Птенцы Виндерхейма - Алина Лис

– Ну как?

– Что «как»?

– Как тебе мои стихи?

Под преисполненным гордости взглядом мальчишки Альдис стушевалась.

Сказать правду, это как котенка под живот пнуть. Но и соврать язык не поворачивался.

– Э-э-э… очень оригинально. Я такого никогда не слышала.

– Правда? – обрадовался Бийран. – Я сейчас тебе еще почитаю!

– Может, после? – Она попробовала прорваться к лестнице. – Скоро обед заканчивается, надо на полигон.

– Погоди! – Сванд догнал курсантку и ухватил за руку.

Разве так хватают? Альдис еле сдержала желание дернуть руку и провести подсечку. А не сдержала б, лететь Бийрану носом в пол. Жалко остолопа.

– Слушай! Эти стихи я написал, когда думал о владычице моего сердца, безраздельно завладевшей всеми моими помыслами!

Ты забрала коварно сердце,Взрезая грудь мою ножом.Теперь в груди открыта дверца,У ног твоих я поражен.

Да, это даже не ойкуменовская лирика. Это и вправду что-то особенное.

Всеотец, только бы не расхохотаться парню в лицо!

Но я, тобою пораженный,У ног твоих покорен, тих.Красой твоею зачаренный,Тебе дарю я этот стих.

– Эй, вы что это тут делаете?

Недовольный голос Моди застал ее врасплох.

Пока Бийран демонстрировал свои успехи на стезе стихосложения, сванды успели покинуть аудиторию. Трое «братьев» стояли рядом, и вид у них был самый что ни на есть угрожающий.

Сейчас придется врать и выкручиваться. Йотунов Бийран с его йотунской лирикой! Только бы парень не проговорился, что видел ее выходящей из аудитории!

В том, что поклонник изящной словесности имеет отношение к братству, Альдис совсем разуверилась после прекрасных строк.

Сокурсник не подлец, он просто безобидный идиот.

– А. – На тонких губах Беовульфа заиграла снисходительная улыбка. – Это Бийран из моей комнаты и его… подруга. Все в порядке, пошли.

– Но что они тут делали? Подслушивали? – уперся Моди.

– Пошли, я тебе потом расскажу.

– Что расскажешь?

Девушка тоже не отказалась бы узнать, что именно Беовульф собирался рассказывать Моди. Утихшие было подозрения разыгрались с новой силой.

Не понравилась ей ухмылочка сванда. Многозначительная такая. И тон, которым он слово «подруга» произнес, не понравился.

А вот Бийран проникся:

– Спасибо, друг. Я читал прекрасной деве стихи.

– Угу. – Беовульф еще раз ухмыльнулся и потянул своих спутников в сторону лестницы. – Пойдем, а то опоздаем на полигон!

И они ушли. Совсем ушли.

Было обидно. Вроде и не выдала себя ничем, но теперь «братья» ее надолго запомнят. Проклятый Бийран!

– Вот еще сонет, который я сочинил…

– Извини, мне надо идти, – скороговоркой бросила девушка и побежала вниз по лестнице.

Хватит на сегодня лирики!

Хельг Гудиссон

– Итак, сколько понадобится «Дварфов» для захвата паровой крепости, если их прикрывает только один «Молот»? – Ласково улыбаясь, эльдри смотрел на Хельга, как бог молчания Видар на волка Фенрира перед сокрушением чудовищного зверя.

Белобрысая угрюмо молчала. Только что она ответила неправильно. Торвальд не преминул воспользоваться этим, чтобы поразмышлять на тему несостоятельности мышления некоторых представителей первогодков. Используя отвлеченные фразы и абстрактные обобщения, то есть ни разу не упомянув ни Хельга, ни Альдис, «ястреб» тем не менее напрямую дал им прочувствовать себя полными кретинами.

– И ты не знаешь? – Торвальд вздохнул. – Учишь их, учишь, а толку? Да нисколько не понадобится! «Молот» не сможет подобраться на расстояние выстрела, его отгонят паропушками со среднего уровня, а у «Дварфов» силенок не хватит проломиться сквозь броню! Скажите, вы вообще хоть что-нибудь о вооруженных силах Ойкумены знаете? Вы же недавно проходили войну Мидгарда и Континента!

– Паровые крепости не Ойкумена создала, а Северная Республика, – буркнул раздраженный хитростью Торвальда, точнее, тем, что хитрость удалась, Хельг.

– Ну, хотя бы это знаете. А как они выглядят, представляете?

– Эльдри, это странный вопрос! – Лис не смог удержаться. – Ни мы, ни даже вы в той войне не участвовали, а всем известно, что вывезти образцы континентального оружия после разгрома на Кесалийском поле армия не успела. Все наши представления о паровых технологиях Континента строятся на сведениях из учебников и лекциях. Однако если эльдри известно больше, то я просто умоляю его поделиться знаниями. Ведь без этого нам никак не стать превосходными пилотами!

