Русские эсэсовцы - Дмитрий Жуков

Шел хороший дождь, еще ухудшавший наше положение, и было градусов 15 тепла! Все это в начале января месяца! Большевики, конечно, не могли упустить такого удачного момента, а потому сделали нашему командованию предложение о сдаче. Это предложение было отвергнуто. Тогда были разбросаны летучки с аэропланов, на немецком, французском и русском языках, где был напечатан план местности с указанием положения наших дивизий и с призывом об индивидуальной сдаче каждого в трехдневный срок. В противном случае все будут перебиты и пленных брать вообще не будут.

Не знаю, много ли людей последовало этому предложению, но главная масса безусловно решила сражаться до конца. Утром 4-го числа мы получили приказ перевести весь наш обоз в село Деренковец, где должна была сосредоточена вся бригада, для составления арьергарда отступающей группы войск. В это время стало сильно холодать, через час-полтора пошел снег, а к вечеру началась самая страшнейшая снежная буря при двадцати градусах мороза. Все теплые вещи были сожжены, никак не предполагая такой перемены погоды. Было 15 гр. тепла, оттепель и распутица, теперь, всего через несколько часов, — самая суровая зимняя вьюга. Тонкие мундиры быстро обращались в ледяные корки, руки костенели. При этих условиях наша колонна двинулась в свой последний путь.

Наша недавно сформированная часть была вооружена только легким оружием: автоматами, винтовками; имелись и ручные гранаты, и только моя немецкая форма указывала на то, что мы принадлежим к немецким войскам. Когда распахивались пиджаки или шинели моих добровольцев, то были видны вышитые на груди Православные Кресты Российского Народного Ополчения, истекавшего кровью, не успев встать на ноги.

Часа два мы шли без особенных инцидентов, когда неожиданно поднявшаяся ракета осветила цепи большевистской пехоты, шедшей прямо на нас. Наша рота бегом пошла в контратаку. Очень скоро все перемешалось, передо мной возникали какие-то тени, ручные гранаты рвались со всех сторон, крики и шум… Я не могу сказать, сколько времени длился этот бой… Все, как в тумане, инстинктивно стараясь держаться группой, мы видели, как таят наши ряды. Уже потом, пробившись из окружения, я увидел, какие огромные потери нам пришлось понести в этом нашем последнем рукопашном бою.

После этого началось наше истребление, путем атак авиации и непрекращающейся артиллерийской бомбардировки, продолжавшейся дольше двух недель.

Четвертая глава

Русские в специальной команде СС «Дирлевангер»

Еще одним формированием СС, где служили русские (а вместе с ними белорусские и украинские) коллаборационисты, было особое подразделение Войск СС Оскара Дирлевангера. Надо сразу оговориться, что рассказ об этом формировании мы решили поместить в раздел, относящийся к войскам СС, так как приказы, выполняемые людьми Дирлевангера, не всегда имели карательное значение, но также были связаны с боевыми задачами, которые впоследствии и стали их основным родом деятельности. Кроме того, в конце войны соединение Дирлевангера стало полноправной гренадерской дивизией Войск СС (36. Waffen-Grenadier-Division der SS).

Вместе с тем, чтобы не показаться необъективными, отметим, что личный состав этой части принимал участие в уничтожении гражданского населения и сожжении населенных пунктов и заработал самую скверную репутацию. Не в последнюю очередь это было связано с тем, что многие военнослужащие из этого подразделения, созданного на базе 5-го полка частей СС «Мертвая голова» в Ораниенбурге (концлагерь Заксенхаузен), имели уголовное прошлое (некоторые отбывали наказание за браконьерство), а офицерский состав набирался из тех, кому суд чести за разные проступки и дисциплинарные провинности запретил до конца службы носить знаки различия[723].

Под стать своим подчиненным был сам Дирлевангер (родился в 1895 году), имевший за плечами весьма бурное прошлое. Ветеран Первой мировой войны (лейтенант запаса), комендант бронепоезда добровольческого корпуса из Вюртемберга, доктор экономических наук, но при всем при этом — антисемит, замеченный в сексуальных связях с несовершеннолетними девушками (22 сентября 1934 года он был исключен из рядов Штурмовых отрядов нацистской партии и отбывал двухлетний срок в тюрьме[724]). Если бы не заступничество его однополчанина Готтлоба Бергера, занимавшего высокий пост начальника Главного управления СС, то Дирлевангер, скорее всего, закончил бы свою жизнь в концентрационном лагере.

