Тайные сомнения - Карен Робардс

Сара опять засомневалась. Разве может такой мужчина действительно любить ее?

– К черту твое платье, оно все равно ненамного лучше тряпки. Как большинство твоих нарядов, Сара. Когда ты станешь моей женой, я запрещу тебе носить подобные платья, твоя одежда должна подчеркивать твою красоту, а не скрывать.

– О, Доминик, – воскликнула Сара радостно. – А ты уверен, что у тебя все в порядке со зрением? Боюсь, я очень некрасивая.

– Чтобы я больше этого не слышал, – Доминик прямо-таки рассвирепел. – Чтобы ты даже не думала об этом. Сара, тебя заставили так думать, твоя мачеха-сука и маленькая дрянь-сестрица! Ты, конечно, не похожа на них! И не надо! Они милые, но в общем смысле! В мире сотни, тысячи таких женщин, как они. Но ты – ты уникальна. Ты – красавица, Сара. Если бы не боялась показывать собственное очарование. С сегодняшнего дня, каждое утро, вставая с постели, ты будешь смотреть в зеркало и твердить: «Доминик говорит, что я красавица!» Ты слышишь, Сара? Я хочу, чтобы все было только так!

– Я буду думать, что тебя слышит весь дом, – Сара улыбнулась, Доминик тоже улыбался, потом нагнулся и чмокнул ее в нос. Добравшись до узла волос, принялся вытягивать шпильки.

– Что ты делаешь? – всполошилась Сара.

– Начинаю с изменения твоей прически, Сара. У тебя прекрасные волосы, просто преступление прятать их в безобразный узел. Я не хочу.

– А я и не должна отчитываться перед вами, сэр, – поддразнила она и улыбнулась.

– Разве нет? Сейчас? Но будешь отчитываться, как только выйдешь за меня замуж, – самодовольно заявил он.

Сара посмотрела на его красивое лицо, он такой красивый, она и до сих пор не может поверить, что все происходит с ней. Это же просто чудо, что он хочет жениться на ней, что он очень любит ее, что она действительно сумеет перешагнуть через все условности и выйдет замуж за столь очаровательного, соблазнительного, чудесного мужчину, несмотря на то, что он – каторжник. Папа с ума сойдет от негодования. Сара понимала, что им с Домиником придется навсегда оставить Ловеллу. Но если предстоит выбирать между Ловеллой и Домиником, она не станет колебаться и долго раздумывать. Она выбирает Доминика и не собирается раскаиваться по этому поводу.

– Сара, ты выйдешь за меня замуж? – он сказал фразу таким нежнейшим голосом, что девушка поняла – это официальное предложение.

Она счастливо улыбнулась, зная, что улыбка преображает ее внешность: золотистые глаза светятся от радости, между полных, розовых губ белеет полоска зубов, щеки горят. Волосы, которые Доминик распустил, окаймляют лицо словно золотистая грива. Сара чувствовала, что в эту минуту стала восхитительно прекрасной. Она улыбнулась возлюбленному.

– Да, Доминик, – Сара прошептала эти два слова и, затаив дыхание, посмотрела ему в глаза.

Губы Доминика были мягкими, бесконечно нежными, ласкающими, любящими, чувственными… Сара потянулась к молодому человеку, как тянется цветок к солнцу. Губы раскрылись, стали слегка припухшими и ответили на поцелуй. Она обняла мужчину за шею, притянула к себе. Доминик внезапно сморщился, выругался и отпустил ее, потирая плечо.

– О, Доминик, извини. Тебе очень больно? Я совсем забыла…

Девушка разволновалась, как могла она совершенно забыть о ранении?

– Просто резкая боль. Но она уже прошла. Тебе не о чем волноваться.

Молодой человек попытался шевелить плечом, потом вновь навис над молодой женщиной, явно намереваясь продолжать прерванное занятие. Но Сара решительно отстранилась, уперлась рукой ему в грудь.