Он старался избегать ехидного тона и саркастических ноток. Вроде получилось. По крайней мере, Торвальд смотрел на Хельга так, словно гадал, издевается подопечный или нет. Уверенности в том, что первогодок посмел глумиться над ним, у «ястреба» не было.

Ух, как зыркнула Альдис – словно мечом рубанула!

Что, завидно? Тоже хочется гадостей Торвальду в ответ на его ехидничанье наговорить? Вела бы себя лучше – научил бы!

– «Абраксас», или паровая крепость, – это сплошной огонь и сталь, Хельг. – Торвальд вдруг стал необычно задумчивым. – Огромная конструкция размером с донжон, с клювами контрфорсов у основания. И контрфорсы играют роль не только наружных опор, удерживающих пушку. В них расположены машикули, бойницы для «василисков» – ойкуменовских парострелов. Внутренняя конструкция «абраксаса» позволяет подключить «василисков» к бесперебойной подаче пара из сложной системы трубопроводов, что увеличивает их мощь и дальнобойность в сотни раз. Они могут пробить «Дварфа» с одного выстрела, а в одном контрфорсе помещается до десятка стрелков.

Торвальд покосился на примолкших «птенцов», зачарованно его слушающих, и продолжил:

– На среднем уровне «абраксаса» стоят сдвоенные паропушки – «амфисбены». Две таких без проблем остановят «Разрушителя», не оставив от него и мокрого места. И апофеоз всей конструкции – «аспид», еще называемый королевской паропушкой. Это особое орудие. Как вы уже знаете, твейр контролирует окружающее воздушного турса силовое поле и концентрирует его на пути вражеского удара, ослабляя атаку. Традиционная паропушка – «ламия» – не в силах пробить силовое поле с одного выстрела. Мала ударная сила долетевшего заряда, да и попасть еще точно нужно. Лишить «валькирию» поля можно лишь несколькими точными попаданиями. Однако конструкторы «аспида» решили эту проблему благодаря все той же сложной системе трубопроводов и бесперебойной подаче пара. «Аспид» – это своего рода шестиствольная паропушка. Шесть дул торчат из полусферической башни, которая быстро движется вокруг своей оси во время выстрела. Шесть крупных снарядов летят в цель почти рядом и почти одновременно. А с ними еще множество мелких снарядов, как из сотен парострелов, – на башне идут ряды вертикальных слоев между стволами, из десятков отверстий которых вылетают по три стальных «осы» ежесекундно. И такого удара не выдержит ни одно защитное поле. Заряды занимают слишком большую площадь. Кучность стрельбы просто невероятная! «Аспид» сбивал иногда по две-три «валькирии» за один выстрел!

Хельг поймал себя на том, что заслушался. Он читал о паровых крепостях, но то, как рассказывал Торвальд, неожиданно представило «абраксас» в ином свете. Будто на его глазах развернулась картина реального боя: падали подбитые «Пирамиды» и «Молнии», разлетались лязгающими кусками штурмующие вражескую махину «эйнхерии», а посреди безумия баталии темной горой возвышалось окутанное паром оружие, позволившее Ойкумене переломить ход войны.

– Мой дед участвовал в захвате одного «абраксаса». – Торвальд задумчиво побарабанил пальцами по столу, выбивая какую-то мелодию. – Рассказывал, что мидгардцев полегло просто немереное количество, боевых машин потеряли несколько десятков, а сумели лишь пробиться на первый уровень. Так ойкуменовцы пустили ядовитый газ, не щадя ни своих, ни чужих, и пришлось отступить. Вот что такое паровая крепость, Хельг.

Вздохнув, эльдри покосился на часы над доской.

– На сегодня все. Подготовьтесь в следующий раз лучше. Мы скоро перейдем к практическим занятиям, а вам следует понимать, что вы делаете с турсом.

Наконец-то! Практические занятия, то есть вождение и пилотирование боевых машин. Долгожданный момент наконец-то наступил – ну, почти наступил.

Пора узнать, чего ты стоишь как пилот, Хельг!

Из дневника Торвальда

Сегодня я объявил своим ребятишкам, что они получили достаточную теоретическую подготовку и пришло время сесть за штурвал.

Они так оживились! Даже не обратили внимания на мой ехидный тон.

Вот Вандис и Хрут точно заподозрили бы неладное.

Но как у них лица вытянулись, когда я их в ангар привел! Я даже заностальгировал – вспомнил, как сам впервые увидел тренажер. Надо бы спросить у наставника Ульда, была ли у меня такая же обиженная физиономия.