Паутина. Книга 3 - Андрей Стоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И какие могут быть последствия? Ну, того, что мы тесно связаны с Тириными.
— А ещё и с Ренскими, и с Хомскими, — напомнил я. — А последствия… в деталях всё очень сложно, зато в целом проще некуда — нас будут терпеть только до тех пор, пока мы демонстрируем абсолютную преданность князю и княжеству. Настолько влиятельному семейству не позволят ни малейшей нелояльности — если мы заиграемся, то повторим судьбу Греков. Так, — я присмотрелся к кучке преподавателей, — кажется, это нам Менски машет. Всё, выдвигаемся.
Народ потянулся к месту сбора, но Ленка незаметно придержала меня и тихо спросила:
— Кени, в чём дело? Что тебя беспокоит?
— Я не понимаю, что здесь происходит, — так же тихо ответил я. — Посмотри вокруг — я вижу по меньшей мере семеро Высших. А вон там в стороне ещё четыре женщины вышли из машин, и двух из них я знаю, они тоже Высшие. Ты можешь поверить, что все они вдруг так заинтересовались обычным турниром третьекурсников?
— Да, очень странно, — признала она. — И что всё это значит?
— Не имею ни малейшего понятия, — вздохнул я. — Но мне это на всякий случай не нравится.
* * *
Я подошёл к Менски, который раздражённо объяснял что-то незнакомой преподавательнице. Наконец, он закончил с ней и обратил внимание на меня:
— Что ты хотел, Арди? — спросил он с кислым видом. — Давай говори быстрей, мне некогда.
— Что нам делать, наставник?
— Разбивайтесь на команды, как вы там решили, и вставайте вон там, рядом с командой второй группы.
Он отвернулся было, но я позвал его снова:
— Наставник?
— Ещё что-то? — недовольно отозвался он, снова поворачиваясь ко мне.
— У меня есть вопросы.
— Никаких подсказок, — категорически заявил он.
Я укоризненно посмотрел на него, и он страдальчески сморщился.
— Да, да, знаю, тебе подсказки не нужны. Ладно, спрашивай.
— Где четвёртый курс?
— Зачем тебе четвёртый курс, Арди?
— Они тоже должны участвовать, но я их здесь не вижу.
— И не увидишь. Турнир каждый год разный, и правила всегда разные. Четвёртый курс участвует редко, и в этом году их не будет. Это всё?
— Ещё вопрос, наставник. Что происходит? Почему здесь столько Высших?
— Приехали поболеть за тебя? — предположил Генрих.
Я опять посмотрел на него с укором, и он опять поморщился.
— Не знаю, Арди. Вот ни малейшего представления не имею. Из наших тоже никто ничего не знает. И спросить мы не можем, не по чину нам с ними заговаривать. Это ты можешь хоть у самой Ивлич отчёта потребовать, так что это я тебя должен спрашивать, что они здесь забыли.
— Ясно, — озадаченно кивнул я. — Спасибо за ответы, наставник.
— Давайте распределяйтесь побыстрее, сейчас правила будем объявлять, — дал он указание напоследок и потерял ко мне интерес.
Все команды уже выстроились — рядом с нами стояли четыре девчонки из второй группы, а вот третья группа и в самом деле разделилась — рядом с Кристером Янсеном стояли Юнусова с Неверович, а Мина Золотова с Ядвигой Вербицкой стояли отдельно, и подчёркнуто игнорировали команду Янсена.
— Четвёртого курса не будет, — проинформировал я своих. — Соревноваться будут только наши четыре команды.
— Это хорошо или плохо? — первой задала насущный вопрос Ленка.
— Мне кажется, что скорее хорошо, меньше придётся толкаться. Но всё зависит от того, что для нас придумали, так что, может быть, и плохо.
— Кеннер, а почему здесь Высшие? — спросила Анета, недоумённо поглядывая на стоящую невдалеке кучку Высших, которая заметно увеличилась, и которую уже, наверное, правильнее было бы называть толпой. — Я там мало кого знаю, но трое из них точно Высшие, Алина мне их показывала.
— Не знаю. И преподы тоже не знают, я у Менски спрашивал. Никто не понимает, что у них за интерес к студенческому турниру. Хотя есть у меня на этот счёт кое-какие смутные подозрения. И знаешь что, Анета — если ты думаешь, что Алина приехала из-за тебя, то ты, скорее всего, ошибаешься.
— Я тоже удивилась, когда она сказала, что приедет, — кивнула Анета. — На неё совсем непохоже вести себя как заботливая мамочка.
— Кени, хватит болтать, — вмешалась Ленка. — Все на нас смотрят, а преподы демонстративно ждут, когда вы наговоритесь.
Мы замолчали и немедленно изобразили напряжённое внимание.
— Благодарю вас, Арди, Тирина, — язвительно заметил Менски. — Итак, студенты, мы начинаем наш традиционный студенческий турнир третьего курса. Я вижу здесь четыре команды…
— Одну минуту, Генрих, — вмешалась Ясенева. — Арди, почему с вами стоит студентка другой группы?
— Потому что она входит в нашу команду, госпожа Магда, — ответил я.
— Смешивать группы не позволяется, — заявила она.
— В озвученных нам требованиях к составу команд такого условия не было. Состав нашей команды был заявлен несколько месяцев назад, и возражений у преподавателей не вызвал. Давайте не будем менять правила на ходу, госпожа Магда.
Она посмотрела на Генриха, и тот кивнул. Похоже, Генриха она тоже раздражала, во всяком случае, раздражением от него тянуло заметно.
— В таком случае я настаиваю, чтобы вы разделили команду на две. Либо убирайте из своей команды студентку Тирину.
Я уже начал злиться всерьёз. Давно было понятно, что нам всеми силами стараются зачем-то навязать пятикурсников, но подобная бесцеремонность выходила за всякие рамки.
— Требование отвергнуто, мы выступаем этой командой, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал совершенно спокойно. — Вы можете снять нас с турнира, но в таком случае мы подадим официальный протест.