Чаша гнева - Александр Борисович Михайловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сиверс хотел что-то сказать, но Ильич его прервал, не дав и рта раскрыть.
- Да-с, товарищ Сиверс, это действительно так, - подтвердил он, заложив большие пальцы за проймы жилета. - И вас это тоже касается, поэтому, будьте добры, не возражайте и слушайте, что вам говорят. Товарищ Серегин - человек для нашего времени не местный, но уже несколько раз он оказывал нам более чем значительную помощь. Если бы не он, то над Советской Россией до сих пор висел бы дамоклов меч германского нашествия. Он помог нам раскрыть окопавшихся в наших рядах агентов мирового капитала и злейших врагов Советской власти, и он же помог нам быстро и бескровно решить вопрос с калединщиной. А вот кто такой на самом деле товарищ Сиверс, для нас еще вопрос.
Прозондировав Сиверса своими методами Бога Войны, я пришел к выводу, что в Основном Потоке на него повесили чужих собак. Да и по времени тоже банально не сходится. Как доложила энергооболочка, в середине марта он уже командовал пятой армией на харьковском направлении, а гусарствовать большевики на Дону начали только к началу апреля. К этому времени самым главным советским деятелем на Юге России, фактически красным наместником, стал Антонов-Овсеенко, что и закончилось всеобщим белоказачьим восстанием и возвращением из небытия Добровольческой армии.
- Товарищ Сиверс не виновен в приписываемых ему грехах, - сказал я. - В этом деле замешаны совсем другие люди. Во-первых, товарищ Антонов-Овсеенко, остававшийся советским главнокомандующим на юге России, в то время как товарища Сиверса сразу после освобождения Ростова перебросили на другое направление. Во-вторых, местные товарищи из ростовского ревкома, вышедшие из подполья и жаждавшие мести за корниловские репрессии.
- Очень хорошо, - сказал Ильич, - просто замечательно. В таком случае мы отзываем товарища Антонова-Овсеенко в Петроград, а главнокомандующим Южным фронтом становится товарищ Серегин, так сказать, до особого распоряжения. Вы меня поняли, товарищ Сиверс?
- Так точно, товарищ Ленин, - ответил тот, подтянувшись.
- В таком случае выполняйте, - махнул рукой Ильич. - А у нас тут и своих забот полон рот.
Тем временем Корнилов понял, что после переворота в Новочеркасске его маленькая Добровольческая армия рискует угодить в окружение, и намылился на ретираду. Отступать он решил в сторону Екатеринодара, где пока гнездилась своя кубанская казачья Рада, благо путь через Батайск был еще свободен, поскольку товарищ Автономов со своими большевизированными войсками, выведенными с Кавказского фронта, пока не продвинулся дальше Тихорецкой. Одно дело для корниловцев - три месяца партизанским отрядом бродить пешком по обледеневшим степям, и совсем другое - с ветерком промчаться триста километров по железной дороге.
Дальнейшие события развертывались быстро и страшно. Вечером тринадцатого января по юлианскому календарю (а по григорианскому, соответственно, двадцать шестого числа) из Ростова вышел первый воинский эшелон с отборным корниловским офицерским полком в пятьсот штыков. Два звена «Шершней», все в ударном обвесе, поймали его на перегоне Брюховецкая-Тимашевкая и прямо на ходу расстреляли из магнитоимпульсных пушек. К этим людям у меня не было ни жалости, ни сожаления, так что высадкой десантов для добивания раненых я не заморачивался. И так понятно, что в этой мешанине деревянной щепы от разбитых теплушек и кровавого человеческого фарша уцелеть могли не только лишь все.
Дальше поезда из Ростова пошли густо, как лосось на нерест, при этом вместе с корниловцами от наступающих красных драпали члены их семей, у кого те были при себе, а также разные ростовские буржуи, которым правдами и неправдами удавалось влезть в переполненные эшелоны. Эти люди опасались возвращения советской власти и пытались сбежать от нее любой ценой, но вместо спасения угодили в самую мясорубку. По счастью, таких случайных жертв было совсем немного, ибо специальных поездов для эвакуации гражданских генерал Корнилов в первую ночь не отправлял. Одновременно, также по железной дороге, из Таганрога начал отходить отряд Кутепова, и на участке Таганрог-Ростов разыгрался воздушный террор. Люди, которые на своей собственной территории повели себя как иностранные оккупанты, другого отношения к себе не заслужили.
Утро четырнадцатого числа выдалось томным. Поезда, отправившиеся в течение ночи из Таганрога в Ростов и из Ростова в Екатеринодар, стояли на путях разбитые, а их некогда живая начинка была перемолота, так тщательно, что для опознания погибших потребовался бы анализ ДНК. Помимо всего прочего, у Корнилова совершенно закончился подвижной состав: ни в Ростове, ни в Таганроге не осталось ни одного исправного паровоза. И в тоже время в составе отряда Кутепова оставалось еще порядка пятисот активных штыков, а у Корнилова в Ростове - около тысячи. И в этот момент «Шершни», закончившие воевать с эшелонами, переключились на Ростов. Ударам подверглись железнодорожная станция, где в ожидании погрузки скопилось значительное количество корниловцев и потенциальных беженцев, вербовочный офис Добровольческой армии (одноэтажное здание по адресу улица Никольская (ныне Советская) дом сто двадцать), и неофициальный штаб Корнилова в особняке Парамонова, (по адресу улица Пушкинская дом сто сорок восемь). Два последних объекта долбили не только магнитоимпульсными пушками, но и пакетами НАРов с триалинитовыми боевыми частями - а это такие гостинцы, что больше и не надо.
Особняк Парамонова после удара с воздуха превратился в пылающие руины, погребая под собой трупы генералов Корнилова и Маркова, генерал Деникин был тяжело ранен на вокзале, куда после штурмового удара «Шершней» со «Святогоров» десантировались четыре боеготовые когорты из интернациональной армии Велизария (что, собственно, спасло этому человеку жизнь). Еще одна когорта высадилась на территории городской тюрьмы, что было сделано для предотвращения массового расстрела политических заключенных при отходе белых из города. И еще одна когорта взяла под контроль железнодорожный мост, что превратило Ростов в ловушку для остатков Добрармии, ибо пешеходно-гужевой Донской мост являлся наплавным и функционировал только в теплое время года.
Впрочем, после гибели своего командного состава и
