Сны. Начало - taramans

– Перворожденные, а потому имеют право диктовать всем остальным как жить. Почему они вмешались в эту историю? Да потому что у эльфов с нордлингами – давняя вражда. Ваши же вообще… каждый живет, как считает нужным. А кто будет советами одолевать, могут и на голову укоротить, у нордлингов с этим быстро! Вот и режут эльфы нордов, а те – эльфов, то есть - друг друга… Да я даже не знаю, сколько уж веков этой вражде! Это вон – у Филипа нужно спрашивать, он у нас книжник, все науки превозмог, книг множество прочитал! – продолжил объяснения Седрик.

- А я и говорю, нужно с Филипом поговорить – пусть позанимается с Каном. Негоже внуку Тьюрри Бергсона неучем быть. Внук владетельного барона! Мало ли как в жизни повернется? – подал предложение Бруно.

Седрик кивнул:

- Поговорю с магом.

Плехов подумал и спросил:

- А как эти… восставшие смогли через провинцию пройти, если вы говорите, что местные были не против власти нордлингов?

Седрик вздохнул, переглянулся с Бруно:

- Не знаю, как там в столице провинции вышло. От нас далеко, да и слухи – они же только слухи. Но думаю, без предательства там не обошлось. Дед твой тогда сцепился с соседом бароном, из Вольных. Они, эти Вольные, только силу и уважают, и постоянно между собой грызутся, что твои собаки! А тут… власть нордлингов-захватчиков вроде как пошатнулась – повод чего-нибудь себе оттяпать! Причем, что интересно – этот барон, он же зятем деду твоему приходился! Сестру твою старшую, Гудрун, за него выдали. Но и родственные связи в такие времена помогают слабо. Корысть, видно, затмила глаза барончику!

Бруно снова налил по стаканчикам настойки и Седрик с приятелем выпили.

- Так вот… Когда весть о захвате Лиры дошла до барона, он, конечно, поспешил вернуться в замок. Но… Тут вскорости и эти подоспели. Причем шли они не здесь, через нас, не южной дорогой, а северной, напрямик от Лиры. Мы все это узнали уже после… Когда Гавасий тебя сюда притащил. Родичи твои сражались упорно, смогли здорово проредить эту толпу пришлых. Но… видно и в замке кто-то был, тот, кто поддался на обещание награды. В общем… Как Гавасий рассказал, что когда ворота пали, когда стало ясно, что и донжону осталось немного, вас спустили со стены на веревках. Ночью. А твои родичи все там остались. Только и нападавшим – мало что досталось! То ли сам барон, то ли твой отец, или кто из слуг, кто верным остался – подожгли донжон. Рухнуло там все и нечем стало поживиться нападавшим. Они там постояли с неделю, все между собой лаялись – кто виноват и что делать. Потом и ушли восвояси. А потом появился у нас король Лан, один из прежней династии, до нордлингов. Герцог новый в провинции, в Лире. Из родственников этого самого Лана. Маркграфа назначили нам в Луку.

Бруно пробурчал:

- Ну, маркграф-то положим – человек неплохой. Тут нам повезло – дельный, рассудительный и воин не из последних.

Плехов задумался – а как он должен себя повести по поводу услышанного? Ну там… Задуматься, опечалиться? Гейс какой-нибудь взять на себя?

«Вот услышал я сию печальную повесть – и что? Кто были те люди, которые погибли там, в замке моего, вроде как, деда? Мои близкие? Вообще никаких чувств я по этому поводу не испытываю! А Кан, на моем месте как бы поступил? Да хрен его знает. Но вряд ли выразил бы сыновнюю печаль и жажду мести. Пацан себя осознал три дня назад. Какой дед? Какая месть? Тут бы разобраться – кто, что и зачем!».

- К чему я все это рассказываю, Кан? К тому, что тебе двенадцать лет. У аристо – это возраст первого мужания. То есть тебя уже можно женить, ты должен принести присягу сюзерену, то есть – принес бы… своему деду. Ты, в случае смерти старших родичей, можешь признаваться наследником. То есть… не знаю, как правильно объяснить! Ладно, это оставим Филипу. Времени прошло достаточно, все это было не вчера. Но в столице нордлингов по-прежнему очень не любят. Если какая-нибудь сволочь сообщит туда… К примеру, в ожидании неведомой награды, что, дескать, внук барона Бергсона, владетеля Пристепья жив.

- Пристепье – это так баронство называлось! – вмешался с разъяснениями Бруно.

- Да. Так вот… не думаю, что до нас кому-то есть большое дело, там – в Сентране, в Лютеции, но чем нечистый не шутит, пока Мелькор спит? Потому ты отныне – Кнут Берг, мой дальний родич из Саксонии. Понял?

Плехов кивнул.

- Ты, Бруно, дай указание девкам – пусть подберут парню какую-нибудь одежду поприличнее. Негоже свободному и небедному расхаживать в сером или некрашеном. Он не крестьянин, не виллан, и не упырь из Серых братьев. Если не найдут, надо заказать Найде, в Заречье. Та сошьет быстро и добротно.

Толстяк кивнул, соглашаясь.

- Жить ты будешь в мансарде, как Агнесс предложила. Я уже распорядился, чтобы тебе комнату приготовили.

Бруно захохотал:

— Это – вот этого-то подрастающего нордлинга, да в мансарду, к девкам?! Как хорька в курятник?

Седрик отмахнулся:

- Ничего страшного, с них не убудет! Сами же и предложили.

Старик тоже засмеялся, чуть подумав:

- А может и предложили, уже подумав об этом? Ну, девки! Ну, вертихвостки!

- А чем мне заниматься? Что делать? Не могу же я просто сидеть сиднем? – спросил Плехов.

- Заниматься ты будешь с Филипом. А когда тот в отъезде… Помогай,