Зеркальные миры. Перерождение (СИ) - Лёнок Линни

Выглядело это достаточно комично из-за существенной разницы в росте. Даже Ирнест, считающийся на редкость высоким парнем, едва доставал до плеча Уны, а приземистый Филипп и подавно терялся где-то в районе её талии.

— Сам виноват. Нечего было без спросу в лабораторию лезть, — женщина приподняла густые брови и чуть скривила губы в усмешке. — Ты мне это до смерти припоминать будешь?

Филипп смерил её ироничным взглядом, но, усмотрев на плече чемоданчик, вслух произнёс только:

— О! Дельная мысль… Точно-точно, это мы сейчас живо местечко найдём, — и тут же засеменил к запертой двери у противоположной стены.

Уна не ответила. Вынула из кармана пачку сигарет и вытащила одну отработанным до автоматизма жестом. Уже поднеся ко рту, замерла, недовольно нахмурившись, и со вздохом заткнула её за ухо.

— Народились же, — проворчала отчётливо Уна, облокачиваясь на стену, — нюхачи.

Ирнест чуть повернул голову. Женщина вновь казалась отрешённой, но пальцы её нервно подрагивали, словно перебирая невидимые струны. Он хотел уже было не то извиниться в очередной раз, не то сказать что-то ещё, но Филипп вдруг замахал из открывшегося тёмного проёма, призывая поторопиться.

Тихонько зажужжали длинные лампы под потолком. Ирнест перешагнул порог последним.

Комната, которую они беззастенчиво оккупировали, была светлой и просторной, но мебель в ней практически отсутствовала. Лишь несколько стульев, сложенных один на другой, обнаружились у дальней стены. Там же стояли и два узких стола.

— Не забудь маякнуть уборщикам, — бросила на ходу Уна, зачем-то ощупывая крашенный металл столешниц.

Несколько минут прошли в полнейшем молчании. Филипп сидел на отставленном в сторону стуле и сосредоточенно складывал платок на коленях. Уна же, по всей видимости удовлетворённая предоставленными ей рабочими поверхностями, не особо напрягаясь, выдвинула оба стола на середину. Ирнест, дёрнувшийся к ней, чтобы помочь, так и застыл, не успев и шага сделать. Звонко щёлкнул замком чемодан. Женщина вновь цокнула языком и выудила из нагрудного кармана очки.

— Залазь.

Ирнест нашёл взглядом Филиппа, который всё ещё не потрудился даже толком объяснить, что они затеяли. Тот замахал рукой, доверительно улыбаясь. Совсем как тогда — у Лео. По позвоночнику пробежалась ледяная волна. Неприятные воспоминания, казалось, намертво въелись в память.

— Просто сядь на парту, — закатила глаза Уна, на пару секунд отрываясь от методичного копания в чемодане. — Тебе что, ничего не рассказали?

Стол чуть прогнулся, когда Ирнест осторожно примостился на край, не рискуя отрывать от пола ноги.

— Ну да, кто бы сомневался, — дёрнула уголком губ Уна, натягивая на руки полупрозрачные перчатки. — Здесь все настолько погрязли в тайнах, что даже имени своего назвать боятся иной раз. Зато как копаться в чужом прошлом…

Она вернулась к Ирнесту и, опершись одним коленом о столешницу, бескомпромиссно повернула его голову вбок. Отогнула ухо — скрипнули перчатки и обдали кожу прохладой — и отрешённо возвестила:

— Я специалист по рунам. Меня попросили разорвать несколько контуров, — Уна, почти не меняя положения, дотянулась до чемоданчика и что-то не глядя выудила. — Посмотрим…

Ирнест с великим трудом заставил себя сидеть неподвижно. Нос забило отголосками табачного дыма и ещё чего-то кислого.

— И что… Как это повлияет на меня?

Руки Уны замерли на мгновение; уха коснулось нечто ледяное.

— Филипп, лучше будет, если сам это скажешь.

— О, конечно-конечно!

Сложенный пару мгновений назад платок из нагрудного кармана вновь был выдернут на свет. Филипп пожевал губы, словно собираясь с мыслями, и Ирнест, который наблюдал за всем этим краем глаза, не сдержал неловкой усмешки. Ему вдруг просто стало нестерпимо смешно, словно бы не его сейчас готовились — судя по разложенным на крышке чемоданчика инструментам — препарировать.

