Потому что лень. Книга 2 (СИ) - Виталий Башун

- Ага, - скривился молодой муж. - Говори-говори. А как же они выпивают насмерть, если надо убить? По-твоему, они так в жертву влюбляются, что потом не пьют ее, а затра... залюбливают ее насмерть?

- Вот ты парень вроде грамотный, - заулыбался во все клыки старший орк, - но очевидных вещей не понимаешь. Ты не видишь разницы, когда покусываешь девушку перед близостью и когда кусаешь жареного кабанчика? Тебе с ним тоже хочется заняться любовью прямо с первого укуса? То есть, можно сказать, ты не различаешь обед от прелюдии к близости? Хотя да-а-а-а. Знаю я некоторых, кому пожрать слаще ночи с девушкой.

Лучисола под обыденную болтовню мужчин и впрямь незаметно для себя успокоилась. Собравшись с духом, она решительным движением открыла крышку медальона и вгляделась в перламутровый круг под хрусталем, по которому свободно перемещалась капелька теплой крови. Ее крови. В данный момент она указывала то же самое направление, что и раньше. То есть искомый объект, точнее субъект, по-прежнему находился впереди и не отклонился от маршрута, коим следовал ранее. Капелька неизменно указывала направление, даже если держать медальон вертикально.

Мужчины, заметив манипуляции девушки, мгновенно замолчали, и, в свою очередь, тоже впились взглядами внутрь медальона.

- Ну вот, - с нескрываемым облегчением сказал Огробор. - Я ж говорил, что это сражение никак не коснулось нашего парня. Да и кому бы в голову пришло посылать против него чуть ли не взвод архимагов? Смешно даже!

- А вдруг он нанялся в слуги к другому архимагу, на которого напали конкуренты?

- Лу-у-учик! - хохотнул старший орк. - Ну где ты видела слуг у архимага? У них для этого есть ученики. Они лучше всяких слуг позаботятся о том, чтобы их великий (а как иначе?) Учитель ни в чем не нуждался и не тонул в бытовых мелочах. Предлагаю ехать дальше. Времени остается все меньше.

Да. Времени остается все меньше. Лучисоле вспомнилось, как прискакав в столицу Норстоуна и отправив отряд собирать информацию о беглом слуге, она вместе с мужем направилась в посольство орков, чтобы согласно правилам зарегистрировать свое прибытие, заручиться поддержкой в поисках и проконсультироваться с лекарем. Скрывать беременность уже не было смысла, благо медовый месяц с мужем проходил очень даже приятно, и теперь ни у кого не могло возникнуть даже тени сомнения, будто ребенок не Элькойота.

В посольстве все прошло довольно гладко. Их зарегистрировали, обещали всемрную помощь и посильную поддержку, но вот у лекаря вдруг некстати, хотя потом выяснилось, что очень даже кстати, в кабинете оказался шаман. То ли он зашел просто поболтать — оба, и лекарь и шаман, были в о-очень преклонных годах и любили посидеть — вспомнить молодость, - то ли дела какие у него образовались, но Лучисолу с мужем он увидел первыми, прищурился, всматриваясь, и отвернулся, будто ничего интересного не заметил.

Лекарь посольства осмотрев девушку, поздравил молодых с будущим ребенком, дал несколько общеукрепляющих настоек, рассказал о дозах и периодичности употребления, присовокупив дли-и-иный список рекомендаций, как вести себя, что делать, а что ни в коем случае не делать, будущей мамаше в период беременности. Напоследок, кивнув в сторону шамана, посоветовал и у него проконсультироваться. Вдруг еще не родившийся ребенок - будущий шаман.

Друг лекаря укоризненно ворча, дескать, его специально отвлекают от кружечки тэ, потому что его старый друг стал большим жмотом на старости лет, с кряхтением выкарабкался из кресла и, показав знаком следовать за ним, направился в подвал посольства, где располагался его кабинет для шаманским манипуляций.

