Ее зовут Тень - Ксения Чайкова

На такое дело дед всегда был готов. Он шустро подбежал к столу и принялся крутить чашки так быстро, что я вскоре и впрямь запуталась, где какая. Ради очистки совести сама еще пару раз переставила их с места на место и приглашающе кивнула деду:

—Выбирайте!

Тот подозрительно сощурился, потом с обрадованным воплем схватил одну чашку. Понимаю, если приглядеться, становилось заметно, что она стоит чуть-чуть ближе ко мне. Я с нарочито огорченной и разочарованной миной взяла оставшийся сосуд, подержала его в ладонях, словно пытаясь согреть, посмотрела сопернику в глаза и нежно предупредила:

Пьем на счет три. Торин, посчитай.

Ч-чего? — жалобным тоном простонал бестолковый графеныш, закатывая глаза и явно грозя уйти в глубокий обморок.

До трех сосчитай! — во весь голос рявкнула я. И так нервы ни к демонам, а тут еще этот аристократ тупит!

Раз...— беспомощно простонал он, да так, что я уж думала, что не дождусь «два» и «три». Но Торин таки сумел взять себя в руки и закончить с этим сверхсложным и ответственным делом.

На счет «три» мы с дедком дружно опрокинули содержимое чашек в рот и воззрились друг на друга в ожидании результатов. Потом просвещенный старец начал хохотать, приплясывая и указывая на меня пальцем:

—Ха! Ты думала... Ты думала, я такой уж глупый, да?! Я же видел, что ты пододвинула к себе одну из чашек! Я все зна...

А вот чего «зна», ему договорить было не суждено. Порошок из корней оольматы, как всегда, убил быстро и милосердно — дед, наверное, так и не понял, что умирает. Я равнодушно отвернулась от еще теплого трупа и шагнула к Торину. Тот едва не уронил на меня глаза.

Тень... Что здесь было? — с трудом прохрипел он, помогая мне срывать с него веревки.

А то ты сам не видел,— пожала я плечами.— Пошли скорее, и так уйму времени из-за этого азартного полудурка потеряли.

Но как? Я же сам видел, как он выпил из той чашки, которую ты предназначила для себя! — продолжал допытываться дотошный графеныш.

Ну выпил. И что?

Неужели ты придвинула к себе яд? Ни в жизни не поверю!

И не верь,— равнодушно отозвалась я, поддерживая Торина за плечи — тело, стянутое веревками, затекло, и теперь его заметно пошатывало. Но аристократическое любопытство неистребимо ничем.

Ну объясни мне! А не то я всем расскажу, как мы целовались!

Вот ведь подлец, а! Шантажист демонов!

Здесь нет ничего необычного или странного,— устало пояснила я, подбирая и накидывая на плечи Торина его куртку.— Яд был в обеих чашках, поэтому мне было все равно, какую брать.

Как? То есть ты сейчас тоже...— Торин отстранился от меня, словно опасаясь, что смерть от яда, как моровое поветрие, может передаваться от человека к человеку.

Не дождешься,— хмыкнула я, протягивая графенку его сапоги.

Но как тогда...

У меня иммунитет к этому яду. А также ко многим другим самым известным и сильнодействующим,— отмахнулась я, одергивая на Торине куртку и помогая справиться со шнуровкой сапог.

Да? Я тоже хочу! — тут же загорелся он, едва не подпрыгивая от охватившей его нездоровой ажитации.

Еще тебе чего?! Это дело не двух минут и даже не трех дней. Иммунитет вырабатывается годами. Каждый день в замке Рэй начинается с крохотной дозы яда после завтрака—на десерт, так сказать. В результате те, кто не помирают за время учебы, к выпуску приобретают стойкий иммунитет к той отраве, которой нас потчуют. Я до сих пор иногда принимаю по капельке разных ядов, дабы тот, кто вздумает меня отравить, потерпел сокрушительную неудачу.

Ты не шутишь? — почему-то шепотом уточнил Торин. пока мы, поддерживая друг друга, медленно продвигались к выходу из пещеры.

Нет,— отозвалась я, хватаясь одной рукой за стену, а Другой - за бросившегося навстречу Каррэна. Иммунитет иммунитетом, а плохо мне все-таки стало — голова закружилась, перед глазами заплясали многочисленные черные точки, ноги подогнулись, а руки ослабли. Впрочем, что делать при отравлениях природными и алхимическими ядами, я знала. Лишь бы никто не мешал.

— Каррэн, принеси мне мою сумку, ту, в которой я магические цацки держу,— слабым голосом попросила я, высвобождаясь и делая шаг в сторону кустов. Встревоженный альм хотел броситься следом, но я глянула так умоляюще, что он со всех ног пустился исполнять мою отчаянную просьбу. Все остальные, увлеченные рассказом Торина о его подвигах, не заметили того, как я удалилась в кусты.

Дальше — стандартный набор действий при отравлении. Прядь волос глубоко в горло, полное очищение желудка, противоядие... которого у меня нет. Впрочем, иммунитет какой-никакой все же имеется, есть надежда, что не помру. А помру — так туда и дорога, такую бестолковую и безголовую не жалко. Знала же, что достаточно будет трех крупинок на чашку! Так зачем, спрашивается, по пять бросила? И кому теперь доказывать, что просто боялась наличия у деда тоже какого-нибудь иммунитета.

На плечо черной тенью опустилась Тьма. Сложила крылья, выгнула шею, заглянула в глаза и тревожно защебетала, выспрашивая о причинах подобного гадостного самочувствия. Я бросила в нее несколькими мыслеобразами, подробно повествующими об оригинальной игре, в которую я сыграла с ныне покойным дедом. «Тянешь в рот всякую гадость!» — возмущенно прокомментировала вонато, не пытаясь скрыть своего облегчения от того, что все закончилось благополучно. Да, милая, я, веришь, тоже очень этому рада.

Дальше отправились мы не скоро: пока я нахлебалась разных зелий, очухалась и смогла более-менее твердо держаться на ногах, пока лошадей из сети выпутали, пока перекусили, потому как графеныш горестно возопил о терзающем его голоде... Короче, в тот день в предгорья мы так и не спустились.

Ночью мне снились воюющие деды, снежные элемента-пи тихо шипящий в чашке с вином яд и тому подобная гадость. Естественно, встала я не в лучшем расположении пуха. На сей раз Каррэн не стал мухлевать с вахтой, так что Папаша поднял меня задолго до рассвета, что, разумеется, тоже не способствовало улучшению моего настроения. Так что на Батю я едва не вызверилась. Потом опомнилась и послушно заступила на вахту, точнее сказать, просто забегала в хорошем темпе вокруг стоянки, стараясь согреться и не заснуть. Это ж каким морозом нас боги наказали, чтобы даже я, закаленная и привычная, кажется, ко всему, откровенно зябла?! А каково изнеженному Торину — страшно подумать! Или, может, на самом деле на перевале вполне сносная температура, а это просто по моему телу отголоски сражения с элементалем все еще гуляют?

Тьма, заступившая на ночное дежурство по собственному почину вместе со мной, тихонько щебетала, предусмотрительно не высовываясь из моего капюшона. Вонато тоже не слишком жаловала мороз, но, подозреваю, это скорее были отголоски моих эмоций, чем ее собственные впечатления об окружающем мире. Я от нечего делать взялась мысленно беседовать с демоном и получила потрясающие результаты: Тьме, оказывается, очень нравился Каррэн. Интересно, это отражение моих чувств или ее собственное, субъективное мнение? Впрочем, какая разница? Тем лучше, значит, схваток между моим будущим мужем и любимым демоном не предвидится.