Грани Нижнего мира - Олег Авраменко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я тоже рада, Сандра. Безумно рада. Лишь после твоего отъезда я поняла, что больше никогда у меня не будет такой близкой подруги, как ты. Я чувствовала себя одинокой, никому не нужной, всеми покинутой... — Тыльной стороной ладони Кристина вытерла с лица слёзы и счастливо улыбнулась. — А ты просто душка! Я уже перестала надеяться, что ты простишь мне моё слабодушие, что захочешь видеть меня. И вдруг — получаю от тебя весточку! Я чуть не сошла с ума от счастья. Я не могла ждать ни секунды и сразу же поехала к тебе.
— Да, — кивнула Сандра. — Мне говорили, что ты покинула дворец среди ночи.
Кристина вздохнула:
— Но, увы, это не помогло мне приехать к тебе пораньше. Кто бы мог подумать, что на путь из Вечного Города до Основы придётся потратить три с лишним месяца. Добрую четверть длины Магистрали нам пришлось ехать по дикой Равнине... А всё из-за тех дурацких проверок!
— Ты знаешь, чем они вызваны?
Деревья перед ними внезапно расступились, и девушки вышли на лужайку перед озером, в которое с невысокой скалы низвергались водопадом потоки воды.
— Да, уже знаю. Отец Эдвин сказал.
— Выходит, я выиграла! Эльвира настаивала, что он ни слова тебе не скажет, а я возражала ей, что нельзя провести с человеком так много времени и ни о чём не проболтаться.
Кристина пожала плечами:
— Ну, не знаю. Похоже на то, что ты всё-таки проиграла. Отец Эдвин упомянул о родине Владислава лишь за минуту до того, как мы подъехали к твоему домику. Это нельзя назвать «проболтался» — просто он решил, что наше путешествие закончено. А до того он даже не называл твоего имени.
Сандра остановилась недалеко от берега и поставила наземь сумку.
— Тогда я проиграла. Отец Эдвин удивительный человек. — Она достала из сумки одеяло, расстелила его на траве и бросила поверх него два больших полотенца. — Значит, ты совсем не в курсе последних событий?
— Каких?
— Месяц назад Инга бросила Владислава и бежала, куда глаза глядят. Её до сих пор не нашли.
Кристина потрясённо воззрилась на неё:
— Да что ты говоришь?!
— А вот представь себе! С тех пор вся Инквизиция стоит на рогах, землю роет в поисках Инги — но всё безрезультатно. Кстати, именно поэтому на последнем отрезке Магистрали вам пришлось снова вернуться на дикую Равнину. Наши люди вовремя предупредили отца Эдвина, что вот-вот возобновятся проверки.
— А я думала, это из-за того, что Владислав с Ингой возвращаются в Вечный Город. — Кристина растерянно тряхнула головой. — Нет, это невероятно! Ведь они были такой замечательной парой. Инга, конечно, стерва — но не до такой же степени!
Сандра грустно усмехнулась:
— Инга бросила Владислава не потому, что нашла другого. Я подозреваю, что она сбежала от него по той же причине, что и я.
— Как это? Она что, тоже... Она ждёт ребёнка?
— Нет-нет. Тут совсем другое. Тогда я не сказала тебе всей правды, не могла сказать. Конечно, я убежала, чтобы спрятать моего малыша от Велиала, но это не было единственной причиной моего бегства. Если бы святейший Иларий просто пообещал мне защиту и покровительство своей церкви, я бы не согласилась с его планами и осталась под крылышком Инквизиции. Но он кое-что рассказал мне о Владиславе, и я... Ладно, Кристи, давай искупаемся, а уже потом продолжим наш разговор.
Кристина согласно кивнула и принялась второпях раздеваться. Сандра стянула с себя платье и бельё и с немного жалостливой улыбкой посмотрела на подругу, которая к тому времени успела снять лишь верхнюю одежду.
— Ах, дорогуша, ты стала совсем как тростинка! Долгая дорога вконец умаяла тебя, бедняжку. Но ничего, у нас ты откормишься.
Кристина бросила скептический взгляд на своё тело и вздохнула. Никакое откармливание ей не поможет — её беда не в излишней худобе, а в формах, вернее, в почти что полном их отсутствии. Куда ей тягаться с такими девушками, как Инга или Сандра! И особенно — Сандра. Даже беременной она была на диво хороша, а сейчас и вовсе превратилась в красавицу. На её плоском упругом животе не было видно даже малейшего следа растяжек, которые появляются у женщин во время вынашивания ребёнка, а её грудь нисколько не обвисала и казалась по-прежнему девственной.
— Ты замечательно выглядишь, — сказала Кристина без тени зависти, а с одним лишь искренним восхищением. — Можно подумать, что ты никогда не рожала... Кстати, кто у тебя — мальчик или девочка?
Лицо Сандры просияло:
— Мальчик. Он просто прелесть! Завтра ты с ним познакомишься.
— А почему завтра?
— Потому что там, где мы живём, сейчас поздний вечер, и Марио уже спит.
— Его зовут Марио?
— Да, Марио Феличе. Надеюсь, второе имя принесёт ему удачу7... Ну, Кристи, пошли купаться. Не бойся за свои ноги — дно возле берега песчаное.
Сандра взяла из сумки кусок мыла и с весёлым визгом забежала в воду. Кристина быстро закончила раздеваться и последовала за ней. Прохладная вода приятно обожгла её кожу.
— Поплыли к водопаду, — крикнула ей Сандра. — Там очень здорово.
Четверть часа девушки мылись и резвились в воде, потом вернулись на берег, чистые и посвежевшие, и насухо обтёрлись полотенцами. Не одеваясь, они растянулись на одеяле, нежась в ласковых лучах вечернего солнышка.
— Ну же, рассказывай, — отозвалась Кристина. — Я хочу знать всё.
Сандра лениво протянула руку к сумке, вынула из его бокового кармана серый конверт и отдала его подруге.
— Прежде всего прочитай это. Здесь два письма святейшего Илария, когда он был ещё митрополитом Истрийским, адресованные тогдашнему предстоятелю Несторианской Церкви патриарху Никодиму. Думаю, мою историю следует начать с них.
Кристина перевернулась со спины на живот, извлекла из конверта дюжину исписанных мелким почерком листов и, положив их перед собой на одеяло, приступила к чтению. Почерк у нынешнего патриарха был не ахти какой каллиграфический, и временами ей приходилось угадывать слова, написанные слишком неразборчиво или смазанные чьей-то неосторожной рукой, благо текст был на греческом, которым она владела в совершенстве.
В первом письме речь шла о громком скандале в семье князя Властимира Верховинского, чья младшая дочь, четырнадцатилетняя Марьяна, нежданно-негаданно забеременела. Как водится, после такого известия поднялся страшный переполох. Разгневанный князь требовал от дочери назвать имя соблазнителя, но девушка клялась и божилась, что у неё не было мужчин. Этому, разумеется, никто не верил; к тому же все бабки-повитухи в один голос утверждали, что княжна уже не девственница.
Впрочем, князь Властимир и без признания дочери догадывался, кто отец её ребёнка. Все подозрения падали на его племянника Огнеслава, который рос вместе с Марьяной и был её лучшим другом. Подозрения князя переросли в уверенность, когда Огнеслав, даже не пытаясь оправдываться, бежал от дядиного гнева и укрылся в родовом замке своей матери.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});