Конец легенды - Денис Ватутин

— Вы куда сейчас? — спросил внезапно Аид.

— Мы возвращаемся домой, — ответила Ари.

— Надо еще поддержать Одиноких Камней, наведаться к Чембе и Белому, чтобы они не подумали, что мы бросили их, да и с Эолами наших Охотников я бы встретился, — сказал я.

— Могли бы и не уходить, — прогудел Отшельник. — «Ух ты, ах ты, все мы космонавты…» Но дело ваше — так что БААЛшой[101] вопрос, кто куда вернулся… Но я все понимаю… все понимаю…

— Где он, кстати, Энке? Все проспал опять, а еще Страж называется…

— А можно один вопрос? — попросил я.

— Валяй, — добродушно разрешил Аид.

— А почему вся эта история произошла на Марсе? — спросил я.

— Она могла произойти где угодно. — Золотые искорки заплясали в такт его словам. — Просто Марс одновременно и близок и далек от Земли, да и условия суровые, чтобы помешать нам было сложно. Изоляция, понимаешь…

— Значит, вы были убеждены, что ничего не произойдет?

Они защебетали, застрекотали, завыли и засвистели:

— Мы? Ты что!!! А вот и половина четвертого! Скоро чай! Глупости! Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! Э-э-э-э-э-э!!!

— А вот на этот вопрос, мой мальчик, — прорезался вдруг знакомый голос Сатаны, — ты сам потом ответишь, ты уже совсем другой…

— Да. — Я спокойно улыбнулся. — Не лучше и не хуже, просто другой. Мы — другие…

Я посмотрел в глубокие звездные колодцы, в глаза Ари…

— «Отчего Земля — магнит? Кто мне, дети, объяснит?» Ай-ай! Вот так вот! — выпалил Отшельник. — Теперь все люди будут понемногу меняться — станут другими… Разбредутся кто куда… Новый Цикл…

— Так что можешь считать это чем угодно… — Сатана понизил голос, чтобы перебить Отшельника.

— Даже экзаменом? — Я прищурился, загородив лоб ладонью.

— Даже экзаменом… Чем угодно! Вот так вот! Да… — Отшельник запыхтел, как паровоз, и издал хриплый пронзительный гудок, а мы, держась с Ари за руки, шагнули в Зеркало, навстречу нашим отражениям — отражения слегка улыбались кончиками губ, когда другой горизонт стал к нам приближаться…

Высший смысл, суть любви, в том, что любовь — это своеобразная новая, следующая ступень взаимопонимания и восприятия между людьми и окружающим миром — более совершенная, основанная на погружении и слиянии с объектами Вселенной…

Я осторожно вел свой «форд-мустанг» по пустынной проселочной дороге. Тихонько наигрывало радио на музыкальной волне… В открытое окно дул сырой, но теплый ветер. В степях начиналась весна!

«ВЫ ПОКИДАЕТЕ СЕРПЕНТ-ТАУН — СЧАСТЛИВОГО ПУТИ!» — так гласил выцветший, запыленный плакат с пожухлыми трафаретными буквами.

Ари положила мне голову на плечо. Она слушала радио и улыбалась чему-то своему, глядя в ветровое стекло машины…

Мы едем Домой! А где Дом? Дом — он везде…

Я парил над огромным разноцветным полотном — вокруг меня в бесконечном мраке сияли разноцветные переплетения причин и следствий, растянутые во времени, переплетенные в пространстве, словно тысячи, десятки тысяч взлетно-посадочных дорожек… Это вызывало в памяти ночной город с освещенными улицами, домами и проспектами… Всей картины охватить своим взглядом я не мог — она растворялась в темноте кажущегося горизонта… Звуки торжественно и немного хаотично вторили разным цветам, сияющим во мгле… Я созерцал само Время… Иногда разглядывал тоненькую полосочку, где можно было рассмотреть нас с Ириной: вот мы встречаемся, вот едем по пустыне… Вот она бросается под танк… Я лезу на Гору… Вот мы вместе катаемся на лодке — и я держу на коленях девочку с платиновыми волосами, голубыми глазами и веснушками на курносом личике… Я словно бы читал биографический роман, вернее, смотрел кино, в котором мог оказаться действующим лицом в любую секунду… Но отвлекаться было некогда — все потом: безмятежность часто нарушалась маленькими обрывами линий — их энергопотоки прерывались, и линия начинала тревожно пульсировать на определенной частоте. Тогда я подплывал ближе… разглядывал, связывал, соединял и летел дальше, оставляя за собой красно-фиолетовый шлейф…

— Ари! — тихонько позвал я. — Ари, ты здесь?

