Пушки острова Наварон. 10 баллов с острова Наварон - Алистер Маклин

– Но вы же знаете! – голос Рейнольдса звенел от негодования. – Вы. и Дасти, и Андреа – полковник Ставрос – вы все знаете. Гроувс и я знаем, что вы знаете, а вас тоже могут заставить говорить.

Меллори сказал сдержанно:

– Заставить говорить Андреа? Ну, если сильно припугнуть, вы могли бы отнять у него его любимые сигары. Конечно, Дасти и меня можно заставить говорить. Но кто-то должен это уметь.

Гроувс сказал тоном человека, смиряющегося с действительностью:

– Как вы попадете на другую сторону стены? Вы же не можете её взрывать с этой стороны!

– Не можем, имея те средства, которыми располагаем, – согласился Меллори. – Мы перейдем на другую сторону. Перелезем вон там, – он показал на ущелье с другой стороны реки.

– Мы полезем туда? – осведомился Миллер как бы между прочим. Но было видно, что он ошеломлен.

– По лестнице. Но не все время. Три четверти пути по лестнице, потом дальше по скале, пока не выйдем на уровень приблизительно сорока футов над плотиной, как раз там, где скала начинает нависать. Оттуда, с уступа, точнее – из расселины…

– Расселина! – в ужасе повторил Миллер.

– Расселина. Она тянется на сто пятьдесят футов как раз над плотиной под углом, вероятно, градусов двадцать к горизонтали. Вот туда мы и пойдем.

Рейнольдс посмотрел на Меллори с недоверием:

– Это безумие!

– Безумие! – эхом отозвался Миллер.

– Я бы не делал этого, если бы у нас был выбор, – признался Меллори. – К сожалению, это единственный выход.

– Но вас обнаружат, – не успокаивался Рейнольдс.

– Необязательно, – Меллори вынул из своего рюкзака черный водолазный костюм, и Миллер покорно достал такой же. Пока они одевались, Меллори продолжал:

– Мы будем, как черные мухи на черной стене.

– Он ещё на что-то надеется, – проворчал Миллер.

– Кроме того, они должны смотреть в другую сторону, если нам повезет и ВВС вовремя начнет бомбежку. А если мы все же будем обнаружены, вот тут начнете действовать вы с Гроувсом. Капитан Дженсен был прав. Дело оборачивается так, что нам без вас не обойтись.

– Комплименты? – Гроувс повернулся к Рейнольдсу. – Комплименты от капитана? Значит, нас ожидают неприятности.

– Что поделаешь? – вздохнул Меллори. Он уже облачился в свой костюм и теперь укреплял на ремне альпинистские крючья и молоток, которые он тоже вынул из рюкзака.

– Если мы будем в опасности, вы оба обеспечите нам прикрытие.

– Каким образом? – подозрительно спросил Рейнольдс.

– Устроитесь где-нибудь внизу у подножья плотины и откроете огонь по охране, которая находится наверху.

– Но мы будем, как на ладони. – Гроувс осмотрел каменистый пейзаж левого берега у подножья плотины и лестницы. – Здесь совершенно негде укрыться. У нас не будет никаких шансов.

Меллори завязал рюкзак и повесил на плечо свернутую в кольцо длинную веревку:

– Боюсь, что их действительно очень мало. – Он посмотрел на светящийся циферблат своих часов: – Но зато в ближайшие сорок пять минут вы в безопасности, а мы нет.

– В безопасности?

– Относительной, конечно.

– Хотите поменяться местами? – с надеждой проговорил Миллер. Ответа не последовало, а Меллори был уже в пути. Миллер бросил последний безнадежный взгляд на скалы, ткнул ботинком рюкзак и поплелся за Меллори. Рейнольдс готов был броситься вдогонку, но Гроувс остановил его и кивнул Марии, чтобы она шла с Петаром вперед:

– Мы немного подождем, чтобы обеспечить тыл. На всякий случай.

– В чем дело? – спросил его Рейнольдс шепотом.

– Вот в чем. Наш капитан Меллори уже признавался, что совершил за эту ночь четыре ошибки. Я думаю, что сейчас он совершает пятую.

– Не понял.

– Он уложил все яйца в одну корзину и не учел этого. Какой смысл, например, в том, чтобы вылезать к этой дурацкой стене вдвоем? Они нас сверху уложат, не моргнув глазом. Для такого дела достаточно и одного. Тогда хотя бы один из нас останется жив и сможет обеспечить безопасность Марии и Петара. Так что я пойду к плотине, а ты…

– А почему ты должен идти? Почему не…

– Погоди, я не закончил. Я думаю, Меллори слишком оптимистично настроен, если он думает, что Андреа один может задержать людей, идущих от ущелья. Их, по самым скромным подсчетам, должно быть не менее двадцати, и они не на карнавал собрались. Они собрались нас укокошить. Что выйдет, если они одолеют Андреа, выйдут к подвесному мосту и найдут там Марию и Петара? А мы в это время будем рассиживаться и быть мишенями у подножья плотины? Они уничтожат их обоих, ты и глазом не успеешь моргнуть.

