Противостояние.Том I - Стивен Кинг

— Кто там? — крикнул он, сдернув с плеча винтовку.

Ни звука в ответ, только эхо. Когда оно затихло, он услышал — или ему показалось, что услышал, — чье-то дыхание. Вытаращенными глазами он вперился во тьму, от ужаса у него на затылке волосы встали дыбом. Он задержал дыхание. Ниоткуда не доносилось ни звука. Он уже готов был приписать это своему больному воображению, как звук послышался вновь… скользящие тихие шаги.

Словно безумный, он стал лихорадочно шарить по карманам в поисках зажигалки. Ему даже не пришла в голову мысль, что свет превратит его в мишень. Когда он вытаскивал ее из кармана, колесико зацепилось за подкладку, и… зажигалка выпала у него из рук. Он услыхал, как она звякнула о поручень, а потом с мягким звуком «бонк» ударилась о крышу или капот какой-то машины внизу.

Снова раздались скользящие шаги, уже чуть ближе, но невозможно было определить, насколько. Кто-то шел его убивать, и скованный ужасом мозг мгновенно выдал ему картинку: солдат с ножом в горле медленно движется к нему в темноте…

Снова тихий шорох шагов.

Ларри вспомнил про винтовку. Он прижал приклад к плечу и начал стрелять. В замкнутом пространстве выстрелы производили оглушительный грохот; вслед за каждым он испускал вопль, но его крики тонули в этом грохоте. Лентой черно-белых снимков вспыхивали и мелькали одна за другой картинки с кусками облицовочного кафеля на стенах туннеля, и вереницей застывших машин. Это происходило всякий раз, когда огонь вырывался из дула двустволки. Отлетающие рикошетом пули издавали леденящий душу вой. Винтовка снова и снова билась ему в плечо, пока оно не онемело и пока до Ларри не дошло, что сила отдачи развернула его и теперь он обстреливает вместо пешеходной дорожки проезжую часть. И все равно он не в силах был остановиться. Палец, лежавший на спусковом крючке, не слушайся разума и продолжал автоматически нажимать на курок, пока он с сухим треском не начал щелкать вхолостую.

Эхо отдавалось по всему туннелю и возвращалось назад. Яркие вспышки-картинки двоились и троились у него перед глазами. Словно из неведомого далека до него стал доноситься удушливый запах кордита и хриплые звуки, рождавшиеся где-то глубоко у него в груди.

Все еще сжимая в руках винтовку, он снова развернулся, и на внутреннем экране его воображения появились уже не солдаты в защитных, как в «Штамме Андромеды»,[4] костюмах, а морлоки из комикса по роману Г. Д. Уэллса «Машина времени» горбатые слепые существа, вылезающие из своих нор, где глубоко под землей безостановочно работают их машины.

Он начал карабкаться по мягкой, но холодной баррикаде из тел, спотыкаясь, чуть не падая и цепляясь за поручень. Его нога въехала во что-то омерзительно вязкое, а вокруг стоял густой запах разложения, но он едва замечал это. Тяжело дыша, он пробирался дальше.

И тогда позади него в темноте раздался вопль, пригвоздивший его к месту. Это был отчаянный, хриплый крик, звучащий где-то на грани безумия:

— Ларри! О, Ларри, ради Бога…

Это была Рита Блейкмур.

Он обернулся. Теперь раздавались рыдания, дикие рыдания, заполнившие пространство грохотом своего эха. На одно жуткое мгновение ему пришла в голову мысль плюнуть на все и уйти, оставив ее. В конце концов, она найдет выход отсюда, зачем снова взваливать на себя такую обузу? Потом он пришел в себя и закричал:

— Рита! Стой там, где стоишь! Ты слышишь меня?

Рыдания продолжались.

Стараясь не дышать, с гримасой отвращения на лице он двинулся обратно по трупам, потом побежал по направлению к ней, из-за сбивающего с толку эха не зная, какое расстояние ему предстоит преодолеть. В результате он едва не налетел на нее.

— Ларри… — Она припала к нему и повисла у него на шее. Он чувствовал, как бешено колотится ее сердце под блузкой. — Ларри, Ларри, не оставляй меня здесь одну, не оставляй меня одну в темноте, не оставляй…

— Нет. — Он крепко стиснул ее. — Я не задел тебя? Тебя не… не ранило?

— Нет… Я чувствовала ветер… Одна из пуль пролетела так близко, что я почувствовала ветер… и кусочки… осколки плитки, по-моему… на лице… задели лицо…

— О Господи, Рита, я же не знал. Я едва не рехнулся тут. Эта тьма. И я еще потерял зажигалку… Тебе надо было крикнуть. Я же мог убить тебя. — Теперь до него дошло. — Я мог убить тебя, — повторил он, ошеломленный этим открытием.

