Возвращение в Эдем. Книга 1 - Розалин Майлз

Кэти повела их из холла вдоль длинного темноватого коридора, мимо лестницы, ведущей на второй этаж.

— Мы больше не пользуемся вторым этажом, — сказала она отрывисто. — Больше не пользуемся — с того трагического случая. — Последние слова прозвучали с усилием, как будто их было слишком тяжело выговаривать.

— Должно быть, для вас это было очень тяжелое время, — сказала Тара мягко. — Как я понимаю, вы и миссис Марсден были очень близки.

— Стефани Харпер, — возразила Кэти, делая ударение на фамилии, чтобы подчеркнуть свою неприязнь, — была мне как родная дочь. — Она резко свернула в комнату справа и не увидела выражения лица Тары.

— Вот эта будет вашей, — сказала она Таре, слегка обведя рукой комнату для гостей.

Грег нахмурился. Пришел тот момент, которого он ждал. Ему нужно было утвердить себя. В конце концов, он был хозяином в доме.

— Кэти, — сказал он весело, но с явно читаемой угрозой б голосе, — я же просил тебя приготовить прежнюю комнату мисс Стефани. Я бы хотел, чтобы у нашей гостьи было все самое лучшее, что мы можем предложить.

— Из этой комнаты весьма неплохой вид, — упрямо пробормотала Кэти. Но она знала, что ее попытки оградить комнату Стефани были безуспешны. Она прошла дальше по коридору и резко распахнула дверь в другую комнату.

— Вот она. Здесь ничего делать не надо. Всегда была наготове. Так же, как и прежде.

Она прошла к следующей двери по коридору и открыла ее.

— А вы в комнате Макса, как хотели. Ленч будет подан через полчаса. — Затем повернулась и поплелась прочь.

«О боже, она была бы забавной, если бы не причиняла столько неприятностей своими хозяйскими замашками, — подумал Грег. — Когда я буду на коне, моя дорогая, я уволю тебя первой. Даже здесь — в этой забытой богом дыре — должно быть обслуживание получше».

Он повернулся к Таре, беспокоясь, что Кэти могла испортить момент.

— Послушай, Тара, не обращай внимания на Кэти. Она вырастила Стефани. Мать Стефани умерла родами, к сожалению, обычное дело при рождении первого ребенка в этой дыре. Это было до того, как Макс купил маленький самолет для особых случаев. Думаю, ему до этого и в голову не приходило, что с ним могут приключаться какие-то неприятности. Тем не менее, когда умерла его жена, он переложил вину за ее смерть на малютку и не хотел ни видеть, ни слышать о ней. Если бы не Кэти, Стефани бы умерла. Вот так. — Он помолчал, желая выложить Таре все начистоту. — И… я уверен, что она винит меня в смерти Стефани. Она не могла этого пережить. Поэтому, если ты хочешь подружиться с ней — а если кто-то и может, то только ты, — я бы не говорил о Стефани как о миссис Марсден, если об этом снова зайдет речь. Ладно?

— Хорошо. — Таре стоило усилий ответить нормальным голосом.

— Я в комнате старого Макса. — Он показал глазами на соседнюю дверь. — Вот здесь. В твоем распоряжении в любую минуту. — Он улыбнулся и подавил в себе соблазн дотронуться до ее груди или бедер. Тара была не такой, по крайней мере пока. «Всему свое время, дружище, — напомнил он себе. — Уровень, скорость, выбор нужного момента. Если все сделано правильно, то соблазнишь и святую деву Марию». А вслух сказал нежным, романтическим голосом:

— Я рад, что ты здесь, Тара. Он взял ее руку и поднес к губам. Тара посмотрела на него: выражение его лица было нежным и любящим, в глазах читалась страсть. Позади него за открытой дверью была огромная спальня Макса, где большую часть пространства занимала огромная дубовая кровать, на которой он умер. «И где начался этот кошмар для меня, — подумала она, и неясные томления и обида разрывали ее сердце. — Почему ты не воспитал меня так, чтобы я могла защитить себя, — обвиняла она в душе старого Макса, — почему я была такой слабой, что должна была искать в мужчине той силы, какой должна была бы обладать сама, по праву?»

