Я умер вчера - Александра Маринина

Встреча с Валентиной Петровной ничего интересного Насте не принесла, придется снова беседовать с Улановым и спрашивать его, кто такой Лутов и какие дела их связывают. Вопрос на самом деле совершенно нейтральный и к следствию по делу об убийстве Андреева и Бондаренко отношения не имеющий, но для раскачки вполне подойдет. Вообще дело это какое-то сомнительное и странное. Кто бы мог подумать, что появление Игоря Лесникова у нее в кабинете вызовет целый поток любопытнейших историй про измены Виктории и про наемного убийцу. Вполне вероятно, что и невинный вопрос о Лутове спровоцирует очередную порцию признаний. Логики во всем этом нет никакой, так что придется действовать по наитию.

С убийства сотрудников телевидения Настя мысленно переключилась на другое убийство, с которым тоже никакого существенного движения не наблюдалось. Благодаря Татьяне она теперь знает или приблизительно представляет, что произошло в доме у супругов Готовчиц. Поскольку Юлия Николаевна мертва, ответить на вопрос точно вряд ли кто-то сможет, так что остается лишь строить предположения. Итак, что случилось такого, что заставило депутата Готовчиц нанять частных детективов для слежки за мужем? В квартиру кто-то влез, ничего на первый взгляд не украл, но муж с этого момента потерял покой. Постоянно запирался в своем кабинете и, если не вел прием, рылся в бумагах. Перекладывал их с места на место, с полки на полку, из ящика в ящик, перебирал по листочку. Борис Михайлович осунулся, почти не спал, плохо ел, стал раздражительным и даже начал покрикивать на жену. На прямо поставленные вопросы о криминальных источниках дохода не отвечал ничего определенного. А Юлия Николаевна известна своей принципиальностью и добропорядочностью. Лучше она узнает неприятную правду, чем будет жить рядом с преступником.

Но никакой неприятной правды она узнать не могла. Почему же ее убили?

Пойдем с другой стороны, поскольку с этой подход затруднен. Сначала кто-то забрался в квартиру Инны Пашковой и тоже, кажется, ничего с собой не унес. Потом кто-то (тот же самый или другой?) пришел к Инне и стал требовать назвать какое-то имя. Непонятно, назвала она его или нет. Теперь уже спросить не у кого. После того, как точно таким же манером кто-то навестил Готовчица, психоаналитик запаниковал, ибо видел своими глазами, к чему это может привести. Примем на веру его утверждение о том, что за ним следили. Судя по количеству следящих, это были не только наружники, выполняющие задание министерства, а также посланные женой частные сыщики. Вероятно, Готовчиц прав, и люди, залезшие в его квартиру, тоже поучаствовали на каком-то этапе в этом празднике всеобщего надзора. Вот они-то как раз и узнали, что Юлия Николаевна обратилась к частному сыску. И в какой-то момент она стала им мешать.

А что? Идея сама по себе неплохая. Не те люди, с которыми контактировал Готовчиц, причастны к убийству его жены, а совсем другие, о существовании которых он даже и не подозревает, которых никогда не видел, но которых безумно боится. Те, которые убили Инну Пашкову.

Настя схватилась за голову. Боже мой, сколько усилий потрачено на отработку всех, кто был упомянут в отчетах, представленных агентством «Грант» заказчице Юлии Николаевне! А они тут вообще ни при чем…

Стоп, сказала она себе. Как это «ни при чем»? Юлию Николаевну убили именно из-за того, что она имела дело с агентством. Это совершенно несомненно, иначе не погиб бы Дима Захаров.

Тогда остается только один вариант. Самый нелогичный и необъяснимый, но единственный.

Татьяна заявила Ире, что плохо себя чувствует и просит не оставлять ее одну. Ирочка переполошилась, заохала, заахала и собралась вызывать врача, но Татьяна ее отговорила, невинно солгав, что с утра уже посетила женскую консультацию, и врач ее смотрел и велел по возможности не оставаться без присмотра. Поскольку утром Ира крепко спала и встала лишь около полудня, она не могла знать, что на самом деле Татьяна выходила только в магазин за мороженым.

– Конечно, я никуда не пойду, – с готовностью согласилась Ира. – Ничего страшного, если мы с Андреем один день не увидимся.

Татьяна открыла было рот, чтобы сказать, что жених может и в гости зайти, уже пора, но удержалась. Пока Стасов не выяснит, что это за «Бентли-Континенталь», который умеет с одного взгляда определить женский костюм от Версаче, лучше воздержаться от встречи с ним.

