Гонщик - Антон Орлов

– Шевелитесь, и чтоб никакого шума!

Говорили по-манокарски. Саймон чуть не выскочил с радостным криком навстречу новоприбывшим, но вовремя одумался: хорошо, если они ловят Шидала, – а вдруг им тоже понадобился Родгев Раос?..

– Шеф, это я! – донесся до него визгливый, с истеричными нотками голос Терезы – та разговаривала по видеофону, и через пролом в стене ее было слышно даже во дворе. – Мне срочно нужна помощь! Меня разоблачили, понимаете? Меня чуть не убило проклятое «живое сырье»! Помогите мне, они здесь! – Тереза почти кричала. – Шеф, не отключайтесь!

Внезапно Саймон ощутил прилив сил. Боль ушла из мышц, дрожь исчезла. Готово: мейцан подействовал. Он легко поднялся на ноги и выглянул из своего укрытия. Двое манокарских агентов стояли возле пролома, за которым виднелся фрагмент ярко освещенной гостиной (Тереза, переговорив с шефом, заперлась в соседней комнате – вовремя успела), и заглядывали внутрь. Там, где гараж смыкался с домом, в густой тени угадывался неподвижно застывший Шидал. Третий агент двинулся в сторону Саймона. Стикерпластовые перчатки он снял и заткнул за пояс, а в руке держал приборчик, в котором Саймон узнал электронную отмычку – сейчас попытается отпереть гараж, чтобы воспользоваться для отступления Терезиным аэрокаром.

Саймон прижался к стене, внутренне ухмыляясь. Когда агент поравнялся с ним, озираясь в поисках двери, он схватил его сзади за горло. Хрустнули шейные позвонки. Если у тебя в крови растворен мейцан – никто не может тебе противостоять! За углом – звук упавшего тела. Короткий вскрик. Опять звук упавшего тела.

Саймон выхватил из-за пояса у своей жертвы перчатки, натянул их, в два прыжка оказался около ограды, стремительно вскарабкался наверх и спрыгнул. Он не знал, кто остался в живых – последний из манокарских агентов или Шидал, – и рисковать не хотел. Агент для него не опасен, но у Шидала есть пистолет, заряженный голгироловыми капсулами. А голгирол – это яд, его создатели заслуживают смертной казни! Саймон спрятался за кустами, посаженными вдоль набережной канала, – отсюда можно было видеть ворота, над которыми светилась табличка. Тереза связалась с шефом и попросила о помощи. Значит, скоро придут свои, надо натравить их на Шидала, если тот уцелел. А то «живое сырье» слишком много о себе возомнило… Одна створка ворот приоткрылась, на улицу выскользнул человек. Так и есть – Шидал. Этот хладнокровный убийца только что прикончил двух своих соотечественников, а теперь вышел на охоту за несчастным гениальным эксцессером. «Быть гением – значит быть мишенью». Саймон не помнил, кому принадлежит это изречение, но готов был подписаться под ним обеими руками. Ничего, помощь скоро придет!

– Саймон, ты где? – крикнул Шидал. – Лучше сдавайся! Ты меня слышишь?

Вытащив из-за пазухи пистолет с капсулами, он медленно двинулся в сторону набережной, настороженно оглядываясь. Ну где же боевики шефа?.. Они должны появиться с минуты на минуту, и тогда…

Саймона швырнуло на землю. На мгновение окрестности озарил яркий свет, как будто посреди ночи взошло солнце, по барабанным перепонкам ударил грохот. Что-то сильно стукнуло Саймона по спине, потом по затылку. Он инстинктивно прикрыл голову руками.

Неизвестно, сколько прошло времени, пока Саймон не осознал: это – что бы это ни было – кончилось. Разлепил веки. Приподнялся. Он сидел посреди немилосердно переломанного кустарника, в окружении невесть откуда взявшихся кусков кирпича и еще каких-то обломков. Со стороны двух высотных цилиндров доносились возбужденные голоса, вдали выла полицейская сирена, а Терезиного коттеджа на месте не было. Коттедж исчез.

Значит, Шидал, перед тем как уйти, установил бомбу… По давней привычке Саймон пожалел о том, что на нем сейчас нет куртки с записывающей аппаратурой – такой сюжет пропадает! – но в следующую секунду спохватился: героями скандальных фильмов может быть кто угодно, только не сотрудники «Перископа». Вдруг он заметил своего врага – Шидал как раз поднялся на ноги, отряхиваясь, на лице у него чернела кровь.

– Я рожден, чтобы править этой Галактикой! – произнес он по-манокарски осипшим голосом, задумчиво обращаясь к пустому пространству. – Этот… гадюшник взлетел на воздух, и я мог погибнуть вместе с ним, но судьба спасла меня для будущего триумфа!

«Ты рожден, чтоб тебя в психушку засадили!» – мысленно возразил Саймон. Итак, для Шидала взрыв был неожиданностью… Но кто же тогда установил бомбу?!

Манокарец топтался на месте и оглядывался, бормоча грязные ругательства. Ищет свой пистолет с капсулами, догадался Саймон. Вот шанс покончить с ним: один прыжок – а потом схватить за горло и сломать шею… Умом Саймон понимал, что вполне способен это сделать, ведь он сейчас намного сильнее Шидала, но все равно не мог перебороть поднявшийся страх. Жалко, что у него нет пистолета или парализатора… Чтобы убить, надо подойти, а подойти к Шидалу он не смел. Тот подобрал наконец свое оружие и начал хищно озираться. Ребята шефа так и не появились, с неба друг за другом спикировали на свежеобразовавшийся пустырь две полицейские машины, и манокарец отступил в тень. Приседая за кустами, Саймон добрался до ближайшего здания, а потом вскочил и с хорошей спринтерской скоростью помчался вперед. Он не смог подойти к Шидалу, но он может от него убежать! Мейцан – мощнейший допинг.

Лишь убедившись, что манокарца в поле зрения нет, он спустился в подземку. Люди бросали на него удивленные взгляды, и он обнаружил, в чем дело, посмотрев на свое отражение в зеркальной колонне, подпиравшей потолок. Таких колонн на станции было множество, и каждая норовила унизить Саймона, фиксируя его жалкий облик: дорогой, но грязный костюм, бледное лицо в крови. Все предметы – против него, он давно уже это понял.

Выйдя на своей станции, Саймон короткими перебежками добрался до дома. Эта чертова предательница Тереза вполне могла сообщить Шидалу его адрес… Около дома, издали похожего на гигантский гребешок, воткнутый в землю зубьями вниз, манокарца не было; Саймон поднялся к себе на четырнадцатый этаж, запер все электронные и механические замки, задвинул засовы (обычно, если постмейцановый синдром прихватывал его, когда он жил у себя в квартире, Саймон покупал новый замок или засов – это помогало обрести на некоторое время душевное равновесие; засовов у него набралось уже около десятка, а замков – и вовсе штук двадцать, Саймон никогда их не считал). Включил сигнализацию и уселся на полу у дверей, ссутулившись. Вопрос «Кто установил бомбу в Терезином коттедже?» не давал ему покоя, и в глубине души Саймон знал ответ. Страшный ответ.