Солдат удачи. Исторические повести - Лев Вирин

Ближе к утру, наконец, прозвучала прощальная полька. Бал кон­чился. Янко заметил, как Карла Терезия за руку увела принца в коридор направо. Музыканты собрали свои инструменты и долго ждали пана Щенсного, пообещавшего расплатиться сразу. Наконец, он пришёл, отдал условленную плату, и пан Иржи разделил её музыкантам.

В опустевший зал вбежал, размахивая руками, Леопольд. Кафтан измазан, на щеке — красное пятно.

—Где она! Где эта негодяйка?! — кричал он.

Из коридора вышел принц Евгений. Из-за его плеча выгляды­вало испуганное и счастливое лицо Карлы Терезии. Её высокая при­ческа было заметно измята.

— Где ты была, итальянская шлюха?! Что ты делала с этим щего- лишкой?! — орал взбешенный Леопольд.

—Синьора Карла Терезия любезно согласилась показать мне ред­кие книги в библиотеке Вашего замка. Впрочем, если Вы считаете себя оскорблённым, я всегда готов дать любое удовлетворение дворянину, — очень спокойно сказал принц.

—Прекрасно! Дуэль, немедленно, возле конюшни, — воскликнул Леопольд.

—               Гвидо, мою боевую шпагу, — кивнул принц. — Да захвати людей с факелами.

Гвидо, возникший, как будто из стены, оглянулся и бросил на ходу Янко и Григорию:

—Парни, возьмите по паре факелов и идите к конюшне.

Факелы нашлись на кухне, друзья зажгли их и вышли во двор. Леопольд с тремя слугами был уже там, вскоре пришёл и принц Евге­ний с Гвидо. Тот расставил людей с факелами вокруг площадки. Лео­польд снял камзол и разминался, размахивая длинной шпагой.

—Мерде7! — выругался принц. — Здесь я драться не буду.

—Почему? — спросил озадаченный Леопольд.

— Слишком грязно. Я готов испачкать рубаху кровью, но не на­возом.

Леопольд опешил. Но, оглядев сильно загаженный двор, кивнул:

—Тут и вправду легко поскользнуться. Отойдём подальше.

Нашлась сравнительно чистая лужайка. Принц снял камзол и отдал его Гвидо.

Григорий заметил перевязку под рубахой, на левом плече принца, и подумал: «Ведь он ранен!». Но на это никто не обратил вни­мания. Бойцы скрестили шпаги. Леопольд был намного выше и мощ­ней принца, и Грише стало страшно за него.

Дуэль продолжалась меньше минуты. Четыре-пять ударов, и вдруг принц, скользнув под шпагой противника, проткнул ему правое плечо. Евгений тут же опустил шпагу. Слуги увели раненого в замок.

— Гвидо, прикажи закладывать и собери вещи, — сказал принц. — Мы уезжаем.

Вскоре старенькая карета принца стояла у крыльца, и Янко по­могал Гвидо увязывать чемоданы. Принц вышел в дорожном плаще, но его догнал барон фон Штремборк:

— Ваше Высочество, я бесконечно сожалею о прискорбном ин­циденте.

—Я тоже сожалею о случившемся, — ответил принц. — Надеюсь, что рана у вашего сына быстро заживёт. Но у меня не было другого вы­хода.

—               Но как с нашей договорённостью, принц? Она остаётся в силе?

—Безусловно. Дело есть дело. Прощайте, барон.

Карета тронулась.

Около полудня принц решил устроить привал. Остановились на лужайке около дубовой рощи. Гвидо расстелил персидский ковёр, по­ложил подушки из красной кожи.

—Тоже трофеи из ставки визиря, — заметил слуга.

Янко разжёг костерок. Гвидо нарезал салат, заправил его оливко­вым маслом и пряностями, выложил в серебряную тарелку и с покло­ном подал принцу.

Друзьям Гвидо выдал по большому ломтю хлеба с салом и по го­ловке чеснока. Потом вынул серебряный кофейник и спиртовку. Гриша тут же принялся учить его варить настоящий турецкий кофе.

—              А ты, парень, откуда родом? — спросил принц Евгений Янко.

Подлинный аристократ, он был одинаково любезен с вельмо­жами и со слугами.

—              Из Слободки, под Полтавой.

