Нон Лон Дон - Чайна Мьевиль

— Теперь-то наверняка догадались! Но я хорошо запутала следы. Так что уверена: хвоста за мной нет.

— Неужели остальные все еще доверяют Зонтоломайстеру? — спросил Джонс.

— Не все. Большинство либо притворяются, либо сами себя обманывают.

— А бакдзя?

— Они единственные, на кого можно твердо положиться.

— А что же Мортар?

— Что про него говорить, — тихо проговорила Лектория, и взгляд ее опечалился. — Они с Нетвердайблом старые друзья, он и слышать ничего не хочет. Попробуй только скажи про него хоть слово. И чем больше хитрит Нетвердайбл, тем больше Мортар его защищает, вот что самое странное! И смех и грех, честное слово! В последнее время он вообще словно с цепи сорвался, кидается на всех как дурак, прости господи. Только и твердит, что Нетвердайбл — это гений, и все идет прекрасно, и что скоро его лучший друг покончит со Смогом навсегда. Такое впечатление, будто он чувствует, что надвигается что-то ужасное, и сам же пытается себя убедить, что это вовсе не так. Просто он оказался слишком слаб в этой ситуации, слишком слаб, — добавила она. — Его даже немного жалко.

— Да-а, что и говорить. — Голос Дибы звучал сурово и мрачно.

Она вспомнила про Стёба, про Розу, про людей, погибших возле монастыря. А сколько народу погибло и пострадало по всему Нонлондону?

— Это верно, его жалко.

Некоторые суда возле пирса оказались столь старые, что самое место им было бы в музее. Опутанные многочисленными канатами и веревочными лестницами, со множеством вымпелов на реях, издали они были похожи на ярких и лохматых водоплавающих животных. Диба даже залюбовалась одним кораблем, у которого кроме женской головки, украшающей нос, по обоим бортам стояли деревянные женские и мужские скульптуры, скелеты, изображения зверей и еще какие-то абстрактные фигуры.

Но для их операции, которую надо было провести как можно более скрытно, ни одно судно здесь не годилось.

Но на воде покачивались еще какие-то непонятные лодки не лодки, в общем, неизвестно что. Вид у них был довольно несуразный: спереди и сзади под углом в воду уходили застекленные окна, по бокам такие стеклянные прямоугольнички, тоже вроде окна. Господи, да как она сразу не догадалась! Эти загадочные плавсредства из стекла и металла — не что иное, как перевернутые кузова легковых автомобилей!

— Что это такое? — спросила она, указав на ближайший кузов.

— Это у нас называется анишам, — ответил Джонс.

— Ну и как оно на воде?

— Да ничего, плавать можно.

В проемы для колес у этой посудины были вмонтированы уключины и вставлены весла. Суденышко, конечно, утлое, зато низенькое и незаметное.

— Поплывем на них. Который бы выбрать?

— Самый стильный, конечно, — ответил Джонс и указал на кузов, который когда-то, должно быть, придавал гордые очертания какому-нибудь «роллс-ройсу» или «ягуару», а может, даже и «бентли».

— Как, говорите, это называется? — Диба постаралась припомнить, как Джонс назвал эту штуковину. — Шанима? Нет, как-то по-другому…

— Анишам, — подсказал Джонс.

— Анишам, — повторила Диба.

— Очень просто. «Машина», только наоборот, — объяснил Джонс.

— Держитесь на воде как можно ниже, — инструктировал Джонс собравшееся войско. — Двигайтесь не торопясь. Нужно, чтобы все думали, будто это мусор плывет. Главное — фактор незаметности, иначе зачем эти хитрости, перешли бы через мосты. Направление удара вам известно. Вы пойдете на штурм прямо в лоб, и, если все пойдет хорошо, встретимся уже внутри. Боюсь, что они успели подготовить оборонительные сооружения. Так что, похоже, будет жарко.

Люди внимательно выслушали Джонса но не расходились, словно ждали чего-то еще. Наступила неловкая пауза. Джонс слегка подтолкнул Дибу локтем.

— Я и не думала, что когда-нибудь окажусь здесь, — заговорила Диба, собравшись с духом. — Сначала я просто хотела как можно скорей попасть домой. Но у меня не получилось, потому что за мной началась охота, и вы знаете, кто начал ее. У себя дома, в Лондоне, я не смогла бы победить его. Ну вот, мне ничего не оставалось, я осталась здесь и стала бороться, хотя сначала эта затея казалась мне совершенно безумной. Ни для кого уже не секрет, что эта тварь хочет захватить Нонлондон, а может, и еще кое-что: кто его знает, что у него на уме? Ведь это наделенная разумом зараза, а кто захочет, чтобы зараза хозяйничала в родном городе? Разве можно жить в городе, которым правит разумная зараза? Увы, мы знаем, что многие из нас стали жертвами обмана.

