Паутина. Книга 3 - Андрей Стоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дара со Смелой дружно пылали щеками — ну, насчёт них я давно подозревал, что у них отношения начались ещё до Вани.
— Ты об этом рассуждаешь будто о случке лошадей, — с осуждением заметила Анета.
— А как же мне об этом рассуждать? — пожал плечами я. — Если говорить о личном отношении, то меня это вообще никак не задевает, мне всё равно, кто с кем спит. Для меня это просто проблема персонала. Анета, когда ты станешь Матерью рода — и я говорю не если, а когда, — ты точно так же будешь этими вещами заниматься, и точно так же будешь думать, где взять своим девицам парней, чтобы они не бесились. Как вот Алина сейчас ломает голову, где найти тебе мужа. Уже есть варианты?
— Варианты есть, хорошего варианта нету, — неохотно ответила Анета.
— Да, это непросто, Алине не позавидуешь, — кивнул я. — Мать рода не может быть в гареме, то есть только моногамная семья, причём мужчина должен быть достаточно одарён, чтобы не испортить гены. У Матерей, да и вообще у Высших, редко получается с замужеством.
— У Ольги Ренской получилось, — напомнила Анета.
— Не особо-то хорошо у неё получилось.
— Кстати, Алина всерьёз обдумывала идею отдать меня в вашу семью. Такой гарем не был бы уроном для чести рода.
— Не уверен, что Лену удалось бы на это уговорить, — хмыкнул я, а потом до меня дошёл смысл идеи. — А ты бы при этом не выходила из рода, а потом стала бы и Матерью, так?
— Так, — подтвердила Анета.
— От такого финта все бы взвились начиная с князя. Это же фактически прямое слияние рода с дворянским семейством. То есть Тирины получили бы все права и привилегии гербового семейства, а Арди — все возможности рода. Никто и никогда нам такое не позволит, а если бы мы продолжали настаивать, то нас с вами за это просто уничтожили бы.
— Вот и Алина то же самое сказала, — печально вздохнула Анета.
И наверняка эта идея самой Анете и принадлежит — Алина-то все нюансы прекрасно понимает и такую глупость никогда бы не предложила. Нетрудно догадаться, что это Анета хочет к нам. На самом деле я, возможно, был бы и не против взять её в семью — она и мне симпатична, и Ленка именно на неё могла бы согласиться, и для семейства будущая Высшая невероятно ценное приобретение. Но не судьба — а может, оно и к лучшему.
* * *
— Кени, ко мне сегодня приезжали эти твои архитекторы, — мама хмурилась, изящным движением накладывая на свою тарелку деревенский салат. — Должна тебе честно сказать, что мне их проект не понравился. Категорически не понравился!
— А что именно тебе не понравилось? — я заинтересовался настолько, что положил вилку.
Впрочем, интерес я только демонстрировал — я достаточно ясно представлял, что именно её не устраивает, и сейчас пришло время установить для её пожеланий какие-то более разумные рамки.
— Очень функционально, — с отвращением сказала она. — Слишком функционально! Будто это какой-то фабричный цех, а вовсе не лечебница, где пациент должен чувствовать уют и заботу.
— Например, как в твоей клинике? — уточнил я.
— Например! — она посмотрела на меня с вызовом. — Ты что-то имеешь против моей клиники?
— Совершенно ничего. Ну, за исключением того, что стоит мне зайти в твою клинику, и у меня сразу возникает стойкое ощущение, что лечиться в ней мне не по средствам.
Ленка тихонько фыркнула, подавив смешок, а мама немного смутилась.
— Некоторое излишество там действительно имеет место, — признала она, — но я говорю не об этом. Больной должен ощущать психологический комфорт, а что он будет ощущать в той лечебнице?
— Именно это. Спокойствие и уверенность в скором выздоровлении.
— Поясни, — она непонимающе на меня посмотрела.
— Твоя клиника рассчитана на богатых людей. И не просто на богатых, а на очень богатых. Тех, кто привычен к роскоши, кто ожидает, что слуги будут ловить их малейшие желания, и именно такая обстановка для них наиболее комфортна. Помести туда какого-нибудь младшего делопроизводителя, у которого жалованье семь гривен — ты всерьёз полагаешь, что он почувствует себя там на своём месте? А лечебница, которую мы строим, предназначена именно для таких, как он. И вот эта функциональность, которая тебе так не нравится, как раз и должна убедить больного, что им занимаются профессионалы, которые знают, что делают. Ему не нужно, чтобы вокруг него бегали слуги, он вылечиться хочет, понимаешь?
Мама замолчала и надолго погрузилась в размышления, забыв про свой салат.
— Какое-то здравое зерно в твоих рассуждениях есть, — наконец признала она. — Ты прав в том, что к разным пациентам нужен разный подход. Но всё же я считаю, что в эту лечебницу необходимо добавить немного тепла.
— Так для этого с тобой и согласовывают проект. Чтобы ты высказала ценные замечания. Не отмела весь проект с порога, а помогла его улучшить.
Мама опять задумалась. Немного подумав, она пришла к решению.
— Хорошо, Кени, я признаю, что судила слишком поспешно. Скажи архитекторам, чтобы они приехали ещё раз, я попробую взглянуть на проект новым взглядом. Кстати, когда ты планируешь начинать строительство?
— Это не от меня зависит, — досадливо поморщился я. — Я не знаю, когда Драгана наконец разберётся с этой проблемой. Уже начинаю сомневаться, не потеряем ли мы это лето.
— Там действительно сложно, Кени, — мягко сказала мама. — Ивлич и сама не знает, сколько времени это займёт.
— А ты знаешь какие-нибудь подробности? — оживился я при мысли, что она может мне рассказать хоть что-то.
— Да в общем-то, нет. Ивлич ко мне обращалась за консультацией, но я ей ничем помочь не смогла. Я ей подтвердила, что это случай одержимости какими-то необычными духами, но она это и без меня знала. Живого там ничего нет, а трупы и духи не мой профиль.
— Я всё же не понимаю, мама, — с досадой сказал я. — Неужели вы, со всеми вашими возможностями, настолько беспомощны против ходячего трупа?
— Понимаешь, Кени, мы легко можем этот труп уничтожить — сжечь, или развеять в пыль, или ещё что-нибудь. Но что