Меч в рукаве - Роман Глушков

Стараясь выработать маршрут отхода, Мефодий выглянул из-за крыла пожарной машины, как вдруг возле них из дыма вынырнули три рослые фигуры в зеленых медицинских комбинезонах и, оглянувшись по сторонам, направились прямиком к Исполнителям и пастору. Мефодий хотел было отправить санитаров восвояси – дескать, спасибо большое, ваша помощь не требуется, – но санитары и не думали интересоваться их самочувствием. Шедший первым плечистый чернокожий эскулап предупредительно поднял руку и с ухмылкой спросил:

– Ну что, святой отец, узнаете меня или, может быть, паспорт показать?

Не имея на носу своих очков с бифокальными линзами, пастор сощурился, смерил афроамериканца изучающим взглядом и разулыбался сквозь моментально выступившие на глазах слезы:

– Энтони! А я уже, право слово, подумал, оставили старика… Простите великодушно за столь греховные мысли!..

– Ладно-ладно, успокойтесь, дружище, все в порядке, – проговорил Энтони, подходя ближе и разворачивая принесенное с собой одеяло. Двигавшиеся за ним товарищи, не говоря ни слова, бросили по такому же одеялу Мефодию и Ким. – Нате-ка вот, укройтесь! И вы, ребята, тоже… Лучше укутывайтесь, мы вас доведем до машины. Здесь вообще-то недалеко, но не будем лишний раз мозолить глаза копам – они повсюду…

Единственное, что видел укрытый одеялом с головой Мефодий, это собственные ноги и асфальт под ними. Один из «санитаров» поддерживал Мефодия за плечи, направляя в нужную сторону и не оставляя иного шанса, как только полностью довериться ему. Где-то впереди ведущий пастора Энтони то и дело покрикивал на встречных:

– Дорогу, дорогу! Немедленно дайте дорогу – раненые!..

Проводник придержал Мефодия, и новобранец расслышал, как прямо перед ним щелкнул замок автомобильной дверцы.

– Живее внутрь! – скомандовал Энтони, после чего Мефодию помогли взобраться по неудобной лесенке в фургон и лишь затем стянули с головы одеяло.

Естественно, фургон у «санитаров» оказался самой настоящей «неотложкой» как снаружи, так и внутри. Пастора аккуратно уложили на носилки, укрыли по шею простыней и, вопреки его протестам, напялили на лицо кислородную маску. Кимберли и Мефодий получили по такому же, как у Энтони, зеленому комбинезону, вдобавок Кимберли всучили еще и капельницу, трубку которой сунули пастору под одеяло.

– До школы я спала и видела себя медсестрой, – проворчала девушка. – Спасибо, что осуществили мое детское желание, мистер Энтони!

Энтони в ответ лишь ухмыльнулся, а затем снял с полочки стетоскоп и подал его Мефодию.

– Это вставляют в уши, – на всякий случай пояснил он новобранцу.

– Хорошо, что не в нос, – огрызнулся Мефодий и, словно в знак протеста, не стал затыкать стетоскопом уши, а просто надел его на шею, как не раз видел это у врачей староболотинской больницы.

Энтони стукнул по стенке фургона, и «Скорая помощь», засверкав маячками, тронулась с места. В маленькие стекла на задней дверце было заметно, как в рассеивающемся дыму снуют полицейские, в панике разбегаются люди, а пожарные глядят на непонятный желтый дым. Складывалось впечатление, что о самом пожаре все попросту забыли.

«Скорая помощь» не проехала и ста метров, как вдруг затормозила прямо посреди улицы.

– Проверка! – прислушавшись к звукам снаружи, бросил Энтони. – Ведем себя естественно! Святой отец, закройте глаза и не шевелитесь!

В оконцах замаячили двое хмурых копов, один из них настойчиво забарабанил дубинкой по фургону. Энтони подлез к задней дверце и, недовольно вздохнув, приоткрыл ее до маленькой щели. Полицейского сержанта это не удовлетворило, и он грубо распахнул дверцу настежь.

– Офицер, мы спешим – у пострадавшего тяжелый приступ астмы и ожоги нижних конечностей… – принялся оправдываться Энтони.

Сержант лениво жевал жвачку и переводил взгляд с Мефодия на Кимберли и обратно, даже не взглянув на перечисляющего многочисленные травмы пострадавшего Энтони. Слушай Энтони сейчас не простой коп, а профессиональный медик, он бы наверняка поразился тому, почему Хьюго до сих пор считается живым.

Мефодий видел, что коп уже готов затребовать у реанимационной бригады документы – очевидно, полученный им приказ был категоричен и предписывал проверять всех без разбору. Наверное, полиция сейчас даже пожарных заставляла снимать противогазы.

Отговорки Энтони не возымели абсолютно никакого действия – коп указал дубинкой на Кимберли и поманил ее к выходу.