В темной комнате без окон по-обычаю на потолке был тщательно прорисован светящимися точками вид на ночное небо в степи. Пол был целиком устлан войлоком, а по периметру, образуя шестигранник, стояли курильницы на треножниках. В центре помещения располагался очаг, сложенный из грубо обтесанных камней. Внутри очага домиком стояли полуобгоревшие поленья.

Шаман, войдя в комнату взмахнул руками, словно сокол идущий на взлет крыльями. От всех курильниц разом поднялись вверх ароматные дымки, в очаге вспыхнул огонь, а на потолке-небосводе половинкой сыра взошла «луна».

Все трое расселись вокруг очага на равном расстоянии друг от друга, образовав равнобедренный треугольник. Пламя потрескивало, стреляло искрами, языки огня извивались в танце, жадно облизывая свою пищу. Дым столбом закручивался вверх и там странным образом исчезал. Искры и угольки вылетающие из очага совершенно не вредили войлоку. Таинственно померцав некоторое время, они тихо угасали, не оставляя следов. Подстилка была словно заговорена от огня. Да скорее всего, и была заговорена.

Шаман стал тихонько постукивать пальцами по натянутой коже бубна, отбивая монотонный, завораживающий ритм. Он молчал и задумчиво смотрел в огонь, будто там пряталась от него истина, которую непременно надо поймать за хвост и вытащить на всеобщее обозрение. Истина ускользала, хитрила, виляла, маскировалась под ложь и вздорную фантазию, но опытный шаман хорошо знал свое дело. Надо просто набраться терпения, и не прекращать попытки. Тогда она расслабиться, устанет играть и сама придет в руки ищущего. Даже начнет настойчиво добиваться, чтобы ее приняли и в нее поверили. Но тогда уже ищущий будет критически рассматривать добычу и сомневаться она это или не она — истина.

Лучисола поддалась негромкому ритму, успокоилась и вошла в некое подобие транса. Огонь плясал на поленьях и приглашал девушку присоединится, стать огнем, стать танцем — жить ярко, с искоркой. Она тянулся к пламени, всей душой желая присоединиться, раствориться, принять огонь в себя и стать им. Навсегда.

- Элькойот, - нарушил долгое молчание шаман. - Я попрошу тебя оставить нас с Лучисолой наедине. Это касается... женских дел. Если она захочет, потом тебе сама все расскажет.

Лучисола вздрогнула и очнулась от наваждения. Мужчина, все еще слегка заторможенный, встал с пола и, пошатываясь, молча вышел. Послушный орк.

Шаман еще некоторое время молчал, смотрел в огонь и не трогал бубен. Через некоторое время он проговорил. Утверждающе. Не допуская ни малейших сомнений в своей правоте.

- Не Элькойот - отец ребенка.

Лучисола предпочла смолчать. Она, казалось, никак не отреагировала на слова старика, и продолжала все также отрешенно смотреть на непрекращающееся камлание огня.

- Девочка моя, снова заговорил старый шаман. - Ты можешь не боятся меня. Дальше меня знание мое не уйдет. Разве что, ты сама захочешь кому-нибудь поведать правду. Но ты еще не знаешь главного. А оно заключается в том, что пусть даже отцом ребенка будет лысый бабуин с южного дикого материка, никто не посмеет слова против тебя сказать. Почему? Потому что твой плод защищен таким плотным и мощным коконом, какого я еще никогда не видел. А я видел зарождение нашего Великого шамана. Присутствовал при этом событии. Видел результаты зачатия очень и очень сильных шаманов, чуть-чуть не дотягивающих до Великих. Так вот. Твой будущий сын или дочь — это совершенно неважно — способен стать Величайшим(!!) шаманом орков. Он, еще не рожденный, уже - величайшая драгоценность всего нашего народа. И ты — его мать! Понимаешь меня девочка?