— Нет, но скоро буду, — отвечал ее тихий, будто лишенный интонаций голос, который все же имел какую-то внутреннюю эмоциональную нагрузку, словно передача велась на параллельной частоте… И я купался в лучах этих частот… И продолжал свою работу — я знал: она никогда не кончится…

Так что конца у нашей истории нет… А если задуматься, то и начала-то особо нет тоже…

Примечания

1

«Некрономикон». Под редакцией Тесс’а. Вымышленный гримуар, якобы древний манускрипт, основанный на мифах Ктулху (Говард Лавкрафт «Зов Ктулху», 1928), написанный, или составленный, «фанатами» Лавкрафта по типу Манускрипта Войнича. Существует несколько вариантов «Некрономикона». Цитируется один из них, близкий по мифологии к древним шумерам.

2

Семеро Игигов — аккадских космических богов, олицетворявших стихии.

3

Перечисляются имена и явления (события) шумерско-аккадской мифологии. Сринагар — богатый город (санскр.).

4

Google (произносится «гугл») — одна из ведущих по популярности (77,05 %) в мире поисковая система, обрабатывающая более 40 миллиардов запросов в месяц (доля рынка 62,4 %).

5

Мардук — «сын чистого неба» (аккадск.); Мардохей — в шумеро-аккадской мифологии верховное божество вавилонского пантеона, верховный бог Междуречья, бог-покровитель города Вавилона после 2024 года до н. э. — то есть в наступление Эры Овна. Сын Эйя (Энке) и Дамкины (Дамгальнуны), супруг Царпаниту (Милитта, Билит), отец Набу, бога писцового искусства.

6

Ирам, или Ирам Многоколонный, Ирем — древний город, упоминаемый в Коране и многих доисламских источниках. Его радужные башни, построенные из металла и драгоценных камней, по преданию, были воздвигнуты во времена царствия Шаддада, адитского правителя, на территории Аравийской пустыни.

7

Баал, Бел, Балу, Ваал — букв.: бог, благой, владыка, великий, — являлся эпитетом «бог, владыка» для разных богов и градоначальников у древних западных семитов. Также конкретное божество в ассиро-вавилонской этнокультуре, почитавшееся в Финикии, Ханаане и Сирии как громовержец, бог плодородия, вод, войны, неба, солнца и прочего.

8

Энке (шум. — «владыка земли», «владыка низа»), Эйя, Эа, Хайа (аккадск.) — одно из главных божеств шумеро-аккадского пантеона. Один из анунаков — древних богов, пришедших на смену Игигам — древнейшим богам. Бог-покровитель города Эреду(г), одного из древнейших культовых центров. Энке — хозяин Абзу, подземного мирового океана пресных вод, а также поверхностных земных вод, бог мудрости и заклинаний, владыка божественных сил, часто защитник людей перед богами, помощник людей и богов во всех трудных делах.

9

Ану (шум. Ан) — в шумеро-аккадской мифологии верховный бог неба, возглавлявший сонм богов. Наряду с Энлилем и Энке входил в число старейших и самых могущественных богов месопотамского пантеона. Его титул — «отец богов». Нередко он враждебен людям (по просьбе Иштар наслал на Урук небесного быка, требовал смерти героя Гильгамеша), но чаще пассивен и бездеятелен. Символ Ану — рогатая тиара.

10

Мордред — незаконно рожденный сын короля Артура (возможно, племянник), восставший против него и ставший причиной последней битвы Артура. Мордред погиб, пронзенный копьем отца, но и сам смертельно ранил короля. Луциус Арториус Кастус — римский военачальник, возглавлявший вспомогательное кавалерийское подразделение Легиона VI Виктрикс. Его имя Арториус созвучно имени Артур, что и послужило основанием для версии о прототипе самого легендарного короля. Марк Юний Брут — первый консул при Цезаре, стал главой заговора против императора. Эскалибур — легендарный меч короля Артура.

11

Ци, иногда чи — основная концепция в традиционной китайской культуре и философии, чаще всего определяемая как «воздух», или «дыхание», или, в более широком смысле, «жизненная (психическая) энергия (сила)», пронизывающая все мироздание. Согласно китайской медицине, ци циркулирует в теле человека по меридианам, которые соединяют внутренние хранилища ци. Воздействием на меридианы можно изменить циркуляцию ци и тем самым вызвать физиологические изменения в человеческом теле. Такого рода воздействия нашли широкое применение в акупунктуре и боевых искусствах.