Однако уголовнику с докторской степенью повезло, и, «искупив вину» перед нацией участием в Гражданской войне в Испании (с сентября 1936 по лето 1939 года Дирлевангер воевал в составе легиона «Кондор»), он в определенной степени реабилитировался, пока вновь не попал в «историю». Уже являясь командиром специальной команды СС, поступившей 1 сентября 1940 года под начало фюрера СС и полиции дистрикта «Люблин» — бригадефюрера СС Одило Глобочника, Дирлевангер на основании фактов был обвинен в коррупции, вымогательстве денег и в сексуальных отношениях с 17-летней еврейкой[725]. Суд СС в Кракове начал против него проводить дознание, но благодаря Бергеру, вмешавшемуся в процесс, дело оказалось на рассмотрении в Главном управлении СС, где, по приказу Гиммлера, оно было отложено до лучших времен. Самого Дирлевангера, засидевшегося в тылу, решили отправить от греха подальше на Восточный фронт, и 22 января 1942 года он, получив предписание, убыл с командой на оккупированную территорию Белоруссии[726].

Подразделение Дирлевангера (тогда еще специальная команда СС — SS-Sonderkommando «Dirlewanger») прибыло в Могилев в начале февраля 1942 года. Сразу возник вопрос, кому непосредственно будет подчиняться подразделение. Команду Дирлевангера намеревались замкнуть на командный штаб рейхсфюрера СС (Kommandostab Reichsfuhrer-SS), в чьем подчинении находились три бригады войск СС (две моторизованные и одна кавалерийская). Но после совещания у Гиммлера (27 февраля 1942 года) Бергер добился того, чтобы люди Дирлевангера подчинялись преимущественно высшему фюреру СС и полиции Центральной России Эриху фон дем Бах-Зелевскому.

К проведению мероприятий по борьбе с партизанами подразделение приступило в марте 1942 года. Когда при команде появились добровольные помощники, сказать однозначно сложно. Команде Дирлевангера, проведшей всю весну в боевых операциях и понесшей определенные потери, потребовалось пополнение. Отчасти об этом уже речь шла в апрельском докладе полковника охранной полиции фон Брауншвейга на имя рейхсфюрера СС. Фон Брауншвейг был очень доволен тем, как действовали «браконьеры», и просил высшее командование СС увеличить личный состав команды до 250 человек. Тем не менее в Берлине не торопились с выводами, а продолжали присматриваться к тому, как воюет Дирлевангер в Белоруссии.

Убедившись, что специальное подразделение эффективно борется с партизанами, Гиммлер лично подписал приказ о направлении в ряды «браконьеров», «подходящих» заключенных из концлагерей. Однако их прибытие задерживалось, ведь они должны были пройти спецподготовку, а времени не было, так как советское партизанское движение набирало силу. Тогда Дирлевангер, договорившись с руководством СС и полиции генерального округа «Белоруссия», решил пополнить команду за счет иностранных добровольцев. 28 мая 1942 года вышел приказ о переводе в его распоряжение личного состава из одного батальона вспомогательной полиции — 49 рядовых и 11 унтер-офицеров. По документам эти люди проходили как украинцы, однако известно, что в подразделениях и частях вспомогательной полиции, предназначенных для выполнения охранных и антипартизанских функций, служило немало русских[727].

По мнению некоторых исследователей, «боевое крещение» коллаборационистов (сохранились их имена: И.Е. Тупига, Мироненко, В.Р. Зайвий, А.Е. Радковский, Л.A. Сахно, Ялынский) произошло 16 июня 1942 года, когда дотла была сожжена деревня Борки[728], где, как утверждал в донесении Дирлевангер, приютились бандиты, устроившие теракты недалеко от шоссе Могилев — Бобруйск. Затем русские, украинские и белорусские помощники участвовали в уничтожении деревень Кобылянка, Хоново, Немки и еще 16-ти населенных пунктов[729].

К осени 1942 года подразделение Дирлевангера разрослось до батальона, хотя формально оно оставалось специальной командой СС. В состав команды входили:

— немецкая рота (150 человек);

— немецкий мотоциклетный взвод (40 человек);

— 3 русских роты (450 человек; в одной из рот служили в основном украинцы, и командовал ими Иван Мельниченко; еще одной ротой, где служили русские и белорусы, командовал «фольксдойче» Август Барчке);

— артиллерийская батарея (40 человек: половина немцы, половина русские).