Но только не вы! Не мы! И помните, вы сражаетесь за Нонлондон! И знаете что? Я тоже сражаюсь за Нонлондон! Я хочу вернуться домой, а для этого мне нужно остановить эту тварь, которая охотится за мной, но теперь я сама стану охотиться за ней! Но не только поэтому я сейчас стою здесь, с вами. Я нахожусь здесь ради Нонлондона! — Диба остро ощущала в этот момент, что говорит искренне. — Нас здесь не так-то мало, и мы с вами — последняя надежда Нонлондона!

Многого мы не требуем, — закончила она свою речь. — Всего лишь спокойно жить в своем городе! Да здравствует Нонлондон!

Казалось бы, ничего особенного в ее словах не было. Но в эту ночь, на берегу тихо несущей свои воды реки, под небом, усеянным блуждающими звездами, которое то и дело прорезали прожектора летающих машин и озаряли далекие всполохи пожаров, питающих ненасытного Смога, в эту ночь, когда решалась судьба столь многих людей, слова Дибы не могли не вдохновить людей на битву.

— Да здравствует Нонлондон! — горячим шепотом откликнулись люди, идущие в бой, — они знали, что сейчас поднимать шум было бы слишком рискованно. И в их устах эта короткая фраза звучала как клятва.

Лишь через несколько секунд Диба сообразила, что назвала этот город своим, и поняла, что он действительно стал для нее родным.

— А у этой посудины есть свое имя? — спросила Диба, усаживаясь на скамейку, установленную между бывшими дверцами автомобиля, теперь наглухо закрытыми и герметично заваренными.

— Без имени никак нельзя, — отозвался Хеми. — Дурная примета, если у судна нет имени.

Ее товарищи стали наперебой предлагать возможные варианты.

— Перышко!

— Серебряный цветок!

— Антисмог!

— Нет, это все не то, — сказала Диба. — Слушайте, а давайте назовем наш корабль «Роза и Стёб»!

82

Стычка

Джонс и Скул заняли сиденье гребцов и взялись за весла. Диба взглянула на небо, которое в эту ночь было темней, чем обычно: пятна Смога то здесь, то там приглушали яркий свет блуждающих звезд. Диба была уверена, что эти клочья дыма концентрировались над фабрикой Нетвердайбла. Как раз туда и направлялась ее маленькая армия.

Анишамы, нагруженные бойцами сопротивления, один за другим отчаливали от пристани и держали курс к противоположному берегу. Стояла полная тишина; слышно было лишь, как с тихим плеском опускаются в воду весла. В анишаме, получившем гордое имя «Роза и Стёб», вместе с Дибой и ее товарищами разместились Лектория и трое бакдзя. Следом за ними клином шли остальные плавсредства. Отряд призраков, то появляясь, то вновь исчезая, шагал прямо по воде.

«Роза и Стёб» дал приличную осадку: ветровое стекло и боковые окна бывшего автомобиля почти полностью погрузились в воду. От нечего делать Диба смотрела, как, тихо журча, коричневый поток обтекает их суденышко. Ей послышалось, что ветер откуда-то доносит отдаленные отголоски боя.

— Похоже, там что-то уже началось, — сказал насторожившийся Хеми.

Вдруг со стороны берега, который они только что покинули, донеслась звонкая птичья трель!

Диба быстро обернулась. Джонс бросил весла, вынул подзорную трубу и стал внимательно вглядываться туда, откуда послышалось пение птицы. Потом вполголоса произнес несколько крепких словечек. Он был явно взволнован.

Прошло еще несколько напряженных секунд, и из-за угла складского здания (не может быть!) выбежала до боли знакомая фигура в старомодном полувоенном костюме цвета хаки и в высоких сапогах. На плечах его вместо головы красовалась птичья клетка, а в ней во весь голос распевала маленькая птичка!

— Господи, да это же мистер Клетка! — вскочила с места Диба.

Анишам закачался из стороны в сторону. Удерживая равновесие, Диба взволнованно замахала руками. Йорик Клетка сразу узнал ее и тоже энергично махнул рукой, не сбавляя скорости.

— Но мы же собственными глазами видели, как его сожрали пираньи!

— Пираньи сожрали не его, а его тело, — сказала Книга. — Теперь, наверное, у него новое.

— О чем он там щебечет? Что он хочет сказать?

Мистер Клетка подбежал к берегу и расторопно стал помогать бойцам анишамов, которые еще не успели отчалить.

— Он говорит… «торопитесь», — перевела Книга. — Еще он говорит: «Они уже близко».