Омар Хайям - Шамиль Загитович Султанов

не только по сравнению с его ироническим, саркастическим отношением к мутакаллимам или с его скепсисом в отношении возможностей рационального, естественно-научного мышления.

Удивительно другое: надо вспомнить, что время, когда писались Хайямом эти строки, характеризовалось ожесточенной борьбой между последователями Хасана Саббаха и официальными государственными властями. И надо было быть действительно мужественным человеком, чтобы не разразиться лицемерными и пышными проклятиями в адрес наиболее опасных внутренних политических и идеологических врагов сельджукского государства.

Вероятно, самая главная причина, побудившая Хайяма к сдержанности, — это его внутреннее, особо эмоциональное, благоговейное отношение к своему великому учителю на протяжении всей жизни Абу Али ибн Сине, который если и не был формально батынитом, происходил из исмаилитской среды и по своим религиозным взглядам был близок именно к талимитам. Другой причиной могло стать осознание Омаром Хайямом близости некоторых своих основополагающих идей и принципов взглядам исмаилитских духовных вождей.

Прежде всего такая близость может быть прослежена в главном — в отношении к единому Аллаху как абсолютной целостности и величайшей тайне (сирр) у Хайяма и Всемогущему Аллаху как «абсолютной истине», «всевышней тайны» в эзотерической доктрине исмаилизма.

Согласно внутреннему исмаилитскому учению абсолютное начало множественности всех проявлений мира есть Единый. У него нет никаких атрибутов, он неопределим и непознаваем для людей, которые не могут иметь с ним общения. И здесь исмаилиты, как, впрочем, и Хайям, резко расходились с классическим суфизмом, утверждавшим возможность непосредственного личного общения человека с Аллахом.

Стации эманации Бога-абсолюта у исмаилитов и Хайяма различаются, тем не менее можно предполагать, что эволюция взглядов Хайяма привела его в конце концов к кристаллизации специфической идеи: все реальные и возможные миры суть эманации Аллаха, но Он этим себя не исчерпывает. Бог как мир, Бог в проявлениях трехмерного мира принципиально познаваем людьми. Но одновременно Аллах как Господь всех миров всегда остается Тайной.

Хайям чувствовал свою близость к исмаилитским воззрениям и по другим пунктам. Например, он, как и исмаилиты, разрабатывал некоторые идеи, берущие начало в воззрениях Пифагора. В то же время по одному из ключевых принципов взгляды Хайяма и талимитов кардинально расходились. Если исмаилиты считали безусловно необходимым наличие имама как посредника между человеком и истиной, то Хайям принципиально был против всякого рода опосредующих звеньев между человеком и нескончаемыми тайнами Всевышнего.

В отличие от Хайяма аль-Газали резко противопоставляет себя и талимитов: «Некоторые из них притязают на то, что кое-что знают. Но то, о чем они говорят, в сущности, представляет собой отрывки из жалкой философии одного из древнейших мыслителей — Пифагора. Его учение — это наиболее жалкое из учений философов, и Аристотель не только опроверг его, но и показал всю ничтожность и порочность его рассуждений».

Но аль-Газали в общем-то верно подмечает и слабые стороны в методах познания исмаилитов. Причем сам этот метод являлся логическим продолжением исмаилитской доктрины. Да и сам Хайям, воздерживаясь от прямой критики талимитов, также достаточно нейтрально отзывается об исмаилитских путях познания.

Эзотерическое учение исмаилитов выделяет семь стадий эманации: Всевышний Бог-абсолют, Мировой Разум, Мировая Душа, первичная материя, пространство, время и Совершенный Человек. Эти стадии составляют для талимитов «горний мир», источник творения. Мир есть макрокосм, «большой мир», а человек есть микрокосм, «малый мир». При этом особо подчеркиваются параллелизм, соответствие между микрокосмом и макрокосмом, а также соответствие чувственного мира с «горним миром».

Что касается подобия человека и мира, то такой точки зрения придерживались и многие суфии того времени. В одном из своих рубаи Омар Хайям пишет:

Джемшида чашу я искал, не зная сна,

Когда же мной земля была обойдена,

От мужа мудрого узнал я, что напрасно

Так далеко ходил, — в моей душе она.

Соответствием, отражением Мирового Разума в чувственном мире является Совершенный Человек, именно пророк, или, как его называют исмаилиты, — натик. Отражением же Мировой Души в чувственном мире является помощник пророка — самит, задача которого — объяснить высказывания пророка путем раскрытия и истолкования внутреннего смысла его речей и писаний. Такие помощники были у каждого из пророков: так, Муса (Моисей) был натиком, а Харун (Аарон) при нем — самитом; пророк Иса (Иисус Христос) был натиком, а Бутрус (апостол Петр) при нем — самитом; Посланник Аллаха Мухаммад был натиком, а Али при нем — самитом.

Натики и самиты появлялись на земле ради спасения людей. Спасение же есть достижение совершенного знания; рай — аллегория этого состояния совершенства. Так же как ад — это аллегория состояния полного невежества.

«Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи.

Я, в себя заглянув, убедился во лжи:

Ад и рай — не круги во дворце мирозданья,

Ад и рай — это две половины души.

Подобно стадиям эманации в «горнем мире», жизнь человечества отмечена семью пророческими циклами — ступенями пути к совершенству. Этих мировых циклов, каждый из которых отличается появлением натика с его самитом, должно быть семь; шесть таких циклов уже были связаны с явлениями великих пророков — Адама, Пуха (Ноя), Ибрахима (Авраама), Мусы (Моисея), Исы (Иисуса) и Посланника Аллаха Мухаммада. Седьмой цикл, по представлениям исмаилитов, будет отмечен пришествием последнего великого пророка — аль-Кайма, который появится перед концом мира. По последнему пункту взгляды исмаилитов коренным образом расходились с исламом: пророк Мухаммад — «печать пророков», последний представитель «цепи пророков единобожия» со дня сотворения человека.

В каждом пророческом цикле за натиком и самитом следовали имамы. Конец мира должен наступить, когда человечество при посредстве натиков, самитов и имамов достигнет совершенного познания. Тогда зло, которое есть не что иное, как неведение, исчезнет и мир вернется к своему источнику — Мировому Разуму.

У фатимидских исмаилитов существовала специфическая иерархия степеней посвящения. Первую ступень занимал му-стаджаб — новичок, еще ничего не знающий о тайной доктрине. За ним шел ма’зун, то есть допущенный к изучению тайной доктрины. Ему эзотерическое учение сообщалось частично. Третьим являлся да’и, человек, изучивший эту доктрину, миссией которого было распространение исмаилитских взглядов и организационное развитие движения. Да’и обычно стояли во главе местных организаций. На четвертой ступени находился худжжа, чаще всего возглавлявший сеть организаций целой области или страны. Пятым в этой иерархии был «скрытый имам», или имам эпохи: потомок Мухаммада ибн Исмаила, глава всей исмаилитской организации. Шестым и седьмым являлись самит Али и натик Мухаммад. Таким образом, признавались семь степеней посвящения.

Масса верующих-исмаилитов обычно не поднималась выше первой, редко — второй степени. Члены секты третьей и четвертой степеней составляли избранную элиту