– Я пришла для того, чтобы проверить, как заживает твоя рана. Но сначала одно, потом другое, все время что-то мешало. Я совсем забыла, зачем пришла, а теперь вспомнила.

Доминик не унимался, какое-то время он даже не бросал попыток поцеловать ее, но не выдержал, откинулся на гору подушек и посмотрел на Сару, как одержимый, в глазах горела страсть. Сара снова чуть не забыла, зачем находится в спальне.

– Сара, моя милая, я смогу показать тебе рану только в том случае, если выберусь из одеяния. Оно не состоит из куртки и брюк, это только рубашка.

Сара недоуменно вскинула бровь.

– Ну так и выбирайся из нее!

Он наиграно вытаращил глаза, изображая ужас.

– Но под ней абсолютно ничего нет.

– Не поздновато ли для скромности, а? – сказала она, как говорил он ей однажды. Доминик усмехнулся, показывая, что тоже все помнит.

– Должно быть, ты права. Раз надо – значит, надо. Но, Сара, тебе тогда придется закрыть дверь. Мне не хочется, чтобы глазеть собрался весь дом.

Сара посмотрела на дверь, она была приоткрыта. Кто угодно может заметить, как она валяется на постели у Доминика… Девушка вспыхнула, вскочила и бросилась к двери.

Когда она вернулась к постели, молодой человек лежал обнаженный, на левом плече белела аккуратная повязка. Контраст между бронзовым телом, покрытым на груди вьющимися волосами, и снежно-белой постелью оказался разительным. Сара с трудом сдерживала волнение и дрожь. Ей едва удалось отвести глаза.

– Моя хорошая, не стоит так беспокоиться и волноваться. Какой пустяк – рана в мягких тканях.

Он говорил сейчас с таким сильным ирландским акцентом, который, как уже заметила Сара, появлялся у него в минуты нежности. Она улыбнулась.

– Тем не менее, ты так ослаб, что еле передвигал ноги.

– Это было вчера. Сегодня я сыт, выспался в удобной постели, чувствую себя поэтому, как новый.

– Какая жалость! А мне только начал нравиться старый.

– Нравиться? Нравиться! – он грозно зарычал, поймал ее за руку, потянул на себя, уложил на спину, а сам, все еще прикрываясь одеялом, лег сверху. – Женщина, ты должна признаться, что безумно влюблена в меня. Слышишь?

– Я безумно влюблена в тебя, – повторила она, словно он загипнотизировал ее, и счастливо рассмеялась.

Доминик ухмыльнулся, оскалил зубы по-волчьи, наклонился и поцеловал в губы. Потом поднял голову и заметил, что Сара смотрит на него страстно и взволнованно. Кровь стучала у нее в висках, Сара дышала прерывисто и часто.

– А теперь скажи это снова, – приказал он.

– Я безумно влюблена в тебя, – послушно повторила она, не шутливо, а задыхаясь от восторга.

– Теперь звучит гораздо лучше, – с удовлетворением объявил он и вновь наклонился к ее губам.

Сара обняла его за шею, стараясь не забывать о раненом плече, и закрыла глаза. Она позволит себе побыть в его объятиях несколько минут, а потом осмотрит рану…

Но как только ее пальцы коснулись шелковистых волос на затылке Доминика, Сара стала оттягивать минуту расставания. Ее восхищал контраст между теплой, упругой кожей и прохладными завитками волос. Его требовательные поцелуи, движения смелого, чувственного языка дарили неизъяснимое наслаждение. Она встретила его язык своим язычком, погладила легкими прикосновениями, и Доминик уступил, отдал ей инициативу, позволил искать новые пути к обоюдному удовольствию. Сара погладила спину молодому человеку, под пальцами явственно проступали рубцы от плетки. Конечно, пройдет время, рубцы затянутся, от них не останется и следа. Доминик навсегда забудет о рабстве… Сара обрадовалась этой мысли. Да, придет время и он забудет о каторге.