И тут Мефодия посетило внезапное озарение. Холодные одинокие вечера прошлой зимы невольно заставили его прикоснуться к такому пласту мировой культуры, как телесериалы, и потому Мефодий был в курсе, чего так боятся врачи «Скорой помощи».

– Мы его теряем!!! – заорал что было дури он, после чего схватился за электрошок и стал тереть его контакты друг о друга (спасибо Голливуду – он научил новобранца и этому). – Доктор Смит, мы его теряем, срочно сюда!

Энтони не оставалось ничего другого, как подчиниться.

– Готовьте разряд! – включился он в этот отчаянный блеф, поворачиваясь к полицейскому спиной и заслоняя от него сидящую в фургоне компанию. – Сестра, срочно десять кубиков адреналина!..

Больше всего псевдомедиков волновало то, что кретину-сержанту захочется посмотреть на процедуру реанимации и тогда, для полного правдоподобия, несчастного пастора и впрямь придется шарахнуть электрошоком. Однако, к счастью, этот спектакль возымел действие, и коп, выругавшись, с грохотом захлопнул дверцу, а затем махнул рукой напарникам, чтобы те пропустили спешащую «неотложку».

Пастор сорвал с себя кислородную маску и выругался:

– Вот дьявол, еще полминуты – и вы бы вправду меня потеряли, – а после рассмеялся тихим старческим смехом. – Этот чокнутый русский как гаркнет мне прямо в ухо!.. Видать, задался целью окончательно угробить бедного старика.

– Куда мы едем? – спросил Мефодий у устало откинувшегося к стенке фургона Энтони.

– В самое логово врагов рода человеческого, – произнес тот и добавил: – Кстати, кое-кто просил передать тебе привет и глубокие сожаления, что он не смог явиться за тобой лично.

Мигель был бледен, как наволочка, на которой покоилась его голова. За те дни, что они не виделись с новобранцем, наставник Мефодия исхудал до такой степени, что его величественный испанский нос стал напоминать выросшую в засушливый год гнутую морковку. Мигель с трудом вытащил из-под одеяла ослабевшую руку, однако ладонь Мефодию пожал достаточно уверенно.

– Шесть пулевых! – с гордостью сообщил он, отвечая на еще не заданный вопрос. – В Барселоне, во время Второй мировой, мне и то меньше досталось, спасибо старине Роберто, что не бросил меня тогда…

При упоминании погибшего товарища Мигель примолк, но потом постарался улыбнуться и надтреснутым голосом проговорил:

– Но ты, мерзавец этакий, тоже меня не бросил! Ты выжил и вернулся – значит, не бросил. Признай: моя школа!

– Не возражаю – твоя, – согласился Мефодий и спросил: – Когда снова думаешь взяться за воспитание блудного ученика?

– Ну вот, гнилым кокосом тебе по лысине! – ругнулся Мигель на папуасском, и Мефодий тут же узнал своего прежнего наставника – любителя посквернословить на экзотических диалектах. – Уже поболеть спокойно не дадут! Не видишь, что ли, – я на бюллетене, так что извольте отнестись к этому с уважением и не напрягать страдальца по пустякам…

Еще в машине «Скорой помощи» Энтони успел поведать Мефодию о злоключениях Мигеля после его драматичного падения с Бруклинского моста. Изрешеченный пулями мастер кое-как догреб до буйка, где и смог из последних сил связаться по мобильнику с тогда еще функционировавшей «конторой» на Вудсайде. В тот вечер звонки в «контору» сыпались, как в «Службу спасения – 911», – многие ретировавшиеся от здания ООН группы попали впросак, многие Исполнители не сумели скрыться и либо погибли, либо были захвачены в плен. Помощь к продрогшему и истекающему кровью Мигелю подоспела лишь под утро, и, по словам участвовавшего в его спасении Энтони, пальцы Мигеля так крепко сжимали кольцо буя, что мастера пришлось грузить на катер вместе с ним.

А вечером в «контору» нагрянула облава. Нет, явку, конечно же, никто не засветил – облавы и обыски в тот и последующие дни шли по всему Нью-Йорку, напоминая ковровое бомбометание. Вновь произошла яростная стычка, вновь были жертвы… Оставленная прикрывать отход товарищей группа полегла почти вся, но ее самоотверженность спасла жизнь Мигелю и еще двум десяткам эвакуированных из «конторы» раненых. Раненые совместно с местными Исполнителями, остатками штурмовых групп и смотрителями Малкольмом, Джонатаном и Бегущим Бизоном прятались теперь здесь – в подвале итальянского ресторанчика на севере Гарлема. Владелец ресторанчика, дон Леоне Торретти, входил в круг агентов наверняка не только за одно умение готовить божественную пиццу.