Озорница - Тереза Медейрос

Джастин остановился, протянул гостю руку и постарался вложить как можно больше чувства в рукопожатие. Юноша присел от боли, но даже не поморщился.

— Клейборн, сэр. Ричард Клейборн, — представился рыжий, — но все друзья зовут меня просто Дик.

Джастин внимательно оглядел молодое дарование с ног до головы, от коричневых ботинок до пиджака в крупную клетку.

— По-моему, они правы, очень удачное прозвище, ничего не скажешь, — одобрил герцог.

К ним тотчас бросился второй посетитель, сжимая в кулаке шляпу с высокой тульей. От гладко зачесанных, прилизанных волос за версту воняло медвежьим жиром.

— Меня зовут Генри Симпкинс, ваша светлость, — торопливо возгласил юнец.

— Ну, что ж, очень приятно слышать, — протянул Джастин. Ему хотелось как можно быстрее отделаться от суетливых юнцов и всерьез заняться галстуком, сдавившим адамово яблоко подобно удаву. Герцог рванул чертову удавку, чтобы не задохнуться раньше времени, и решил перед уходом дать молодым людям добрый совет: — Если вы ищете работу, отправляйтесь в контору и запишитесь на прием.

Дик Клейборн залился краской до корней волос приблизительно того же цвета.

— Мне нужно поговорить с вами, сэр, по личному вопросу чрезвычайной важности, — пролепетал он.

— Придержи язык, Дик! Так нечестно, я первый сюда пришел, — жалобно пискнул пунцовый Генри.

Клейборн круто развернулся, ткнул пальцем друга в грудь и закричал:

— Да пошел ты! Я первый ее увидел.

Нехорошее подозрение закралось в душу Джастина, и он решил проверить, насколько оно справедливо. Предоставив сердитым юношам полную возможность самим выяснять отношения, герцог подошел к окну, отодвинул шелковую штору и увидел, что ведущая к дому дорожка от ворот и до крыльца заблокирована четырьмя каретами. Из оконца дальнего экипажа по пояс высунулся какой-то пижон и осыпал проклятиями молодца примерно того же возраста, подоспевшего к дому раньше и уже стоявшего на ступеньках кареты. Видимо, оскорбления достигли цели, юноша засучил рукава, оттолкнул попавшегося под руку лакея и кинулся на обидчика с кулаками. Он скрылся внутри кареты, и она заходила ходуном на мягких рессорах. Кучер схватился за стойку фонаря, чтобы удержаться на облучке.

С грустью приходилось признать, что Гримуайлд оказался в осаде. Джастин глухо застонал, представив себе, через какие еще предстоит пройти мучения, но долго переживать не довелось. За спиной сопели и рычали все громче, дело, кажется, пахло рукопашной. Пришлось взять Симпкинса и Клейборна за шиворот, развести, а затем приподнять над полом и хорошенько встряхнуть, дабы привести в чувство.

— Прекратите! Прекратите немедленно! — строго приказал Джастин. — Если желаете драться, ступайте во двор. Или не знаете, как трудно отмывать следы крови на мраморных плитах? Не знаете? Посмотрите под ноги и извольте драться на траве.

Герцог поставил молодых людей на пол, развернул лицом к двери и поволок к выходу. Клейборн заупрямился и попытался притормозить ногой.

— Вы не правы, сэр! — причитал он. — Из меня получится хороший муж. Поверьте, я вас не обманываю.

— Спасибо, Дик, на добром слове. Ты отличный малый, не сомневаюсь, но совсем не в моем вкусе. Погляди лучше на Симпкинса. Видишь, он ищет себе пару. Вот и отлично. Желаю удачи. Может, вы найдете друг друга.

Герцог бесцеремонно вышвырнул обоих за дверь. Незадачливые женихи посыпались с пологих ступенек, и над каретами, вытянувшимися в ряд перед домом, воцарилась гробовая тишина.

Джастин приветливо помахал женихам рукой и крикнул:

— Приезжайте еще, буду ждать. Мне так не хватает достойных слушателей. Я расскажу вам о годах жизни среди каннибалов. Должен заметить, что маори — на редкость приятные и милые люди, всегда рады гостям. Но если их кто-то обидит, могут глаза выдрать, а потом зажарят врага целиком на вертеле. Говорят, недурственное блюдо.

Герцог брезгливо вытер руки и вернулся в дом, прислонился спиной к двери, перевел дух и прислушался. Одна за другой захлопнулись дверцы карет, застучали копыта лошадей, гости разъехались.

— Жаль, прошли те благословенные времена, когда юных дев на выданье держали взаперти, — сказал герцог, ни к кому не обращаясь.

Но когда поднял глаза, увидел, что не остался без аудитории. На перилах верхней площадки лестницы восседала Эмили, болтая ногами в шелковых чулках. Надо полагать, она внимательно и с большим интересом наблюдала весь спектакль.

В глаза бросился изгиб крутого бедра, Джастин помрачнел и тихо добавил:

— Нет, недоступная каменная башня и крепкая дубовая дверь все равно не помогут. Ключ-то будет у меня.

Его мрачные раздумья прервало появление Лили и Миллисент. Они вышли из гостиной, горячо обсуждая свои наряды — готовились к посещению оперного театра. Когда герцог вновь взглянул вверх, на лестничной площадке никого не было.

В те годы для поклонников драматических спектаклей великого барда Уильяма Шекспира существовал Королевский театр на Друри-лейн, а любители пышных представлений и оперных арий отправлялись в Королевский театр в Ковент-Гарден. Это была самая крупная жемчужина в театральной короне Лондона, именно там более ста лет назад впервые прозвучали величавые мелодии «Ринальдо» Генделя. В далеком детстве родители не раз брали Джас-тина с собой в оперу, и мальчишка, цепко державшийся за брюки отца, свято верил, что элегантное убранство театра — это и есть рай, а пышногрудая певица, исполнявшая главную партию, — посланница бога на земле.

При входе в ложу Уинтропов на Джастина нахлынули воспоминания, повеяло магией прошлого, и он на миг закрыл глаза, устраиваясь в красном плюшевом кресле. За ним расположились Лили и Миллисент, во все глаза рассматривая зал, пока оркестр настраивал инструменты. Пенфелд стоял в узком проходе позади, перебросив через руку аккуратно сложенный оперный плащ герцога. Зная пристрастие своего слуги к музыке, Джастин решил взять его с собой, но Пенфелд явно предпочитал роль вешалки, а не любителя оперы в законном кресле.

Зрители негромко переговаривались, шуршали шелковыми юбками и нетерпеливо поглядывали на сцену, постепенно заполнялись частные ложи и места в партере. Джастин тоже с нетерпением ожидал начала представления, но настроиться на музыку мешали терзавшие душу дурные предчувствия. Буквально в последнюю минуту выяснилось, что Эмили не может поехать с семьей, у нее, оказывается, свои планы. Она почему-то вознамерилась отправиться в оперу с Сесилией в сопровождении графини-карлицы. Скрепя сердце герцог дал согласие, хотя был твердо убежден, что поступает неправильно.

Джастин приставил к глазам оперный бинокль и обозрел ряды частных лож, где под газовым светом хрустальных люстр сверкали бриллиантовые диадемы и броши, переливались золотые цепи карманных часов. Рядом со своими кавалерами в строгих черных костюмах богато разодетые дамы казались россыпью прекрасных цветов, выставленных в горшках на подоконнике. Крыльями огромных бабочек представлялись разноцветные веера, которыми беспрестанно обмахивались все уважающие себя женщины.