Воспоминания - Сергей Юльевич Витте
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предполагалось, что земские начальники будут из дворян, что это будут «лучшие» так сказать лица из общества, которые будут руководить крестьянством.
Если Император Александр III и настоял на этой мысли, на учреждении института земских начальников, то именно потому что он был соблазнен мыслью, что вся Россия будет разбита на земские участки, что в каждом участке будет почтенный дворянин, который пользуется в данной местности общим уважением, что этот почтенный дворянин-помещик будет опекать крестьян, судить их и рядить. Если бы эта мысль, эта идиллия вполне и осуществилась, то и тогда этот институт не мог бы держаться, ибо он основывается на первичной погрешности, которая заключается в том, что в культурном государстве невозможно, а именно – невозможно смешивать власть административную с властью судебной; власть судебная должна быть независима, так как справедливый суд может быть только при его независимости.
Первое условие для этого заключается в том, чтобы суд этот во всех своих инстанциях, от низа до верха, был совершенно отделен от администрации и был совершенно независим; как только этот принцип не соблюдается – сейчас же вместо законности является произвол. В настоящее время мы это видим в особенности наглядно, когда судебное ведомство утратило всякую независимость, и министр юстиции Щегловитов состоит на посылках у министра внутренних дел, председателя Совета министров – Столыпина.
Между тем институт земских начальников основывался именно на смешении этих двух функций: функции административной и функции судебной.
Константин Петрович Победоносцев, как человек чрезвычайно культурный и несомненно человек ученый, конечно, с этою мыслью помириться не мог и поэтому был противником установления земских начальников. Если же закон о земских начальниках, вопреки крайней оппозиции Государственного Совета, прошел, то это в значительной степени было сделано под влиянием, между прочим, князя Мещерского, редактора «Гражданина».
На практике оказалось, что эта идиллия о благородном помещике, который в земском участке судит и рядит – была иллюзия. Таких помещиков и с самого начала оказалось незначительное число, а в настоящее время их почти совершенно нет.
Все земские начальники, собственно говоря, ничто иное как провинциальные чиновники, назначаемые административною властью. Обыкновенно, это – отставные офицеры юнкера; не окончившие курс высших учебных заведений дворяне, одним словом лица самого второстепенного сорта. Конечно, я не говорю о некоторых исключениях, которые, может быть, есть; конечно, между земскими начальниками, как исключение, есть порядочные люди, люди соответствующие.
Итак, институт земских начальников, можно сказать, вполне не удался и принес много вреда России. Но самый большой вред заключается в том, что его в настоящее время не решаются уничтожить, потому что в этом институте видят опору порядка, опору консерватизма. Хотя такая мысль представляет полное заблуждение, ибо прочный консерватизм и прочный порядок может основываться только на законности, а до тех пор, пока в население не войдет в плоть и в кровь законность, до тех пор можно будет всегда ожидать самых невероятных сюрпризов. Институт же земских начальников не может внедрить законности, потому что действия земских начальников основаны не на законе, а большею частью на административном усмотрении.
Тот же самый гр. Толстой, будучи министром, затеял вопрос о преобразовании земских учреждений. Хотя ему не суждено было докончить этого вопроса, но, во всяком случаи, при нем этот вопрос был разработан. Именно гр. Толстой убедил Императора Александра III в целесообразности этой меры. Взамен земских учреждений 60-х годов в 1890 г. были проведены видоизменения земских учреждений преемником его, Дурново; но основы этих учреждений были установлены еще графом Толстым.
Суть преобразования заключалась в том, чтобы дать больший голос в земских учреждениях дворянству и умалить голос крестьянства. Иначе говоря, чтобы земские учреждения, если можно так выразиться, «одворянствовать».
Земские учреждения 90-х годов суть преобразование также неудачное. Несомненно, России предстоять опрокинуть как учреждение земских начальников, так опрокинуть и земские учреждения 90-х годов. И вместо земских начальников ввести в крестьянский быт законность и те же самые суды, которые существуют для всех остальных подданных Государя Императора. Равным образом России предстоит в значительной степени демократизировать земские учреждения, дабы дать соответствующее влияние и голос в этих учреждениях – крестьянству. Нужно надеяться, что это преобразование будет сделано мирным, спокойным путем; что правительство будет настолько благоразумно, что сделает это своевременно и не будет дожидаться того времени, когда эти неизбежный преобразования будут сделаны из-под палки, т. е. путем волнений и недовольства масс.
Ближайшим сотрудником графа Толстого, товарищем министра внутренних дел был Иван Николаевич Дурново.
Когда я сделался министром путей сообщения, то уже И.Н. Дурново был министром внутренних дел, заняв этот пост после графа Толстого.
Граф Толстой, как я уже сказал, был, во всяком случае, крупною личностью. Многое, что он сделал сначала, когда был министром народного просвещения, а потом, когда был министром внутренних дел – подлежит порицанию. Его преобразованиям, крайне реакционным, Россия в значительной степени была обязана теми волнениями в обратную сторону, которые мы пережили несколько лет тому назад.
Когда гр. Толстой был министром народного просвещения, он уничтожил университетский устав 60-х годов и ввел новый университетский устав, в котором также проявилась значительная реакционность. Так, по новому университетскому уставу была совершенно уничтожена некоторая автономность профессоров и совет профессоров университета в значительной степени подпал под административное влияние попечителей округа и министра. Это крупное преобразование было также крайне неудачно и также в значительной степени способствовало различным университетским волнениям, которые мы пережили в последнее десятилетие и которые мы переживаем в полном размере и в настоящее время.
Но за то с другой стороны, гр. Толстой, или вернее, при гр. Толстом не проводилась та крайне ограниченная националистическая политика, которая особенно усиленно и близоруко проводится в настоящее время. Она проводилась теми лицами, теми министрами, которые заменили его.
Так, например, гр. Толстой никогда не впадал в крайности ни в отношении преследования евреев, ни в отношении преследования поляков и вообще инородцев.
Далее, он вообще имел авторитет, а поэтому все части, ему подчиненные, находились в большем или меньшем порядке.
Замечательно также и то, что против нового университетского устава, проведенного гр. Толстым, весьма протестовал Константин Петрович Победоносцев, который, несмотря на то, что он был консерватор, был человек культурный и понимал, что университет без университетской свободы не есть университет и не может дать никаких благотворных результатов.
В конце концов, несмотря на то, что гр. Толстой был несомненно крупною личностью, он своею деятельностью, как министра народного просвещения, так
