V – значит Вендетта - Sabrina Morgan

По возвращению в просторную гостиную я застал мать за интересным диалогом. Нет, я бы не стал подслушивать женские разговоры, но ведь в руках она держала не свой, а мой мобильный.

– Прежде чем брать чужой телефон, следует получить разрешение у владельца, мама, – недовольно цыкнул я. Женщина в панике обернулась и попыталась объясниться, но вышло, мягко говоря, не убедительно. 

– Прошу прощения, – потупила взор женщина, протягивая мне гаджет. – Звонила довольно милая девушка и я…

– Ты? – выжидающе изогнул левую бровь я. 

– Сказала, что ты ей перезвонишь, – дополнила она. Я гулко выдохнул, понимая, что звонила однозначно не Вивьен. Слово «милая» явно не подходит её описанию, если не брать во внимание смазливое личико. Кто звонил? Стефания. Но я очень сомневаюсь, что обещанный звонок от моей матери действительно произойдёт. Зачем портить жизнь столь добродушной и милой девушке? Мисс Бёрнс однозначно встретит более достойного кавалера. 

Мы заняли привычные места у небольшого столика. Я видел, как мама поджимает губы в попытке что-то сказать, но не решается. 

– Я весь во внимании, – демонстративно закинув ногу на ногу, заявил я. 

– У тебя есть невеста? – с интересом шепнула брюнетка. 

– От чего вдруг подобные  выводы? – усмехнулся я. 

– Но ведь та девушка…

– Ты говорила не с той девушкой, – резко выпалил я, после чего закатил глаза, понимая, что только что сморозил. 

– Почему ты прилетел один? Я бы очень хотела познакомиться с твоей избранницей, – её голос отдавал нотками грусти. Неужели действительно думала, что я приеду не в одиночку, а с женой и тремя детьми? Какой абсурд!

– Боюсь, она слишком своеобразна для такой манерной семьи, как наша, – криво ухмыльнулся я. А что было бы, если бы я действительно поволок следом за собой безбашенную Вивьен? Возможно, мать мирилась бы с её развязным языком, но отец…

И получаса не прошло, как в доме началась бы самая настоящая ядерная война. Битва не на жизнь, а на смерть. Виви не та особа, которая будет терпеть напыщенных мужиков, даже если одним из них окажется потенциальный свекр. 

– И всё же мы бы приняли вас обоих, – мама попыталась коснуться моей руки, но я ловко уклонился, принимая другое положение. 

– Ты уверена в собственных словах? – истерически оскалился я. 

– Уверена, что твой отец был бы рад увидеть рядом с сыном милую девочку. 

– Всю сознательную жизнь он никак не интересовался ни мной, ни моими интересами. Откуда возникла столь идиотская и поистине бредовая мысль, что появись я здесь не один, а под руку с прекрасной дамой, то он придёт в дикий восторг и встретит нас с распростёртыми объятиями? 

– Он любит тебя, Стефано, просто не умеет проявлять это чувство, – не повышая тона, молвила Леона. 

Мне хотелось кричать и биться головой о стену от того, насколько эта женщина то ли глупа, то ли слепа. Неужели за оставшиеся восемь лет жизнь с этим психопатом у неё начала ехать крыша? Видимо, да! Иначе я не знаю, как объяснить её утверждения. 

– По какому поводу мы собрались? – меланхолично полюбопытствовал я, не желая продолжать тему личных отношений с кем-либо. – Очевидно, что позвала ты меня не чаи распаивать. Чем обязан?

Мама замялась в попытке подобрать правильные слова, но ничего вразумительного я так и не услышал. 

– Ты тратишь моё драгоценное время, – нервно вздохнул я, поднимаясь на ноги. – Если молчание это то, ради чего мне пришлось лететь совершенно в другую страну, то изволь. Мне уже пора возвращаться обратно. 

– У твоего отца рак! – резко выпалила она. Меня перекосило. Я медленно повернулся к ней лицом, словно убеждаясь в правдивости сказанного. Женщина говорила со слезами на глазах из чего я сделал вывод, что она девственно не врёт. 

– Как давно? – одними губами шепнул я. 

– Т2 – вторая стадия. Врачи говорят, что злокачественные клетки имеют расположенность к инвазивности. Опухоль распространяется на ткани головного мозга. Пока что лимфатические узлы повреждены в умеренной степени, но…

Женщина так и не договорила. Позади послышался тихий хлопок, свидетельствующий о закрытии массивной двери. Я обернулся и застыл на месте. На пороге стоял высокорослый темноволосый мужчина с серьёзным и в какой-то степени озлобленным лицом. Его физиономия не излучала ни капли настроения и приветливости. 

– Ну здравствуй, сын, – бесцветно прошипел он. 

– Здравствуй, отец, – поровнявшими с ним, поздоровался в ответ я. 

– Не хочешь обнять родного старика?

– Если бы хотел, то сделал бы это годами ранее. 

Между нами повисло гробовое молчание. О чём говорить? Ожидал услышать что-то более сопливое и искреннее? Как опрометчиво и наивно. Хотя нет, я действительно был искренним, когда заявил, что не желаю сгорать в его объятиях. 

– На кой чёрт ты заявился в мой дом? – снимая немного великоватый пиджак, процедил старший Эспозито. 

– Массимо, прекрати! Он же твой единственный сын! – внезапно возмутилась мама, что приятно удивило. Обычно она боялась и не пыталась противостоять супругу. 

– Мой сын уже как восемь лет кормит червей в земле. 

– Не говори глупости! – воскликнула женщина в попытке успокоить любимого мужа, но тот одёрнул руку. 

– Он мне не сын, тупая ты идиотка! – рыкнул Массимо, бесстрастно замахнувшись на несчастную женщину. Я без всяких на то усилий перехватил крепкий кулак и оттолкнул садиста, в следствии чего мужчина рухнул на пол, ударившись головой о комод. По затылку потекла багровая жидкость, но я не испытывал жалости и даже бровью не повёл. Леона испуганно бросилась на помощь к пострадавшему. 

– А ты действительно законченная дура, – истерически оскалился я. – На протяжении стольких лет терпеть побои тирана способно только самое безмозглое существо! 

– Выметайся из моего дома, сукин сын! – взревел отец, коим я не имел ни желания, ни права его величать. – Чтобы ноги твоей здесь не было, иначе пристреляю, как жалкую шавку!

Большего и не ожидал. Должен признать, что наша семья служит ярким примером для фразы «от любви до ненависти». Отец ненавидит меня. Я перестал быть членом семьи ещё задолго до сегодняшней встречи. Просто он не говорил об этом прямо.

Я не стал задерживаться. Ушёл не обмолвившись ни словом на прощание, в конце концов, завидев, что на всех семейных фото моё лицо выколото остриём лезвия. 

Он ненавидит меня.

Глава 24.

Стефано Эспозито

Около трёх дней я сидел взаперти, не отзываясь даже на просьбы горничной убрать и до того чистый номер. Всё происходило с точностью, как двадцать два года тому назад, но теперь рядом не было ни любимой собаки, ни заботливого брата, ни обеспокоенной матери. Я один. Стоит уже привыкнуть к этому статусу. Точнее, я уже привык, но