Воздушный стрелок. Сквозь зенитный огонь - Клаус Фритцше

«К сожалению, мы не в состоянии вас принять на работу». Без объявления причин.

В беседе с одним знакомым, работавшим в свое время в отделе кадров одного народного предприятия, я узнал что «так поступают с человеком, который стоит в черном списке».

Находясь в состоянии отчаяния, я по приглашению отправился на собеседование в крупное предприятие тяжелого машиностроения Krupp Gruson, называвшееся тогда еще SAG AMO. SAG было сокращением от «Советского Акционерного Общества», т. е. это предприятие было в то время собственностью Советского Союза и им управлял советский персонал.

Собеседование походило на вступительный экзамен, а экзаменатором был руководитель отдела переводчиков из прибалтийских немцев. Пробный перевод он нашел очень хорошим, предложил мне немного подождать, ушел, а потом вернулся с приказом, в котором меня утвердили на работу техническим переводчиком. Я выдохнул с облегчением!

«Вы можете приступать к работе хоть сейчас!» Этого я хотел больше всего. Согласно стандартному трудовому контракту ГДР, на увольнение по собственному желанию предусматривалось предупреждение за две недели, и еще столько я должен был получить для отпуска. Так что на новую работу я прибыл уже через несколько дней. Зарплата была ниже прежней только на 100 марок.

От работы переводчика я хотел, собственно, отделаться, и приступить к изучению «постоянной» профессии. Но в таком случае мне положили бы еще на 200 марок меньше. А в то время получать такой мизер означало падение в пропасть.

Утешали мысли, что максимум через 4–5 лет заочное обучение будет закончено, и я, будучи инженером, смогу рассчитывать на новый профессиональный подъем.

Я второй день сидел в бюро переводчиков на новой работе, когда появилась сотрудница кадрового отдела и спросила о коллеге Фритцше. Я представился, и она, передав мне конверт, тут же удалилась. В конверте лежало письмо, в котором лапидарно сообщалось следующее: «Ваше устройство аннулировано. Убедительно рекомендуется немедленно покинуть завод». Такое можно сравнить только с тем, когда на вас наступит лошадь или покусает бешеная собака. Это была какая-то сплошная черная дыра. Поинтересовались на предыдущей работе и снова вышвырнули. Итак, мой «друг», предыдущий руководитель отдела кадров, достиг своей цели. Мне оставалось только одно — Запад.

Руководитель бюро переводчиков, которому я показал письмо, пробурчал про себя хорошо мне знакомые несколько нецензурных слов по-русски, взял письмо и вышел из помещения. Примерно через час он снова вернулся и заявил:

«Вы остаетесь здесь и делаете свою работу».

Не веря, я посмотрел на мужчину, который добавил: «Генеральный директор Гладкий решил». Еще один еврей, которому я стал благодарен.

Здесь я позволю себе сделать разрыв в хронологии моего изложения. Десять лет спустя тогдашняя личная секретарша генерального директора Гладкого сослужила мне большую службу, будучи в качестве машинистки. Когда мы познакомились ближе, она мне рассказала:

«У Гладкого были товарищи из городского секретариата СЕПГ целых три раза, чтобы уговорить его вышвырнуть Фритцше вон. Но Гладкий вновь и вновь последовательно отстаивал ту точку зрения, что по описанным причинам исключение ценного специалиста из рабочего процесса неоправданно».

Теперь я был защищен от окончательного провала в черную дыру. Спасибо ангелу-хранителю!

Глава 3.04  17 ИЮНЯ 1953 г. — НАРОДНОЕ ВОССТАНИЕ ИЛИ АТАКА РЕВАНШИСТОВ?

Правительство Ульбрихта издало в начале июня 1953 года распоряжение, согласно которого в определенных отраслях индустрии должны были подняться рабочие нормы. Это особенно тяжело отразилось на строителях, для которых предусмотрено было 20% повышение. Ужас! Снабжение продуктами питания и товарами первой необходимости было в ГДР после 8 лет окончания войны все еще недостаточным, в то время как в Западной Германии не было ни продовольственных карточек, ни каких-то брешей в обеспечении. В магазинах государственных торговых организаций дефицитные товары предлагались по далеко завышенным ценам, т. е. и в ГДР были почти все необходимые для нормальной жизни товары, но простой труженик за получаемую зарплату не мог позволить их себе купить.

А тут от рабочего класса потребовали, при тех же темпах работы получать еще меньше денег. Это было слишком. В рабочем классе начались брожения. Этим воспользовались находившиеся в Западной Германии передатчики оккупационных держав — США, Англии и Франции, а также лицензионные немецкие радиостанции, которые начали снабжать своих слушателей аргументами против норм повышения.

Никто не сомневается, что среди рабочего класса ГДР имелись такие люди, которые еще 20 лет назад (до Гитлера) работали в профсоюзах, и теперь искали подходящий повод, активно выступить против поставленного Советами правительства.

16 июня я слушал радио РИАС (радио в американском секторе Берлина), которое передавало, что рабочие вышли на забастовку на показательной строительной площадке «Аллеи имени Сталина» и требуют от правительства повышения зарплаты. Это меня откровенно обрадовало. Наконец объявилась сила, которая выступила против советско-немецких приверженцев Сталина, и показала, что клика Ульбрихта давно уже оторвалась от рабочего класса и человеческого социализма.

17 июня я как обычно в 7:30 прибыл на свою работу в Советское Акционерное Общество. Все было спокойно, но подсознательно, я чувствовал, что что-то витает в воздухе. Из окна отдела переводчиков я мог видеть центральные ворота территории завода, и мне показалось, что люди там двигаются как-то не так, как в обычные дни. Потом вдруг в 8:00 шум на дворе фабрики возрос, а со стороны большой кузницы следовала колонна нескольких сотен человек рабочих. Впереди 4 человека несли стальной лист, на котором четко было написано мелом:

Магдебург следует за Берлином.

Мы, пока что не участвующие зрители происходящего из бюро переводчиков, зарегистрировали при подходе колонны к воротам 15 подъехавших грузовиков, на которые погрузились демонстранты. Одновременно мы услышали сообщение, что они поедут по другим крупным предприятиям Магдебурга и позаботятся о том, чтобы рабочие и этих предприятий примкнули к забастовке.

После того, как грузовики отъехали, старший переводчик распорядился: «Работаем в обычном режиме.» Мы подчинились.

На магдебургском предприятии Акционерного общества тогда было задействовано 12 000 рабочих и служащих. Они решили в течение следующего часа примкнуть к забастовке и образовать колонну марша, которая, как мы слышали, двинется к центру города.