– А может быть, и не сразу убьют. Что если Нойфельда уложат прежде, чем они подойдут к подвесному мосту? Тогда, если это будет зависеть от Дрошного, Мария и Петар ещё порядком помучаются, прежде чем умереть. Вот ты и будешь стоять с Марией и Петаром где-нибудь у моста и прикрывать нас.

– Ты, может быть, и прав. Но мне это не нравится. – Рейнольдс поежился. – Меллори отдал нам приказ, а он не из тех, кто любит, чтобы их приказы не выполняли.

– Он никогда не узнает. Даже если он вернется, в чем я сильно сомневаюсь, он все равно не узнает. И ведь он действительно начал делать ошибки.

– Не такого сорта. – Рейнольдсу все ещё было не по себе.

– Я прав или нет? – настаивал Гроувс.

– Я не думаю, что это имеет принципиальное значение, в конце концов, – устало согласился Рейнольдс. – 0'кей, пусть будет по-твоему.

Оба сержанта поспешили за Петаром и Марией.

Андреа услышал шарканье тяжелых сапог по камням, звякнул зацепившийся за скалу автомат. Андреа затих, распластавшись на животе и устроив свой «шмайссер». между камней. Звуки приближавшихся людей свидетельствовали о том, что они находятся уже не более чем в сорока ярдах от того места, где укрывался Андреа. Он слегка приподнялся и нажал на спусковой крючок.

Ответ последовал незамедлительно. Сразу из четырех или даже пяти автоматов, как определил Андреа. Не обращая внимания на свистящие над головой пули, он поудобнее устроился и выпустил вторую очередь. Один из стрелявших вздрогнул, выронил автомат и упал в Неретву, которая, бурля и вскипая белой пеной, унесла его прочь. Андреа выстрелил снова, и второй солдат, конвульсивно выпрямившись, тяжело упал на камни. Внезапно послышался резкий окрик, и стрельба затихла.

Из восьми стрелявших отделился один, показался из-за камня, который служил ему укрытием, и осторожно пополз к упавшему. На лице Дрошного, а это был именно он, пока он полз, появился свойственный ему волчий оскал, но сейчас он отнюдь не изображал улыбку. Он подполз к лежащему на камнях и перевернул его на спину: это был Нойфельд. Кровь струилась из раны на его голове. Дрошный выпрямился с искаженным от гнева лицом и резко повернулся, когда кто-то из его людей тронул его за руку.

– Он мертв?

– Пока нет. Ранен. И тяжело. Он будет без сознания несколько часов, а может быть, и дней. Я не знаю, только врач мог бы сказать.

Дрошный повернулся к солдатам:

– Вы втроем перенесете его через брод в безопасное место. Двое останутся с ним, третий вернется сюда. И, во имя господа Бога, скажите остальным, чтобы поторапливались.

Не теряя злобного выражения и на мгновение забыв об опасности, Дрошный вскочил на ноги и выпустил длинную автоматную очередь. Андреа продолжал удобно лежать без движения, насколько это было возможно, устроившись в своем укрытии, и с интересом наблюдал за происходившим, не обращая ровным счетом никакого внимания на отлетавшие рикошетом пули и разлетавшиеся в разные стороны осколки камней.

Звуки стрельбы достигли ушей охраны на вершине плотины. Невероятный шум, производимый стрельбой, и эхо от нее, доносившееся со стороны ущелья и самой плотины, делали совершенно невозможным определить, откуда она раздается на самом деле. Но зато стало абсолютно ясно, что к привычной уже ружейной стрельбе добавились характерные звуки автоматных очередей. И казалось, что автоматные очереди доносятся со стороны ущелья от подножья плотины. Один из охранников плотины подошел к дежурному капитану, коротко о чем-то с ним переговорил и быстрым шагом двинулся к одному из бараков, расположенному на бетонной площадке с восточной стороны плотины. В этом строении дверью служила полотняная занавесь. За ней располагалась радиостанция, на которой дежурил капрал.

– Распоряжение капитана, – сказал сержант. – Свяжитесь с мостом через Неретву и передайте генералу Циммерману, что мы, то есть капитан, обеспокоены. Вокруг нас стреляют, и какая-то стрельба, похоже, доносится со стороны реки.

Сержант с нетерпением ждал, пока оператор наладит связь. Его нетерпение ещё усилилось, когда в наушниках что-то крякнуло и оператор стал записывать сообщение. Сообщение сержант отдал капитану, и тот прочел его вслух.

– Генерал Циммерман сообщает: «Оснований для беспокойства нет. Стреляют наши югославские друзья со стороны ущелья Зеницы, они палят без цели, так как с минуты на минуту ожидают начала наступления соединений одиннадцатой армии. Еще больше шума будет позже, когда англичане начнут сбрасывать бомбы. Но вас они не тронут, можете не беспокоиться». – Капитан опустил листок с сообщением. – Очень 'хорошо. Если генерал говорит, что беспокоиться не о чем, – значит, не о чем. Вы знаете репутацию генерала, сержант?