Защитники - Билл Болдуин

А еще из окон ее спальни открывался великолепный вид на океан. И лежа на кровати, глядя в окно, было так легко представить, что смотришь на воду из иллюминатора большого прогулочного лайнера. Лишь облака, чайки, да бескрайняя океанская гладь. Единственное, что ей не нравилось в спальне, так это то, что сюда не проникали лучи восходящего солнца. Но либо океан, либо солнце, и Салия выбрала океан.

В подземную часть дворцового комплекса она добралась на лифте, чья кабинка ожидала ее у самых дверей спальни. Обычно она предпочитала пользоваться другим, медленным лифтом, в котором желудок не стремился покинуть организм. Но что бы воспользоваться им, следовало сначала спуститься в вестибюль. В президентских апартаментах имелся только этот, рассчитанный на нештатные ситуации лифт. А желание узнать результаты первого сражения за Солнечную систему гнали вперед.

Система безопасности опознала ее, и без лишних процедур идентификации распахнула дверь в тесную кабинку. В первый раз аш-Шагури удивилась такой безалаберности системы доступа, но начальник охраны объяснил, что компьютер узнавал ее не только по внешности, которую можно и подделать. Система оперировала множеством параметров, начиная от выделяемых организмом феромонов, и заканчивая особенностями кинематики тела. При таком количестве тестовых методов, банальным сканированием сетчатки можно было пренебречь.

Желудок рванулся вверх, и Салия с трудом сдержав приступ икоты, ухватилась за поручень. Удерживаемый сильным магнитным полем, лифт несся вниз почти со скоростью свободного падения. Конструкторы, создавая лифт для спасения президента в случае гипотетической ядерной атаки на дворец, о комфорте заботились в самую последнюю очередь. Упав на сотню метров, кабинка довольно жестко затормозила, заставив Салию пошатнуться, и остановилась, распахнув дверь.

Двое агентов службы безопасности, вытянулись, узнав президента, и аш-Шагури, поздоровавшись, коротким коридором прошла до капсулы правительственного метро. Основные помещения бункера вырыли в десяти километрах южнее, связав с дворцом веткой метро с магнитно-левитационными капсулами. В первый год своего правления аш-Шагури считала, что строители наверняка страдали паранойей, но с началом войны изменила свое мнение. Тем более теперь, когда над Землей возникла реальная угроза орбитальной бомбардировки. Враг станет целить во дворец, и у обитателей бункера появиться шанс пережить атаку.

Разогнанная магнитным полем, путь до бункера капсула пролетела за пару минут, ускоряясь и тормозя с ощутимыми перегрузками. Аш-Шагури знала, что в случае необходимости, капсула могла разгоняться до шестисот километров в час. Но искренне надеялась, что при ней такой необходимости не назреет. Она вообще плохо переносила ускорения.

Прямо у капсулы ее перехватил министр обороны. Оуэн одетый сегодня в полувоенный серый френч, выглядел донельзя возбужденным. Возбужденным настолько, что начала говорить не дожидаясь, пока президент выйдет из капсулы.

– Госпожа президент, у них получилось!

Спешащие мимо сотрудники администрации, прислушиваясь к разговору стали замедлять шаги, и Аш-Шагури остановила министра взмахом руки.

– Пройдемте в мой кабинет, Оуэн.

Ее кабинет в бункере полностью, вплоть до вида из «окон», копировал кабинет во дворце. Аш-Шагури любила находиться в неизменной, знакомой до мелочей обстановке. Возможно причиной этому служили бесконечные скитания по выставкам в юности, но с годами ей все больше и больше хотелось постоянства. Увы, карьера политика подразумевала все те же разъезды. Встречи с избирателями, публичные визиты в регионы. Электорат должен видеть, как о нем заботиться власть, и значительный процент времени аш-Шагури проводила в поездках. Но везде, где это только возможно, она старалась придать рабочему месту знакомые черты.

Декор кабинету она выбирала сама. Небольшая круглая комната вмещала стол, со встроенными терминалами, удобный кожаный диван, который при желании мог раскладываться и даже велотренажер. Аш-Шагури старалась поддерживать форму при любой подвернувшейся возможности. Стены сейчас имитировали большие окна, от пола до потолка. Образцом дизайна для Салии служил старый маяк, на острове неподалеку от Барселоны. Лет пять назад она выкупила его, на маяке поставили камеры, и сейчас на стены проецировалось изображение оттуда.

В Барселоне сегодня было пасмурно, промозглый ветер сдувал с волн белоснежные барашки пены, и несмотря на комфортную температуру в бункере, Салия зябко повела плечами.