— Мы весьма не прочь были бы выяснить личность того, кто одарил тебя этаким подарочком, — наконец, промолвил Филипп. — И вернуть тебе способности в полном объёме, конечно! Вот только распутать столь нетипичные цепочки невероятно трудно…

Уна хмыкнула:

— Распутать можно всё, что угодно, — она встретилась на секунду взглядом с Ирнестом. — Это последствия могут быть неудобными.

Он дёрнулся невольно: не то от резких слов, не то от ледяной мороси, которая коснулась чувствительной кожи. Уна вновь встряхнула небольшой пузырёк с распылителем.

— Обезболивающее. Чтобы не откинулся раньше времени, — пояснила она.

Ирнест вновь нашёл взглядом Филиппа, но тот поспешно отвернул голову к стене.

— Мало кто врезает руны таким образом, юноша… Думается мне, придётся потерпеть немного.

Из горла вырвался тяжёлый вздох. И почему Ирнест позволял себе надеяться, что хоть одна затея Филиппа не сведётся в конечном итоге к жуткого вида ранам и выведением его из строя на неизвестное время. Опять придётся просить лекции у старосты, который уже не только смерял прогульщика укоризненным взглядом, но и даже порывался задавать вопросы. Опасные и весьма меткие.

— И я… — голос внезапно охрип, — …когда я приду в норму?

— Когда-нибудь, — отрезала Уна и вдруг обратилась к Филиппу: — Надеюсь, ты хоть догадался позвать подмогу?

Тот сцепил узловатые пальцы перед собой:

— Позвал, конечно, но энтузиазма — знамо дело! — не встретил. Трое есть. Авось парочка подтянется ещё…

— «Парочка»? Да вы совсем?! — Уна резко разогнулась и выдохнула, прерывая себя на полуслове. Широким шагом направилась к двери: — Мне нужно позвонить.

Она настолько стремительно выскочила в коридор, что никто не успел и глазом моргнуть. В комнате воцарилась тишина. Филипп вновь принялся утирать лицо платком.

— А… — только и выдавил из себя Ирнест, у которого вся левая часть головы уже начала неметь.

— Беспокоится, — поджал губы Филипп. — Я, признаться, и сам раздумываю над иными исходами… Комплекс пустует. Вряд ли нас до утра кто отыщет.

У Ирнеста перехватило дыхание, когда разум, наконец, осознал, к чему клонил старик. Они боялись его. Того, что могло произойти, если монстр вырвется наружу. Того, что точно произойдёт, если он превратится.

— Ничего нельзя сделать? — Ирнест сжал кулаки. — Связать меня или…

— Если бы это имело хоть малейший толк, юноша… Однако! — Филипп поднял указательный палец вверх, не давая возразить: — Сия печальная участь нас постигнет лишь в случае отрицательного результата. Уна — мастерица по части рун, уж кому как не ей довериться! Но перечёркивать переплетённую цепочку — да ещё и по живому! — сталбыть, доля непредсказуемости тут немалая…

Дверь отворилась, прерывая его, и до Ирнеста донеслось торопливое:

— …конечно, Солнышко. Мама вернётся — не успеешь и глаза открыть. Ложись спать, — даже хриплый голос отчётливо смягчился нежностью. — Да-да, конечно. Спи.

Уна вошла секундой позже, бросив в карман халата узкий переговорник. У Ирнеста сердце подскочило к горлу. Они так рисковали… Из-за чего, спрашивается?

— Филипп, — он прикрыл глаза, борясь с непреодолимой силой, сжимающей намертво челюсть. — Это действительно так необходимо? Я… я действительно смогу принести пользу вашей Организации?

Повисло молчание. Уна, так и не дойдя до столов, вдруг фыркнула и прищурилась:

— Очаровательно. А я-то голову ломала, чем же эти злодеи умудрились тебя подкупить?

— Уна! — бросил грозный взгляд на неё Филипп.

— Что-что? — она подняла брови и ловко провернула меж пальцев скальпель. — Скажешь, с тобой было не так?

Она вновь склонилась над Ирнестом, но тот на сей раз прикосновений не почувствовал — лишь неприятный звук, отдающийся прямо в голову.

— Не больно? — тихо бросила Уна и, дождавшись отрицательного ответа, удовлетворённо кивнула. — Скажи, если что-то почувствуешь.

За ухом зашкрябало ещё противнее. Ирнеста едва не передёрнуло, но он чудовищным усилием воли заставил себя сидеть неподвижно.