Тайпэн. Миротворец - Сергей Девкин

- Я сделаю это, высокочтимый. Не в счет моего долга перед тобой, а просто потому, что согласен с этой точкой зрения.

- И я был рад это услышать.

Расстегнув один из поясных карманов, Ли достал оттуда какой–то мелкий предмет и перебросил его Воробью. Ётёкабу ловко подхватил своей единственной рукой небольшую искру, сверкнувшую в воздухе. Разжав ладонь, преступник довольно облизнулся и слегка кивнул Ли. Перстень из белого камня с аккуратным черным квадратом, вытравленным по центру, быстро занял свое законное место на пальце у предводителя бандитов.

До вечера Хань просидел в предоставленной ему комнате. Смириться с собственными мыслями и решениями было почти также трудно, как и унять голод, опять разгулявшийся не на шутку. В итоге желудок все же одержал верх, и Ли выглянул в коридор с надеждой перехватить кого–нибудь из слуг и попросить доставить ему ужин прямо в покои. Спускаться в общую трапезную залу у тайпэна не было никакого желания.

Рядом с дверью на маленьком табурете, вытянув ноги, сидел Удей, доводивший свои кривые кинжалы до бритвенной остроты и зеркального блеска при помощи точильного камня и куска бархата.

- Ты что здесь забыл? — раздраженно спросил Хань, не столько злясь на тиданя, сколько на себя. — У Мао полно служек, пошел бы лучше отдыхать.

- Тебя забыл спросить, — ответил Удей и, подумав, добавил. — Хозяин.

- Раз так, то притащи чего–нибудь перекусить, и побольше.

- Это вряд ли выйдет, там сейчас на кухню не войдешь.

- Что–то случилось?

- Объяснить не получится, это нужно видеть.

Кухня поместья выглядела так, словно сначала здесь пытались устроить алхимическую лабораторию, а затем произошел набег голодных ракуртских работорговцев. Хотя более точным сравнением было бы упоминание о трех демонах, чересчур увлекшихся приготовлением каких–то совсем невероятных блюд, благо ассортимент запасов Мао Феня давал возможности для широкой фантазии. Не успел Хань открыть рот, чтобы задать вполне резонный вопрос, как тут же был захвачен в плен и под конвоем отправлен в трапезную. Ловушка, расставленная Удеем, Фуёко и къёкецуки, сработала.

А дальше был ужин, много еды, вино и веселые, ни к чему не располагающие, разговоры на темы и близко не касающиеся того, что творилось в последние дни вокруг маленькой компании под предводительством Ли. Желание насытиться позволило Ханю безбоязненно перепробовать все необычные закуски, предложенные ему девушками, и лишь чудом тайпэн сумел уйти от настойчивых требований оценить предложенные блюда и назвать самое лучшее. Видимо, спор об этом зашел между демоническими кулинарами еще в процессе готовки. Впрочем, надо отдать должное, в большинстве из фарфоровых мисок и мисочек, расставленных на столе, оказались настоящие шедевры. Еды было так много, что хватило даже на долю только–только проснувшегося Куанши и Мао, вылезшего из своего южного крыла ближе к полуночи, чтобы узнать, что за шум творится внизу.

Терзания и нехорошие предчувствия оставили Ли, простое и легкое общение, улыбки и смех быстро закрыли собой черные мысли императорского полководца, вернув ему уже подзабытое чувство радости жизни, моменты которой были так редки в жизни бывшего дзи. То ли вино из запасников Феня оказалось крепче, чем они думали, то ли утренние позывы тела сумели пробить охмелевшие барьеры воли, но обратно наверх Хань и Таката поднимались уже вместе. Впрочем, Фуёко и Ёми тоже задержались внизу ненадолго. Объевшийся Куанши, под «собственные» издевательские комментарии уполз к себе, а Удей последним покинул трапезную, когда слуги начали убирать со стола. Хозяин поместья, так и не притронувшийся за весь вечер к наполненному кубку, еще долго оставался сидеть в плетеном кресле, пока первые рассветные лучи не окрасили комнату, проникая сквозь узкие щели в оконных ставнях.

Глава 17

Первоначальный план Мао Феня предполагал ворваться в город на закате до того, как наступят запретные часы. Широкие улицы в это время еще должны были быть заполнены простыми людьми, спешащими закончить свои дневные дела. Толстый тайпэн разумно рассчитывал на то, что страже и гарнизону в такой ситуации будет особенно неудобно. Паника и необходимость защищать горожан свяжут защитников столицы и позволят ударной группе быстро и беспрепятственно прорываться к площади Цы–сэн и Золотому Дворцу. Двигаться к цели собирались быстро и в открытую, напрямую по Юсудзаки О–ки, центральному Императорскому проезду, надвое рассекавшему Хэйан–кё. Подобной откровенной наглости ни тайпэнто Мори, ни другие командиры столичных войск точно не могли ожидать. Ли, молча, выслушав эти предложения, настоял на том, чтобы перенести атаку на более позднее время, и тем самым наоборот свести к минимуму число жертв среди мирного населения. Мао, поершившись для виду, в конечном итоге согласился с братом–вассалом. Видимо, безграничная вера в правое дело и неизменность предначертаний Судьбы, которой следовал Хань, была довольно заразна. Так, во всяком случае, объяснила случившееся Таката.

К запертым воротам, украшенным бронзовым изображением Черепахи, ётёкабу подошли своими основными силами в поздних сумерках, сохраняя всю возможную тишину и разослав дозорные группы в разные стороны. Внезапность и скрытность являлась основным фактором, дававшим разбойникам возможность для быстрого захвата укрепленного комплекса над северным въездом в столицу. Отряды бандитов, укрывавшиеся в городе, готовились нанести удар в спину страже, как только она начнет оказывать нежданным налетчикам хоть какое–то осмысленное сопротивление.

Пространство напротив стены, достигавшей в высоту сорока локтей, было ярко освещено многочисленными фонарями, развешенными на вкопанных в землю столбах. Такие же резные колонны, опоясанные гроздьями огней, заключенных в решетчатые узилища, выстроились вдоль широкого полотна дороги, нырявшей под тяжелые створки, окованные железными полосами. Мягкий янтарный свет, заливавший округу, придавал древнему городу элемент доброй забытой сказки, но в тоже время, практической пользы от предосторожностей столичного гарнизона было гораздо больше, чем могло показаться непосвященному. К несчастью для солдат и офицеров, стерегших покой Хэйан–кё, все их разумные хитрости не были рассчитаны на вмешательство демонических сил.

Туман, который напустила кумицо, молочной пеленой расползся вокруг ворот, погружая людей и постройки в призрачную полумглу. Прежде чем донесение о странном явлении достигло ушей офицера, командовавшего караульной сменой, почти сотня фигур в темной одежде начала свое восхождение по стенам, используя специальные перчатки–мубаки с загнутыми крючьями и длинные шипы на накладных деревянных подошвах, крепившихся поверх удобных матерчатых ботинок. Пожар, вспыхнувший на одном из складов Инаса и устроенный не без участия неких таинственных личностей, стал еще одним отвлекающим маневром. Первый тревожный удар гонга раздался лишь, когда лазутчики уже сбрасывали вниз со стен веревки с узлами, бухты которых они подняли наверх на собственных спинах. Еще четыре сотни ётёкабу, дождавшись сигнала, ринулись на штурм.