—              Из России? Интересно. А какова армия у русского царя?

—Армия-то большая. Стрелецкие полки, казаки. А нынче Алек­сей Михайлович завёл солдатские полки иноземного строя и конные — драгун и рейтаров.

—Вот и Московия становится на путь реформ, — задумчиво ска­зал принц Евгений. — Это неизбежно.

Стоит у вас появиться умному и энергичному царю, и Московия вырвется вперёд. Ещё и соседям нос утрёт. Не сегодня-завтра они могут стать нашим союзником в борьбе с султаном. И это надо учиты­вать.

Принца Евгения ждала впереди нелёгкая судьба и великая лава полко­водца, дипломата, государственного деятеля. Всю жизнь он воевал с турками и с Людовиком XIV. Когда при Зенте огромная армия турок не приняла бой, принц построил мост через реку и начал переправу: «Если враг робеет, надо атаковать!». А тут курьер из Вены привёз пакет с печатью императора. Принц знал: это приказ не рисковать армией, не ввязываться в опасные аван­тюры.

«Нет времени читать письма, - ответил он гонцу. - Веду армию в бой».

Турки бъли разбиты наголову: больше двадцати тысяч убитых. По­тери принца - 430 человек. И Евгений повёл армию в Боснию, в Сараево, вы­шибая врага.

А в Вене победителя арестовали по доносу бездарного генерала Капрера.

Евгений без спора отдал свою шпагу. Но возмущение всего общества бышо так велико, что император «простил» принца.

В 1688 году началась война с Францией, и, нарушив все законы тогдаш­ней военной науки, оставив позади ряд не взятых крепостей, принц вторгся в центр Франции, в Дофине. Теперь уже Людовик XIVпредлагал принцу огром­ные деньги, чин маршала Франции, только чтобы Евгений вернулся.

Но он остался верен принявшей его Австрии. В тридцать лет принц получил орден Золотого Руна и чин фельдмаршала. После смерти Леопольда новый император Иосиф I назначил его председателем гофкригсрата (это во­енный министр в мирное время и Главнокомандующий во время войны) и чле­ном Тайного Совета. Принц Савойский стал некоронованным королём Австрии. Он настойчиво проводил реформы и в армии, и в народном хозяй­стве, наводя порядок и осуществляя заветные мечты меркантилистов.

Молодой Пётр I изучал сражения и кампании принца Евгения Савойского. Да и реформы Петра - те же самые. Время требовало их.

В Прагу приехали к вечеру. Поблагодарив принца, друзья пошли разыскивать в Градчанах пивную «У Рыжего», о которой им го­ворил Бруно Курц.

Пьяный парень у входа в пивную кивнул:

—Кузнечные подмастерья? Вон там.

Старшим за указанным столом явно был чернобородый, похо­жий на цыгана мужик. Встретил он гостей неприветливо:

—              Ты кто таков?

—Подмастерье, Янко Коваль. Член братства.

—              Тогда садись. Откуда и кто тебя принял?

—Мы идём из Бреславля. А в братство меня принял Яцек По- корни.

Тон чернобородого сразу изменился.

—              Большой Яцек? Парни, дайте ещё кружку! Наздар, брат Янко!

—Ваше здоровье, пан! — поднял кружку кузнец.

—Франек, меня зовут Франек. И не пан, а брат! — широко улыб­нулся чернобородый. — А это кто с тобой?

—Мой друг Грегор, друкарь. Коли разрешите, я угощу братьев.

Янко заказал, и скоро толстая служанка принесла два больших жбана пива.

—Нужна помощь? И чего ты ищешь? — спросил Франек.

—Мастерства. Я учился у Густавсона.

—              Тогда у оружейников тебе делать нечего. А панцири работать можешь?

—Нет. Не случалось.

—              Завтра сведу тебя к Седому Гонзе. Он лучший панцирный ма­стер в Праге.

Франек посоветовал Грише зайти в друкарню к иезуитам:

—              Там всегда нужны люди.

Нашлось и жильё под крышей старого дома в Вышеграде вместе с шестью другими подмастерьями.

В полуподвале дворца Клементиниум, коллегиума иезуитов, по­мещалась большая типография «Общества святого Вацлава» — изда­тельства католической литературы — шесть новых печатных станов, восемь верстаков для набора.