Губы Грега покрывали ее руку легкими, как прикосновение крыльев бабочки, поцелуями. Тара почувствовала необъяснимое волнение и вдруг поняла, что на них смотрят: по холлу по направлению к ним, неслышно ступая, шел Крис с багажом. Она отняла свою руку. Грег поднял глаза, и его лицо выразило сильное раздражение.

— Я оставлю тебя, пока ты будешь распаковывать вещи, а сам спущусь, узнаю, что там с обедом, — сказал он угрюмо. Проходя по коридору, он поравнялся с Крисом. «Черт побери, парень всего лишь работник, почему он должен тебя волновать», — злился на себя Грег. Но где-то в глубинных слоях сознания их мужские начала вступили в схватку друг с другом — они были рождены врагами. Выбросив мысли о Крисе из головы, Грег ушел.

Стоя на пороге комнаты, Тара отвернулась, когда вошел Крис с ее чемоданами. Она знала, что не сможет посмотреть ему в глаза и продолжать свой маскарад. Она сказала небрежно:

— Поставь где-нибудь здесь и иди.

Она отступила, чтобы он мог уйти. Когда он выходил из двери, Крис остановился и не то чтобы посмотрел на нее, а помедлил, чувствуя ее, вбирая в себя скорее ее присутствие, а не облик. Тара замерла, у нее перехватило дыхание. Внезапно возникло ощущение, что тот мир, который она создала себе, был так хрупок — одно слово, один взгляд этого человека может разрушить его. Но Крис не сделал никаких подобных попыток, а сосредоточенно прошел мимо.

Облегченно вздохнув, она сбросила внутренне напряжение, потом закрыла дверь и прислонилась к ней на минуту, чтобы собраться с мыслями. Комната с кремовыми панелями и отдельной ванной вдруг дала ей такое безраздельное ощущение родного дома, будто она никогда не покидала его. Она подошла к туалетному столику, где еще с девических времен лежали ее щетки для волос, шкатулки, украшения, и все в идеальном порядке, фотография Макса в тяжелой старинной серебряной рамке занимала центральное место, как и сам Макс в жизни. Движимая импульсом, который она не старалась понять, а лишь подчинилась ему, она поднесла фотографию к губам и поцеловала холодный облик за холодным стеклом, затем убрала подставку и положила фотографию в ящик. «Прощай, Макс, — подумала она. — Теперь я самостоятельный человек, женщина, которая все может сама в этой жизни. Прощай, отец».

Вдоль одной стены был встроенный гардероб. Она открыла его и увидела любовно развешанную одежду Стефани. Она обвела глазами платья, висящие на плечиках; это вызвало чувство удивления и жалости: сколько же одежды было у Стефани, и она не приносила ей радости. Она носила все эти платья, чтобы просто надеть что-то на себя или покупала, потому что продавщицы в магазинах уверяли ее, что она выглядит в этом платье прекрасно, даже если она и не верила их словам. Покачав головой, она оглядела приданое Стефани, которое та привезла с собой из особняка Харперов во время медового месяца. Как она могла носить все это? А сам свадебный наряд хотя и красивого голубого цвета, в нем не было стиля, не было блеска. Сняв его с плечиков, она приложила его к себе и посмотрела на себя в зеркало. «Я была в этом костюме в день моей свадьбы с Грегом», — подумала она с изумлением. Отражение Тары в зеркале сказало ей о том, как сильно она изменилась. Костюм был безвкусным и слишком ей велик. Бедная Стефани. Тара решительно вернула костюм в шкаф: Стефани никогда не интересовалась модой, тряпками, косметикой.