Затворник - Сергей Волков

Боевой азарт взял верх над осторожностью. Хвосту бежать бы прочь сломя голову, а он словно решил во что бы то не стало доломать случайного противника. На поляну, по которой они катались, выбежал еще один человек. Одет он был не в лохмотья, как первый, но диковинно: в куртку до колен, сшитую целиком из шкуры, и мохнатые меховые сапоги. Засаленные черные волосы лежали, будто приклеенные к непокрытой голове. На левом боку болтались пустые ножны. Лицо новоявленного было плоским и некрасивым, а выражение его - как у перепуганного до безумия.

Хвостворту, едва увидев нового человека, мигом оторвался от смердуна (который уже совсем перестал сопротивляться, и только жалобно повизгивал) и вскочил на ноги. Ладони его сжались в кулаки. Но незнакомец драться и не думал - он встал как вкопанный, лицо его перекосил ужас...

Раздался рев - громкий и гулкий, точно медвежий, полный ярости, и новый встречный Хвоста рухнул ничком, не успев и оглянуться. Из его головы бил родник ярко-алой крови. За спиной убитого появился парень, ростом чуть повыше долговязого Хвоста, при том в плечах вдвое шире, чем тот был и в лучшие годы. Вся его фигура была могучей и крепкой, точно кряж, лицо - мясистым и голым, с толстыми губами, низким лбом и широкими ноздрями. Голову защищал островерхий шлем с длинной бармицей. За спиной парняги висели на ремнях круглый щит, и колчан с парой сулиц, у бедра - меч в ножнах. В ручищах он держал огромную секиру с лезвием-бородой, уже не единожды окровавленную сегодня.

Теперь уже Хвост застыл в ужасе, глядя на этого человека-гору. О том, чтобы справиться с ним также легко, как с первым, и думать было смешно.

Парень тем временем, остановившись, поглядел на Хвоста, потом заметил скулящего у его ног оборванца, поглядел пару мгновений...

И снова поднял глаза на Хвостворту. И в его глазах была такая неудержимая, такая клокочущая свирепая злоба, что свяжи сейчас этому человечищу руки за спиной, и поставь на пути кирпичную стену, то он стену проломил бы одной головой, добрался бы до Хвоста и растоптал его к чертям!

Ноги сами понесли Хвоста задом наперед. Великан снова взревел, и бросился вперед с поднятым топором. Как и хватило у Хвостворту ловкости отскочить и увернуться от первого взмаха! Он натолкнулся спиной на дерево, и пятясь, обежал его, спасаясь от оружия, едва успел спрятать голову за ствол: лезвие секиры, как рубанок, проскользило по стволу, ободрало с него кору на пол-обхвата!

Хвост уже привык в последние дни соображать очень быстро, и он сообразил, что парень всерьез решил окровавить свой топор еще разок. Причем об его, Хвостворту, мозги, и не об чьи иные, именно так...

Под деревом началась не то погоня, не то карусель. Хвост метался вокруг сосны то взад то вперед, парнище с топором - за ним, словно мышка за кошкой. В последний миг бедный беглец успевал отскочить, и спрятаться за спасительный ствол, когда секира со свистом опускалась в очередной раз. Если бы страх не придавал Хвосту каких-то сил, то его давно бы загонял и настиг этот нежданный враг. Великан рычал и пыхтел, но бросать начатого не собирался. Для своих размеров он двигался ловко и легко. И запаса сил у него было, похоже, на полдня такой беготни вперед.

Хвост же выдохся так, что и под ноги смотреть уже забыл. Едва запнувшись о толстый корень под ногой, он рухнул на землю, и не успевая даже подняться, пополз прочь на карачках, задом наперед. Парень с торжествующим ревом вырос над ним, вскинул вверх топор, и заревел по-ратайски:

- А-а-а-а-а-а-а!!!! Подыхай, гадюка болотная!!!

- Да ты ратай! Ты ратай, подожди! Постой! - заорал Хвостворту.

- А? - удивился парень, словно с ним заговорил по-человечески дикий зверь. Но и правда, остановился. Топор его повис, поднятый над головой.

- Я тоже ратай! Я сюда неволей попал! - кричал Хвост - Не убивай! Я у бенахов был в плену, а сюда по лесу пришел!

Парень чуть опустил секиру и спросил. снова по-ратайски, сиплым, грубым и довольно высоким голосом:

- Ратай ты? А что у турьянцев делаешь?

- Да я знать-не знаю, про каких ты турьянцев! Я ж говорю, я ратай. С Горюченского, в дубравской земле! На войне попал к захребетникам в плен, а меня продали господину Колаху в Чолонбару! А я убежал по дороге! А турьянцев никаких я в глаза не видел!

- Что тут шатаешься тогда? - пытал парень.

- Говорю же, убежал! Скитаюсь теперь по лесам один как кот, дохну от голода! Услышал, что бьются - думал, пережду да потом подберу что-нибудь за вами! А тут этот оборвыш на меня налетел, потом ты!

- А не врешь?

- Честное слово!

- Смотри! - парень наконец опустил свою окровавленную секиру - Если хочешь мне голову морочить, голову разрублю как полено! Ну, если не врешь, то повезло тебе на меня нарваться! Еще бы миг, и остался бы без головы. А кто другой из наших тебя бы уже в капусту покрошил!

- А ты что со мной сделаешь? - спросил Хвост.

- Сейчас к начальнику пойдем. Давай-ка, с этого снимай все. Ну! - сказал великан, показывая на убитого. Хвост, пошатываясь, добрел до тела, отстегнул ремни с ножнами, снял куртку, сапоги, меховые теплые штаны, и все до нижнего белья. Связал добычу в узел и закинул за спину.

- Теперь его, вот, бери - приказал парень.

Хвост подошел к бедолаге, что все еще плакал, весь в палых листьях и грязи, и чуть тронул его.

- Эй...

Но тот лишь заскулил в ответ по-щенячьи.

- Смелей ты! - велел детина. - Там, на шее у него, глянь!

Хвостворту наклонился над оборванцем, и разглядел, под клоками волос и бороды, обрывок веревки, с петлей на шее.

- Бери его за веревку, как корову! Бери и веди. - сказал парень.

Хвост схватился за веревку, и лишь чуть потянул, как этот странный зверочеловек перестал ныть, и с удивительной покорностью поднялся на ноги.

- Иди вперед. - приказал детина.

Пошли в ту сторону, откуда Хвостворту недавно слышал шум сражения, и откуда явились перед ним по очереди все три встречных. Вереди шли Хвост и его странный ведомый в поводу, за ними - парнище с секирой на плече.

Бой тем временем закончился. Проходя, Хвосторту видел поле битвы: кругом лежали на земле убитые и раненные. Воины снимали с них одежду, подбирали оружие, вытаскивали из тел стрелы и дротики. Опрокидывали, в поисках добычи, шалаши из жердей покрытых шкурами. Рылись в санях-нартах. Другие подбирали с земли сброшенные для боя длиннополые сермяги, шубы и меховые плащи, кутались в них, грелись у еще горящих костров. Не было сомнения, что они напали сейчас на стоянку, застав врагов врасплох, и разгромили. Кому-то промывали и перевязывали раны. Один из воинов, на глазах у Хвоста, пронзил копьем раненного - такого же плосколицего, как тот, только что зарубленный в затылок, и стал снимать с него меховой полушубок.