– Докладывайте, министр. Несмотря на волнение, Оуэн дождался, пока она усядется.

– Две новости, госпожа президент.

– Начинайте с той, что похуже.

– Мы потеряли Ганимед, аспайры расстреляли его поселения с орбиты. Командующий Фримантль погиб в бою.

– Насколько велики разрушения на Ганимеде? – поморщилась ан-Шагури.

– Полностью уничтожены все орбитальные заводы и заправочные станции. Аспайры не стали применять ядерное оружие, пройдясь по планетоиду из плазменных пушек. Так что некоторые части подземных городов должны были уцелеть. За два дня до гибели, Фримантль сообщал, что глубоко под городом они строят убежища.

– Фримантль… – задумалась аш-Шагури. – Он заслуживает памяти. Оуэн, своим указом я повышаю его в звании до адмирала Флота, и посмертно награждаю орденом Почета Лиги!

– Сделаем, госпожа президент. Аш-Шагури щелкнула пальцами.

– Судя по вашему виду, вторая новость должна хоть немного меня порадовать. Выкладывайте!

– Эскадра под командованием капитана второго ранга Перри сумела уничтожить один танкер, серьезно повредить их корабль носитель, и сбить шестьдесят два истребителя!

– Наши потери? – деловито осведомилась аш-Шагури. Оуэн заметно помрачнел.

– Мы потеряли два фрегата и двадцать один тактический корабль. – он вздохнул и добавил – С трех уцелевших такшипов они сняли экипажи, триста пятая серия не рассчитана на полет в шесть астрономических единиц. Помолчав, аш-Шагури спросила.

– Насколько это замедлит аспайров?

– Сложный вопрос, госпожа президент, на тех скоростях что мы зафиксировали в системе Иллиона они бы добрались за полмесяца. Правда, после нашей засады аспайры остались с тремя танкерами, что несколько снизит их рабочие скорости.

– Насколько? – настойчиво повторила аш-Шагури свой вопрос. – Мне нужно знать, сколько времени у нас остается в запасе! Оуэн нервно пригладил остатки волос, и неуверенно предположил.

– Это даст нам пять, шесть дополнительных суток, может быть неделю, не больше. Если конечно… – он замолчал, задумчиво теребя волосы.

– Что конечно? – тут же напряглась аш-Шагури.

Министр провел рукой над клавиатурой, пробуждая консоль, и над столом замерцала голограмма Солнечной системы. Он развернул систему плоскостью к президенту, и указал на голограмму.

– Нам очень не повезло с расположением планет, госпожа президент. Как вы видите, и Земля, и Марс сейчас находятся по одну сторону светила.

– Я слежу за положением планет, министр. Вы хотите сказать, что первой мишенью станет Марс?

Оуэн прочертил траекторию, от Юпитера. Сияющая алым дуга уперлась как раз в обгоняющий Землю Марс.

– Если они станут экономить рабочее тело, то наиболее выгодно будет сначала ударить по Марсу, и подавив его оборону, двинуться к Земле. Это может подарить нам еще несколько дней.

– И лишит нас марсианской промышленности. – вполголоса добавила аш-Шагури. Оуэн развел руками.

– А что делать, госпожа президент?! Марс нам не удержать в любом случае, адмирал Масори планирует использовать в обороне орбитальные крепости Земли. Только они дадут нам какие то шансы отбить атаку!

Аш-Шагури нахмурясь, перебирала варианты. На орбите Марса находилось до тридцати процентов промышленности Солнечной системы. Треть, включая свежепостроенные верфи! Но все таки Масори был прав, нельзя уводить флот от Земли. Расположение планет позволяло аспайрам довольно легко изменить свою траекторию в сторону метрополии. При этом они сохраняли свою скорость, а вышедшим на орбиту Марса людям пришлось бы разгоняться с нуля. Поступи аспайры так, к Земле Резервный флот уже не успевал.

– Что планирует Масори? – спросила аш-Шагури. Оуэн замялся, старательно подбирая слова.

– Марс придется сдать без боя, отведя все силы к Земле.

– Вот как, – протянула аш-Шагури, и голос ее стал вкрадчивым. – Как выдумаете, министр, что с нами сделает сенат? Ко всем бедам, мне только импичмента и не хватало!

– Выбора нет, госпожа президент! – проявил твердость Оуэн. – в первую очередь мы обязаны не допустить выхода аспайров на орбиту Земли!

– В первую очередь, Оуэн, мы обязаны не допустить потери промышленности! В том числе и промышленности Марса!– аш-Шагури встала, и оперевшись о стол, нависла над министром. – Вы точно уверены, что единственный выход это отвод марсианской группировки?