Настроение у нее было отличное, работа над книгой шла легко и доставляла истинное удовольствие, и даже тревога, оставшаяся после утреннего разговора с мужем, не могла омрачить эту радость. В конце концов все выяснится, они узнают, зачем Ирочкин жених обманул ее, и все встанет на свои места. Правда, интуиция Татьяне подсказывала, что родственнице придется распрощаться с розовыми мечтами о скорой свадьбе и еще более близком отдыхе на Майами-Бич, и она уже заранее сочувствовала Ирочке и снова начинала чувствовать себя виноватой. История с рестораном могла быть дурацкой шуткой только в одном случае: если Иришкин банкир знаком с Маргаритой и знает о том, что она купила себе такой костюм. Но сюда требовались и привходящие обстоятельства. Например, он должен был знать, в каком пиджаке и какой сорочке был в тот день Стасов и даже какой зажигалкой он пользуется. Можно, конечно, представить себе такую картинку: банкир Андрей, будучи знакомым Маргариты Мезенцевой и зная о том, что она купила себе дорогущий костюм, случайно видит где-то того человека, в семье которого живет его невеста. Видит скорее всего днем где-то в официальном месте. Может быть, Стасов с кем-то приходил в его банк, а может быть, сам Андрей по каким-то делам оказался в том месте, где работает Владислав. Или просто увидел его на улице. И решил придумать маленькую гадость.

Но это говорит о двух вещах, и обе они не радуют. Во-первых, он дурак и мелкий мерзавец. А во-вторых, для того, чтобы придумать такую гадость, он должен был знать, что Стасов когда-то был мужем Маргариты. Почему же в разговорах с Ирочкой он ни разу не дал понять, что знает об этом? Чем больше Татьяна размышляла над всем этим, тем меньше ей нравилась ситуация и тем сильнее корила она себя. Как можно было так невнимательно отнестись к новому знакомству Ирины? Непростительное легкомыслие. В результате в доверие к молодой женщине втерся (об этом можно с уверенностью судить по ее светящимся счастьем глазам) проходимец, пытающийся разрушить нормальную семейную жизнь Стасова.

Версий здесь может быть множество, и Татьяна как человек опытный недостатка в них не испытывала. Кто-то, кто раньше попадался Стасову на пути, когда тот еще работал в уголовном розыске. Человек ушел от правосудия (а может быть, и не ушел, отсидел и вернулся), стал преуспевающим бизнесменом, раскатывает на машине неимоверной стоимости и в один прекрасный момент решил поквитаться с тем, кто попортил ему столько крови. Нет, не получается. Стасов его видел и не узнал. Вносим поправку: решил поквитаться и нанял для этой цели роскошного красавца. Молодой женщине голову заморочим и бросим, нанеся неизгладимую душевную травму, мужа с женой рассорим и будем гадко подхихикивать из-за угла, глядя на разрушенный семейный очаг.

Вообще-то не по-мужски это. Такая месть больше подходит женщине. А почему бы и нет? Разве мало мы знаем женщин-преступниц, да таких, что иным мужикам с ними не тягаться. Из собственной практики Татьяна знала, что мужчина-преступник почти всегда остается мужчиной, в том смысле, что какие-то понятия о благородстве и чести, пусть и искаженные, у него есть и он им следует, даже когда совершает преступление. Что же касается женщин, то если они принимают решение идти по криминальному пути, это порой приводит к таким «вершинам низости», что вам и не снилось. Когда мстит мужчина, он обычно старается лишить обидчика денег или жизни. В крайнем случае, опорочить доброе имя. Когда мстит женщина, она, как правило, нацеливается в первую очередь на любовь. На счастье, на семейную жизнь. Интересно, встречались ли Стасову такие женщины, которые могли бы захотеть отомстить ему?

Эти мысли существовали как бы сами по себе, не мешая Татьяне набирать текст книги на компьютере. Она давно уже научилась совмещать работу творческую с работой служебной таким образом, чтобы обе линии размышлений существовали параллельно, не мешая друг другу. Ира на кухне возилась с обедом, стараясь производить как можно меньше шума, ибо к писательским трудам Татьяны относилась с благоговением. По квартире постепенно начали расползаться упоительные запахи, источаемые очередным кулинарным шедевром. Периодически звонил телефон, но Татьяна не отрывалась от работы, предоставляя Ирине отвечать на звонки.

– Таня, иди обедать! – позвала Ирочка.

Татьяна дописала фразу до точки, быстро пробежала глазами последний абзац и вышла из комнаты.