Хранители магии - Кэролайн Стивермер

— Пойдемте. Иллюзия сможет пройти по траве любого газона, а не только Летнего. Джейн не сможет. Если вы ее не догоните, иллюзия улизнет от Джейн, когда та не сможет идти дальше без сопровождения преподавателя Гласкасла.

Энергично возмущаясь, с хлопающей по боку при каждом шаге сумкой, Портеус уступил напору Лэмберта.

— Но уже шестой час! — протестовал он.

— У меня тоже день был долгий, — ответил Лэмберт. — Но вы должны догнать Джейн.

— Вы не понимаете! Слушайте! — Портеус высвободился от Лэмберта и неопределенно махнул рукой, охватывая весь Гласкасл. — Почему колокола замолчали?

Наконец и Лэмберт обратил внимание на тишину. Дремотное спокойствие Летнего газона стало глубже, пока они обходили двор перед колледжем Трудов Праведных.

— Не знаю почему. Просто поторопитесь. — Лэмберт тащил Портеуса почти бегом, что помогло им догнать Джейн.

— И пения нет тоже. Это плохо, — сказал Протеус. — Это очень плохо.

Теперь им уже было легко не отставать от Джейн: она с трудом могла сделать два шага подряд. Иллюзия пересекла газон колледжа Святого Иосифа и увеличила свой отрыв. Лэмберт отпустил Портеуса и взял Джейн под руку. Она тяжело обвисла и смогла идти дальше только благодаря его помощи. Она дышала часто и неглубоко, а кожа у нее стала восковой и влажной от пота. Лэмберт попытался ее остановить, но она упорно двигалась вперед.

— Спокойней, Джейн. — Лэмберт поддержал ее под локоть. — Просто остановитесь на минуту, отдышитесь.

Джейн отрывисто проговорила:

— Не могу. Она тащит. Она меня опустошает.

Она заковыляла дальше, тяжело дыша.

— Что-то случилось, — сказал Портеус. — Нет колоколов. Нет гимнов. Это значит, что-то случилось с самой защитой.

Они вместе прошли за иллюзией Джейн в ворота ботанического сада, через внезапную прохладу триумфальной арки, и вышли в прожаренный солнцем аптекарский огород. Иллюзия, побледневшая почти до невидимости, двигалась все быстрее, идя через розарий ко второй калитке. На секунду они потеряли ее из виду — слишком бледную, чтобы быть различимой в темно-синих тенях начала вечера, но, когда они оказались в обнесенном стеной лабиринте, она была там, стремительно передвигаясь по переходам между самшитовыми живыми изгородями.

Лэмберт остановился у входа в лабиринт. Когда он несколькими днями раньше заходил сюда вместе с Феллом, гул защиты Гласкасла походил на ровное, монотонное жужжание. Теперь и здесь царила полная тишина. Никакого гула. Никаких колоколов. Никакого щебетания птиц. У Лэмберта оборвалось сердце.

— Защита рухнула, — констатировал Портеус. Это прозвучало так, словно он молился. — Все открыто настежь.

Джейн упала на землю у ног Лэмберта.

Лэмберт опустился рядом с ней на колени.

— Что случилось?

Выражение глаз Джейн было ужасным.

— Он слишком сильный.

— Кто?

— Отток магии. Он тянет. — Джейн издала пугающий звук — подавленный стон. — Он уже ее захватил.

Лэмберт оторвал взгляд от девушки, чтобы проверить, где находится ее иллюзия. Ему пришлось подняться на ноги, чтобы смотреть поверх стенок из самшитовых кустов. Точно определить было трудно, поскольку к этому моменту иллюзия превратилась в едва заметное возмущение воздуха, но ему показалось, будто он различил, как она вошла в шестисторонний центр лабиринта, а потом окончательно померкла. Напрягая зрение, чтобы снова найти фантом взглядом, Лэмберт вдруг понял, что в центре лабиринта видит какое-то скольжение, которого прежде никогда не наблюдал.

Стеклоподобные, прозрачные, видимые только в те моменты, когда их движение ловило косые лучи солнца, барьеры скользили вокруг шестисторонней сердцевины лабиринта. Стены, которые прежде были незаметными, находились там, и свет их то скрывал, то выявлял. Лэмберт наблюдал за тем, как они перемещаются, величественные как облака, плывущие по небу солнечным днем. Он увидел, что в полном масштабе лабиринт заключал в себе не только дорожки и окружающий сад, но и камни и шпили всего Гласкасла, как университета, так и города в целом. Стены находились внутри стен, барьеры внутри барьеров, так же упорядоченно, как кольца в армиллярной сфере.

Перед тем как исчезнуть, иллюзия прошла в самый центр лабиринта. Куда она исчезла? И исчезла ли?

Лэмберт не отрывал взгляда от бликов света, которые говорили о том, куда скользят барьеры. Он не опускал глаз, вступая на дорожки лабиринта. Он не вспомнил о Портеусе, оставшемся рядом с Джейн. Его влекло только мерцание прозрачных барьеров. Наконец-то он увидит сердце Гласкасла!

Не было колоколов, щебетания птиц или ощущения хода времени. Лэмберт вышел в центр лабиринта. Возможно, он добрался туда всего за несколько шагов — настолько коротким показался ему путь. А может быть, он шел туда многие годы. Завороженный, он ступил на плиты на краю центрального шестиугольника. Он почувствовал, как по ним проскрипели его подошвы, — но не увидел этих плит. Шестиугольник перед ним был открыт небу — колодец прозрачного зеленого стекла, который уходил из света в непознаваемые тени. Однако колодец не был пустым.

Заглянув в него, Лэмберт почувствовал, как сердце у него содрогнулось от ужаса — и неожиданности. Ниже его, на глубине шести футов и медленно погружаясь вниз, Фелл тонул в прозрачном свете. Вбирая вместе со светом всю силу, его удерживал там граф Бриджуотер.

Теперь Бриджуотер был похож скорее на Мерлина, чем на короля Артура: он потерял шляпу, а его пронизанные сединой волосы спадали почти до плеч. Он прижимал Фелла к себе, подавляя пленника превосходящими ростом и силой. Бриджуотер медленно и с большим усилием проговорил, словно успокаивая Фелла:

— Спокойно. Уже почти готово.

Иллюзорная Джейн исчезла — исчезла навсегда. Лэмберт знал это, не понимая, откуда у него такая уверенность. Дремотная тишина притянула ее к Бриджуотеру, и тот ее поглотил. Большая часть сил Джейн ушла вместе с иллюзией — теперь и эта сила принадлежала Бриджуотеру, все прочие продолжали неотвратимо втягиваться в ненасытный колодец света.

Ничего не анализируя, Лэмберт знал, что сам Гласкасл сдвинулся с места и что его сила и безмятежность втягиваются в орбиту Бриджуотера.

Лэмберт понимал, что как скользили прозрачные барьеры, поблескивая вокруг него в меркнущем свете дня, так скользил и сам Фелл. Бриджуотер крепко держал его. Именно захват Фелла и обеспечил Бриджуотеру тот плацдарм, который был необходим ему для того, чтобы одолеть Гласкасл. Во всем сейчас присутствовала доля чар Бриджуотера, и каждый выпущенный им отросток магии становился проводником, вытягивавшим силу.