? — только и смог проговорить вампир.

— Да, Антуан, это я, — в ее голосе было не больше жизни, чем во взгляде. — Могу я войти в твой дом?

— Конечно, проходи.

Она вошла и остановилась возле камина. Было видно, что Сайен хочет протянуть руки к огню (хотя было более чем тепло), но боится выпустить свою драгоценную ношу. Словно в этой шкатулке для нее сосредоточился весь мир. Потом вампирша грациозно села в кресло и повернула свое красивое лицо к Антуану.

Закрыв дверь и сев напротив, он сказал:

— Вот уж не ожидал тебя увидеть! Позволь узнать, чем вызван этот визит? И где Рауль? — он ощутил какое-то нехорошее предчувствие. — Неужели он не пожелал встретиться с братом?

При упоминании этого имени Сайен вздрогнула, ее глаза чуть расширились, и в них заблестели слезы. Все это еще больше не понравилось Антуану, и он взмолился:

— Да скажи же, что произошло! Где Рауль?

— Здесь, — глухо ответила Сайен, потупив взор и проведя рукой по полированному дереву шкатулки.

— Что? — вскричал вампир, вскочив на ноги и в мгновение ока оказавшись возле нее. — Что ты такое говоришь?!

Стараясь не смотреть ему в глаза, Сайен поднялась и проговорила:

— Мне очень жаль, но твой брат погиб. Он вышел на солнце. Он был слишком молод, поэтому, когда я его нашла, от него остался лишь пепел.

— Нет-нет, этого не может быть! — закачал головой Антуан.

— Но это так. Поверь, я разделяю твою боль, поэтому и проделала столь долгий путь, чтобы лично сообщить о случившемся и передать тебе его прах.

Все это он слушал как в тумане. Было ощущение, что земля уходит из-под ног. Рухнув обратно в кресло, Антуан закрыл лицо руками и еле выдавил из себя:

— Почему? Почему он так поступил?

— Когда он приехал, то я была очень рада. Но к середине зимы Рауль стал сам не свой. Постоянно пребывал в состоянии задумчивой печали. Стал охотиться лишь тогда, когда жажда вконец истощала его. Иногда мне приходилось даже приводить ему жертв. Знаю, что многие из нас очень тяжело переживают расставание с человеческой сущностью, но чтобы так... Я из последних сил старалась раздуть огонь его жизни, но ничего не вышло. Он предпочел солнце, злое весеннее солнце, — обреченно закончила Сайен.

— Но какая сила заставила его пробыть на солнце целый день?

— Он не мог уйти. Какая бы не была боль, но с рассветом Рауль погрузился в сон, который должен был длиться до заката.

Из этой фразы Антуан уловил лишь одно слово — боль. Его брат не просто покончил с собой. Он погиб в адских муках. И одно это заставило вампира содрогнуться. Ему вспомнился его странный приступ. Теперь он знал, четко знал, что это было. В ту минуту он ощутил смерть брата.

Думая об этом, он далеко не сразу услышал слова Сайен:

— На следующую ночь я нашла два письма. Одно было адресовано мне, а другое тебе. Вот оно.

Антуан тупо уставился на протянутый ему сложенный листок бумаги. Наконец взял его в руки, которые предательски дрожали, и развернул. Сомнений не было, почерк принадлежал Раулю. От этой мысли он не сразу сумел сосредоточиться на тексте. Письмо же гласило:

"Антуан, дорогой мой брат!

Прости меня! Если ты читаешь эти строки, то уже знаешь о том, что я сделал. И наверняка спрашиваешь, почему...

Умоляю, не вини себя! Исполни эту мою последнюю просьбу. Просто твой щедрый дар вечной жизни оказался мне не по плечу. Я честно старался, но не мог принять в себе вампира. Я оказался слишком слаб. И жизнь стала мне не в радость.

Прости, что так и не решился повидаться с тобой, перед тем как совершить это. Не хватило воли. К тому же я боялся, что ты меня отговоришь. А тогда я навсегда перестану быть собой. Прости. Прости, что своим поступком заставил тебя страдать. Ты всегда был очень дорог мне.

Прощай.

Рауль"

По щеке Антуана прокатилась одинокая слеза. Его сердце разрывалось на куски от горя. Его брат, птенец и компаньон был мертв. С осознанием этого мир будто утратил все цвета.

Он даже вздрогнул, когда его плеча коснулась тонкая рука Сайен. Она обеспокоено смотрела на него и, наконец, нерешительно произнесла:

— В письме, адресованном мне, он говорил, что это целиком его вина. Он просто не смог смириться с тем, кем стал.

При этих словах Антуан сжал кулаки, но увидев, что лицо вампирши мокрое от слез, медленно, очень медленно разжал. В его глазах плескались боль и бессильная ярость. Насилу справившись со своими чувствами, он сказал:

— Спасибо тебе, Сайен, что лично сообщила мне это печальное известие.

— Я не могла иначе. Я бы пришла, даже если бы пришлось пешком пересечь весь континент. Я знаю, что он для тебя значил. Он был твоим братом и птенцом — а это две наикрепчайшие связи. Должно быть, тебе очень больно. У меня самой душа разрывается.

— Он был дорог тебе? — глухо спросил Антуан.

— Да, — кивнула Сайен, смахнув слезу. — Он заставил меня вспомнить, что и вампирам не чужда любовь. Но тебе сейчас не до этого. У тебя свое горе, и мое присутствие здесь не совсем уместно. Я пойду.

— Куда ты? — спросил Антуан, подняв голову и посмотрев на нее.

— Вернусь в свой заснеженный замок. Там стало так тихо теперь... Но здесь мне неуютно. Слишком много людей... Прощай.

С этими словами Сайен поставила перед ним шкатулку и тихо ушла, оставив вампира наедине со своим горем. А Антуан так и остался сидеть, закрыв лицо руками. Ему хотелось выть, но он сидел тихо и абсолютно неподвижно.

С рассветом он еле заставил себя спуститься в подвал и лечь в гроб. Шкатулку с прахом брата он взял с собой. Но сон его был очень беспокойным. Он впервые, с тех пор как стал вампиром, проснулся днем. Правда продолжал лежать в своем убежище, так как знал, что солнце еще не зашло.

Как только потух последний лучик дневного светила, Антуан стал собираться в путь. Этой же ночью он сел на корабль, идущий во Францию.

Антуан нарушал слово, когда-то данное самому себе. Он возвращался домой, в Тулузу. Стоя на палубе корабля и прижимая к груди шкатулку, он знал лишь одно — прах его брата должен быть похоронен в родной земле, на их родовом кладбище, и ему было плевать, какому риску он подвергает при этом себя самого. Это был его долг. Он не смог уберечь брата, воспрепятствовать его безумству, так хотя бы вернет его домой.

С такими мыслями Антуан ступил на земли Тулузы. Но даже осознание того, что после стольких лет он дома, не облегчило груз утраты, лежащий на его сердце.

День он провел в своем старом убежище, где все осталось таким же, как и почти девятнадцать лет назад. Но Антуану было все равно. Как только наступил вечер, он направился в поместье де Сен ля Рош.