Наследник - Александр Прозоров

Малая скорость орбитального модуля немногим превышала скорость скачущей лошади, и потому где-то через полчаса он уже увидел знакомые бревенчатые стены, венчающие огромный вал.

— Борт, прими влево… Борт, привались кормой к свободному причалу… Борт, зафиксируй координаты и перешли на корабль как вторую точку маршрута для десантных блоков. Сброс разрешаю, ориентир точки прибытия: мой голос. Все… — Ротгкхон прошел на корму, открыл люк, выпрыгнул на близкий берег, торопливо намотал трос на причальный брус.

На жухлом травяном склоне, прибитом ночными заморозками, застыли в немом изумлении с десяток подростков и несколько взрослых муромцев. От города, привлеченная неведомым зрелищем, уже тянулась изрядная толпа. Вербовщик на всякий случай закрыл люк, развел руками:

— Чего вытаращились? В детинец бегите, к княжичу Святогору. Сказывайте, пусть сундук пришлет за задатком. Он у меня здесь россыпью.

Разумеется, посмотреть на «небесную лодку» посланника Сварога княжич явился сам, да еще в сопровождении доброй сотни ратников. Видимо, всех, что только были во дворе. На охрану они поведением не походили. Скорее всего — тоже проявили любопытство. Не было только самого главного: сундука.

— Экий у тебя ушкуй интересный… — задумчиво признал Святогор, оглядывая с почтительного удаления голубовато-серебряное подобие птицы, что покачивалось возле причала.

— Это не ушкуй, это малая лодчонка, — ответил ему Ротгкхон. — Скоро ладьи небесные сюда доплывут — вот те уже всем ладьям ладьи.

Три десантных блока представляли собой фактически всю центральную часть корабля, будучи одновременно и средствами высадки, и жизнеобеспечения, и транспортировки. Они при необходимости просто отделялись от корпуса со всем содержимым, равно как и стыковались точно так же, избавляя путешественников от необходимости куда-то перемещаться и что-либо носить. Если поставить любой из них поперек Оки — Муром сразу получит вместо паромов готовый мост.

— А куда на ней крепится мачта? Или ты обходишься одними веслами?

— Княже… Побратим… Вспомни, мы отправляемся на нижнее небо, в мир чародейства, богов, духов и кудесников. Ладьям Сварога не нужны ни весла, ни паруса. Они двигаются одной божьей силой. Кстати, где сундук? У меня пять пудов гривен дружине в задаток.

— Тиун хлопочет, пришлет сейчас с кем-нибудь из дворни.

— Лесослав!!! — растолкав толпу, добралась до него Зимава и радостно расцеловала. — Наконец-то вернулся! Я ужо вся извелась.

— Послушай меня, иноземец! — спохватился Святогор. — Мы тут беседовали с прочими сотниками и вот о чем порешили: надобно нам баб с собой взять с полсотни. Коли на три года отправляемся — так ведь там и постирать надобно будет, и одежу прохудившуюся зашить, и порядок навести. Подмести там, помыть. Иногда и сготовить. Опять же, одного волхва мало. Вдруг случится с ним что? Надобно еще знахарок-ворожей прихватить. Хотя бы двух.

— Сварог платит за воинов, а не за женщин, — решительно отрезал Ротгкхон. — Я могу забрать ваших спутниц на ладьи, но платить им за хлопоты дружине придется из своего кармана.

Разумеется, вербовщику не было жалко получасовой работы плоттера — но он отлично знал, что если потакать наемникам во всех их капризах, то они быстро сядут на голову, и никакой службы от них уже не дождешься.

— Да иные девки и вовсе без награды хлопотать за мужиком готовы, — ухмыльнулся княжич, и Ротгкхон понял, что торга и не ожидалось. Со всем разобрались без него.

— Так где сундук?

— Княжич, вели им расступиться! — ответили из толпы. — Не пройти!

После этого призыва двух парней в длинных рубахах и пышных шароварах, с сундуком в руках, наконец-то пропустили к причалу. Вербовщик, отпустив Зимаву, открыл люк, и борт тут же сообщил:

— Корабль выйдет к оптимальной точке сброса через два витка.

— Хорошо, согласен, — ответил Ротгкхон.

— Кто это говорил? — спросил его из-за спины Святогор.

— Лодка. Сия лодка говорящая, — ответил вербовщик. — Я же упреждал, мы летим к Сварогу, на небеса. Там везде колдовство. Привыкай.

На самом деле Ротгкхон, конечно же, лукавил. Здешнему люду привыкать к колдовству не требовалось. Они выросли в мире русалок и домовых, леших и анчуток, в мире, где живут берегини и полуденницы, где разговаривают и кусты, и звери, и птицы, где погоду можно выпросить у богов, а смерть приносит в своей чаше красивая женщина. И хотя большинство из муромцев никогда в жизни не видели ни домового, ни русалки, ни говорящей сосны, все они точно знали: это возможно, в этом нет ничего страшного и необычного.

Вербовщик всего лишь стремился всеми силами свести обыденные устройства космической цивилизации к привычным образам цивилизации изначальной. Ковры-самолеты, горшки-самовары, скатерти-самобранки. Чего в этом такого? Вот, смотрите, в медицинском отсеке одна такая есть…

Посему княжич не смутился и даже заглянул внутрь:

— Лодка, ты меня слышишь?

— Называй меня бортом, смертный! — возмущенно ответил модуль, и от неожиданности Святогор все же шарахнулся обратно.

— Считай, княже, — невозмутимо прошел вперед Ротгкхон и стал выгребать золото из технического отсека.

Вскоре слуги унесли тяжеленный сундук, и хозяйственный княжич, разумеется, отправился следом. А то ведь золото, оно такое… Чуть зазевайся — пара гривен испарятся в момент, и следа не останется. Однако немало дружинников все еще толпились на берегу, среди них вербовщик увидел нескольких черносотенцев.

— Ко мне, бойцы! — подозвал он подчиненных. — Бегите в детинец, истребуйте у тиуна веревок не менее двух сотен локтей. Через три часа сюда доберутся небесные ладьи, их надобно к берегу накрепко привязать, дабы течением не унесло, и стражу выставить.

Новики убежали, а Ротгкхон наклонился к жене, поцеловал ее в щеку:

— Иди, сбирайся, милая. Сестер собирай. Надеюсь, завтра взлетим. Мне отсюда уйти не получится. Слишком много зевак, как бы чего не учудили.

Вербовщик ошибся. Отправление на «нижнее небо» растянулось на целых три дня. Часть дружины, как оказалось, разъехалось прощаться с родичами, и пришлось ждать их возвращения, потом выяснилось, что многие другие решили передать полученный задаток родителям или семьям в деревнях, кто-то в последний момент испугался, кто-то, наоборот, примчался проситься на службу, в возможность которой ранее не верил…

А попробуй не поверить теперь, когда под городскими стенами качаются ладьи размером с половину детинца, с прозрачными палубами и сказочно красивыми креслами для воинов! Ротгкхон великодушно разрешал эти ладьи щупать, пинать и даже лазить сверху: рассчитанные на всю мощь космических катаклизмов и преодоление импульсного воздействия широкого спектра, для возможностей здешних обитателей десантные блоки были совершенно неуязвимы.