К грядущему триумфу - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А потом он раздел ее догола, там, в дверях камеры, прежде чем снять с нее наручники и бросить ее, и она ошибалась насчет отсутствия у него эмоций. Было более чем достаточно злобной жестокости в его глазах — в его ощупывающих руках — когда он превратил ее в хрупкую, обнаженную уязвимость, и она ни на мгновение не поверила, что это было только для того, чтобы удержать ее от того, чтобы повеситься на подоле своей сорочки.
Потом он один раз рассмеялся, дверь с грохотом захлопнулась за ней, и он ушел, оставив ее наедине с холодом, страхом… и отчаянием.
* * *— Вы посылали за мной, милорд?
Отец Базуэйл Хапир быстро пересек кабинет и наклонился, чтобы поцеловать кольцо с рубином, которое епископ-инквизитор Балтазир Векко протянул ему через стол.
— Да, посылал. Садись. Думаю, ты пробудешь здесь какое-то время.
— Конечно, милорд.
Хапир с внимательным выражением лица устроился в своем обычном кресле. Он и епископ-инквизитор были старыми коллегами, хотя он был немногим более чем вдвое моложе Векко. Он был широкоплечим, с темными волосами и глазами и тонким, похожим на кошелек разрезом рта, в то время как Векко было под семьдесят, с хрупкой, аскетичной внешностью. Седовласый сероглазый прелат выглядел как всеобщий любимый дедушка со своей пышной белоснежной бородой. Пока не заглянешь глубоко в его глаза и не увидишь любопытную… плоскостность, открывающуюся прямо под их поверхностью, как непрозрачная стена.
Балтазир Векко был одним из ближайших сторонников Жэспара Клинтана на протяжении десятилетий. На самом деле, он был наставником Клинтана еще во времена обучения великого инквизитора в семинарии. Ученик, конечно, давно опередил учителя, но все же он оставался одним из ближайших доверенных лиц Клинтана и сыграл важную роль в формировании видения великого инквизитора для будущего Матери-Церкви. В свои более честные моменты Векко признавался себе, что ему не хватило бы железных нервов, чтобы принять стратегию Клинтана для достижения этого видения, и он действительно советовал своему старому протеже не проявлять… активного отношения к внешним островам. С другой стороны, он часто думал, что его собственная осторожность была недостатком истинного сына Матери-Церкви. Слуга Божий со стальной спиной Жэспара Клинтана появлялся слишком редко, и Векко мог только благодарить Шулера — и завидовать им — когда они это делали.
Он знал, что сам никогда бы не осмелился подстрекать жителей внешних островов намеренно провоцировать джихад, и бывали времена, особенно когда новости с фронта были плохими, когда его робость мешала спать, беспокоясь о будущем. Он никогда не говорил об этом Клинтану, но он знал, что великий инквизитор никогда не предполагал, что крошечный, далекий Чарис сможет пережить первоначальную атаку. Как и Векко, если уж на то пошло, и этот факт, несомненно, продемонстрировал, что Клинтан был прав с самого начала. Этого никогда бы не случилось, если бы Шан-вей все это время не была их тайной любовницей! И если бывали моменты, когда его вера колебалась, когда казалось, что проклятое оружие, которым она одарила своих приспешников, должно оказаться неудержимым, небольшая молитва всегда успокаивала его утешительным знанием того, что Бог не позволит Себе потерпеть поражение. И правда заключалась в том, что жестокость джихада — суровые меры, необходимые для удовлетворения его требований, — только еще больше укрепили позиции инквизиции. Как только джихад закончится неизбежной победой Бога, контроль великого инквизитора над Матерью-Церковью — и всем Божьим миром — станет нерушимым.
Конечно, сначала эта победа должна была быть достигнута.
— У меня есть особое поручение для тебя, отец, — сказал епископ-инквизитор, откидываясь на спинку стула. — Отец Мейридит принес нам неожиданный приз.
— В самом деле, милорд?
Хапир поднял брови — вопросительно, а не удивленно. Как старший следователь Сент-Тирмина, он привык к тому, что ему доставались «особые обвиняемые», и его послужной список успехов был безупречен. Была причина, по которой он преподавал технику допроса на всех старших курсах, и многие из самых успешных агентов инквизиции, «дознавателей», стажировались под его руководством.
— Действительно. — Векко кивнул, его обычно доброе выражение лица было суровым. — Великий инквизитор ясно дал понять, что нам нужен наш лучший следователь в этом деле. И тебе придется быть осторожным, имей в виду! Если она умрет под этим Вопросом, викарий Жэспар будет… очень несчастен. Это понятно?
— Конечно, мой господин, — пробормотал Хапир. Он не мог вспомнить, когда в последний раз позволял «особому обвиняемому» ускользнуть в смерть от ищущих Бога.
— Очень хорошо. Знаю, что могу доверять твоему интеллекту так же, как и твоей эффективности, Базуэйл, но я хочу быть предельно ясным с тобой относительно потребностей этого конкретного допроса, потому что его результат особенно важен для джихада. Это не простой еретик или мятежник — это откровенный бунтарь против Самого Бога, истинный слуга Шан-вей и Кау-юнга.
— Понимаю, милорд.
— В таком случае, первое, что нужно учесть…
* * *Она так и не узнала, сколько времени прошло, прежде чем дверь снова открылась — резко, без предупреждения, — и через нее хлынул гораздо более яркий свет. Силуэт мужчины в сутане и шапочке священника вырисовывался на фоне яркого света, и ее привыкшие к темноте
