Чаша гнева - Александр Борисович Михайловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ну вот и все, юноши, - сказал я им, когда главный «пожарник» генерала Каледина испустил дух. - Был бы я такой, как ваш бывший командир, вы бы сейчас на все это не смотрели, поскольку были бы уже необратимо мертвы. И поединка бы этого не было, потому что ни для чего другого есаул Чернецов мне не был нужен живым ни в каком виде. А сейчас, как я и обещал, здоровые отправятся в сортировочный лагерь, а раненые и больные - в госпиталь. Шевелитесь, шевелитесь, мои юные господа, шнель-шнель. Там вас не съедят.
Пока я говорил, в воздухе открылись два портала; из одного выбежали мои остроухие в белых халатах, взяли лошадей телег с ранеными под уздцы и повлекли их за собой в мир Содома, а всем остальным я острием меча, как учитель указкой, указал на второй портал, за которым виднелись просторы летней артанской степи, палаточный лагерь и ожидающий пополнения наряд воев. Сначала по одному, а потом и плотной группой, в нее побрели юные соучастники есаула Чернецова. И туда же поэскадронно отправилась рейтарская дивизия капитана Воронкова, ибо свою задачу в этом мире она уже выполнила.
- И что с ними будет? - спросил Николай Голубов, когда оба портала закрылись, имея в виду молодых людей из отряда Чернецова.
- Не переживайте, Николай Матвеевич, - ответил я, - ничего страшного с ними не случится. Посидят в палатках посреди летней степи, остынут от всего пережитого, подумают о своей печальной судьбе, а тем временем мы разберемся, кто из них записался в отряд потому, что ему за державу обидно, а кто - ради того, чтобы иметь возможность убивать и грабить. Первые рано или поздно услышат Призыв и встанут под мои знамена, чтобы защищать Россию в иных мирах и временах, а вторых для улучшения местной человеческой породы я навеки сошлю в дикую местность, где люди одеты в шкуры и дерутся камнями. В любом случае никто из них сюда не вернется, ибо тянется тут уже за ними кровавый след, взывающий к отмщению. Впрочем, если бы события шли естественным чередом, то никто из этих молодых людей не дожил бы и до двадцатого года, да и сами они поубивали немалое количество разного народа, в том числе и других казаков.
- Хорошо, Сергей Сергеевич, - кивнул Голубов, - мы сообщим родным этих юношей, чтобы они не торопились заказывать по ним заупокойных молебнов. Хотелось бы, конечно, чтобы эти молодые люди могли писать своим близким письма. Но, наверное, это невозможно.
- Да нет, почему же, - ответил я, - те молодые люди, которые вступят в мою армию, смогут время от времени присылать весточки своим родителям, и при благоприятном стечении обстоятельств, после отбытия епитимьи за участие в гражданской войне, даже вызвать к себе невест и жен, у кого они есть. А вот тех, кого мы отправим в пожизненную ссылку, и в самом деле можно будет оплакивать как мертвых, ибо связь с ними разорвется навсегда. Но сейчас, товарищи, нам пора готовиться к визиту в Новочеркасск. Пора свергать генерала Каледина и сажать на его место товарища Миронова. И, в первую очередь, для этого требуется отрезать головы господам Лазареву и Чернецову, чтобы взять их с собой. Или вы думаете, что самодельный диктатор Области Войска Донского поверит нам на слово, что его главная ударная сила прекратила свое существование? А потом пусть передает власть и стреляется, если ему так захочется. И не делайте такие лица, товарищи. Это человек виновен, во-первых, в узурпации власти (ибо безальтернативные выборы атамана иначе назвать нельзя), во-вторых, в том, что именно он положил первый камень в фундамент будущей гражданской войны, который мне теперь необходимо полностью устранить.
Семьсот девяносто восьмой день в мире Содома, около пяти часов пополудни. Забро-
шенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
К атаману Каледину во дворец мы собрались заявиться, как и полагается в таких случаях, уже с наступлением темноты, но до того, как порядочные люди, поужинав, ложатся спать. Перед началом операции я, надо сказать, довольно долго мучился сомнением по части того, какое спецпод-разделение взять с собой в качестве силовой поддержки: разведбат капитана Коломийцева, роту первопризывных амазонок или батальон германоязычных кригскамрадов гауптмана Вернера фон Баха.
От последнего варианта я отказался почти сразу. Не стоило впутывать честных тевтонских парней в наши внутренние чисто русские дела, да и их там могли неправильно понять. То ли дело - операция по интернированию бельгийского короля или внезапный захват изнутри Будайской крепости. Впрочем, для амазонок, обученных действовать на открытой, предпочтительно степной местности, операция по захвату зданий и сооружений будет не по профилю, как и для батальона капитана Коломийцева, на три четверти состоящего из тех же амазонок. Впрочем, Центральную Раду в Киеве брали именно они, и получилось весьма неплохо, так что и выбора-то у меня никакого нет. Но на будущее надо иметь в виду, что из новых контингентов следует сформировать русскоязычное штурмовое подразделение, чтобы в похожих случаях ни у кого не возникало вопросов об иностранном вмешательстве в наши внутренние русские дела.
Из местных меня сопровождали войсковой старшина Миронов (как преемник Каледина на должности войскового атамана), войсковой старшина Голубов и товарищ Махно, сделавшийся кем-то вроде моего постоянного адъютанта. Кобра до сих пор сидела в Александровске, развернув там настоящий вербовочный пункт для тех, кто не мог ужиться с Советской властью и в то же время не желал встревать в братоубийственную войну. На данный момент таких людей в Советской России больше, чем достаточно, и только неумные действия углубителей революции заставят их сняться с места и влиться в ряды Добровольческой армии, ныне по численности представляющую собой нечто среднее между полком и бригадой. Нет уж, пусть лучше они вливаются в ряды моей армии.
Еще два таких пункта неплохо бы развернуть в Петрограде и Севастополе. «Неумолимому» пора обзаводиться живой командой, и офицерский