— Я не была уверена, что это ты. Когда ты стал спускаться к туннелю, я зашла в жилой дом. Ты вернулся, стал звать меня, и я чуть было, но я не могла… а потом, когда пошел дождь, появились двое… Я думала, они ищут нас… или меня. Поэтому я осталась там, а когда они ушли, я подумала, может быть, они еще где-то здесь — спрятались и поджидают меня, и я не осмеливалась выйти, пока не подумала, что ты уйдешь на другую сторону и я никогда тебя больше не увижу… Вот я и… я… Ларри, ты ведь больше не бросишь меня, правда? Ты не уйдешь?

— Нет, — сказал он.

— Я была не права… То, что я сказала, это неверно — ты был прав, я должна была сказать тебе про туфли, то есть про сандалии, и… Я буду есть, когда ты скажешь… Я… я… о-ооо-оо…

— Ш-ш-ш, — прошептал он, прижимая ее к себе, — теперь все хорошо. Все хорошо. — Но мысленно он видел, — как в приступе паники стрелял в нее, и думал, как легко одна из тех пуль могла раздробить ей руку или разворотить живот. Неожиданно ему здорово захотелось в туалет, а зубы-мелко застучали. — Мы двинемся, как только ты почувствуешь, что можешь идти. Не торопись.

— Там был человек… По-моему, мужчина… Ларри, я наступила на него. — Она глотнула, и в горле у нее что-то щелкнуло. — О, я чуть не закричала, но удержалась, потому что подумала… Там, впереди, мог быть не ты, а один из тех двоих. А когда ты крикнул: «Кто там?»… эхо… Я не знала, наверняка, ты это или… или…

— Впереди на дороге еще много мертвецов. Ты выдержишь это?

— Если ты будешь со мной. Пожалуйста… Если ты только будешь рядом.

— Буду.

— Тогда пойдем. Я хочу выбраться отсюда. — Она судорожно прижалась к нему. — Никогда ничего так не хотела, за всю свою жизнь.

Он нашарил губами ее лицо и стал целовать — сначала нос, глаза, а потом губы.

— Спасибо тебе, — пробормотал он, совершенно не отдавая себе отчета в том, что он имеет в виду. — Спасибо. Спасибо.

— Спасибо тебе, — повторила она. — Ох, Ларри, дорогой… Ты ведь не бросишь меня, правда?

— Нет, — сказал он. — Я не брошу тебя, Рита. Ты только скажи, когда почувствуешь, что можешь идти, и мы продолжим путь.

Когда она сказала, они пошли.

Они перебирались через тела, обняв друг друга за плечи, словно пара подвыпивших дружков, возвращавшихся домой из кабачка по соседству. Потом они наткнулись на какое-то препятствие. Разглядеть, что это, было невозможно, но, ощупав преграду руками, Рита сказала, что это, похоже, стоящая на боку кровать. Вдвоем им удалось перебросить ее через ограду пешеходной дорожки, и она свалилась на крышу стоявшей внизу машины с оглушительным грохотом, заставившим их вздрогнуть и прижаться друг к другу. За тем местом, где она стояла, валялось еще три распростертых тела, и Ларри решил, что это были солдаты, застрелившие еврейскую семью. Они перебрались через трупы и, держась за руки, двинулись дальше.

Вскоре после этого Рита резко остановилась.

— Что случилось? — спросил Ларри. — Там, на дороге, что-то есть?

— Нет. Ларри, я вижу! Это конец туннеля!

Он поморгал и понял, что тоже видит. Свет был такой тусклый и слабый, что он не замечал его, пока Рита не сказала. Теперь он различал слабые отблески на плитках и размытые контуры лица Риты. Взглянув налево, он увидел застывший поток машин.

— Пошли, — радостно воскликнул он.

Шестьдесят шагов спустя им опять пришлось переступать через распростертые тела на дорожке — одни, солдаты.

— Почему они заблокировали только Нью-Йорк? — спросила Рита. — Если только… Ларри, а вдруг это произошло лишь в Нью-Йорке!

— Не думаю, — ответил он, но тем не менее ощутил слабый прилив необъяснимой надежды.

Они пошли быстрее. Теперь выход из туннеля был прямо перед ними, перекрытый двумя огромными армейскими грузовиками, стоявшими нос к носу. Грузовики загораживали свет; если бы их не было, Ларри и Рита заметили бы его гораздо раньше. Там, где пешеходная дорожка переходила в скат, ведущий наружу, валялось еще несколько тел. Они стали протискиваться между грузовиками, перелезая через сдвинутые бамперы. Рита не заглядывала внутрь машин, но Ларри заглянул. Там были полусобранный пулемет на треножнике, ящики с патронами и канистры с чем-то похожим на слезоточивый газ. И еще три трупа.

Когда они вышли наружу, им в лица дунул влажный ветерок, и, казалось, ради одного его чудесного свежего дыхания стоило проделать весь путь. Он сказал об этом Рите, она кивнула и на мгновение склонила голову ему на плечо.