Дети Предтеч (СИ) - Козырев Виктор Алексеевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не отвечайте им, это немцы! — в рубку к Смирнову ворвалась Филатова.
— Лола, мы в курсе, — осторожно сказал я в микрофон.
— Нет, вы не поняли. Это самые немцы, которых я выслеживала.
— В смысле? — не понял я.
Филатова, захватив микрофон, начала мне объяснить.
— Вчера две звездолёта с такими же позывными, ушли от нас на Гарьерг. Мы давно подозревали их в том, что они связаны с организацией возрождения Третьего рейха и следили за ними.
— О как, — сказал я. — Ты в одиночку?
Юлька лишь настороженно покачала головой.
— Мне же товарищ Плоткина выделила в помощь несколько человек из наружного наблюдения.
— Да, точно… — и переключившись на Жмыха с Черепом, скомандовал. — Орудия к бою, готовь.
— Тузов, это перебор, — возразила Стерлядкина. — Их здесь целое логово. Что ты планируешь делать?
— Ну не сдаваться же… А до тёмного портала лететь полтора часа. По скорости мы тягаться вряд ли сможем, а вот по огневой мощи…
Возьмите моё золото, Возьмите моё золото, Возьмите моё золотоИ улетайте обратно.
Фашистам недобитым надоело запрашивать наши данные и они решили прибегнуть к силе и дать предупредительный залп, но опоздали. Мы не стали терять время и маневрируя, обстреливали их.
Наш звездолёт не был боевым, как и «Аденауэры», но имел преимущество в том, что его строили феодалы, для своих целей, поэтому неплохо оснастили вооружением и вообще такие трофейные корабли были в составе военного космофлота СССР, до недавних времён, пока их не вытеснили новые, современные и хорошо оснащённые звездолёты класса «Машеров» и «Джанибеков».
Однако и вражеским кораблям было что показать. Слаженным залпом они снесли с «Бумбараша» защиту, и уже хотели добить, как Марина заложила манёвр, вокруг небольшого пылевого скопления, а Жмых расстрелял один из звездолётов, как в тире, выведя из строя всю сложную электронику и оставив их дрейфовать в открытом космосе.
Но оставался ещё один противник. И это была проблема. На восстановление защиты требовалось три часа, которых у нас не было. Поэтому Марина выгнала меня из пилотской кабины, а сама принялась за дело, поставив Столярову координировать действия с пилотами и рубкой связи. Мне же оставалось только наблюдать, как Стерлядкина, закладывая виражи, которым обзавидовались бы асы всех мировых войн и локальных конфликтов, идёт на сближение с последним «Аденауэром».
Немцы, очевидно, растерялись, видя, как наш звездолёт прёт чуть ли не на таран. Именно на это я и списываю, то что фашисты не открыли огонь, когда мы были на прямой линии.
Впрочем, после боя Марина сказала, что вряд ли бы это помогло, так как она была готова в любой момент уйти за крутившийся рядом астероид. Но чего не случилось, того не случилось. И поэтому, когда звездолёты оказались на прямой линии, друг напротив друга, наши орудия ударили со всей мощью, выводя из строя защиту врага и вынеся кабину пилотов.
— Что дальше, кэп? — высунулась из кабины Фокси.
— Уходим в сторону тёмного портала, — бросил я. — И как можно быстрее.
Я вернулся к пилотам и первым делом провёл диагностику, того, что у нас есть, чего нет, а чему долго восстанавливаться.
— Вернёмся или продолжим путь? — уточнила Столярова.
— Вперёд и только вперёд. Доходим до портала, к тому времени восстановятся все энергосистемы и мы сможем включить маскировку.
— Есть, — буркнула Марина, которой очень не хотелось лететь к Биврёсту, особенно теперь, когда нас немного помяли в космическом бою с реваншистами Рейха.
А вот насчёт этого, следует уточнить, пока летим. Я в последнее время выпустил из виду ряд направлений, сосредоточившись на поисках Детей Предтеч и на возможном контакте с их создателей. Однако, Кастор остаётся перевалочным пунктом для космических держав Земли, а мы отвечаем за всё, что происходит и должны своевременно информировать начальство, да и самим надо быть в курсе дела, что у нас творится под боком.
Нам не нужно твоё золото, Нам не нужно твоё золото, Заржавело твоё золотоИ повсюду на нём пятна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Поэтому вызвав к себе Вронковскую и Филатову, я заперся с ними в одной каюте, под недовольное фырканье Риты. Меня интересовало в первую очередь, что я упустил по немцам и как это можно наверстать.
Однако выслушав их, я выдохнул с облегчением. Не так всё у меня оказалось запущенно, как я опасался. Все эти направления только создавались и в основном ими занималась Плоткина и её ребята, чтобы лишний раз не грузить нас. Поэтому мои люди привлекались изредка, когда совсем было невозможно работать без нас.
— Вот, кажется мне, что рано или поздно нас расширят и отдадут это направление нам полностью, — сообщила Юля Филатова. — Или же Плоткина создаст дополнительную службу на Касторе параллельную нам, если мы слишком сильно погрузимся в проблемы соседней галактики.
— А я думаю, из Стрельца мы ушли окончательно, поэтому всё это упадёт на нас, — добавила своё мнение Вронковская.
Я был с ней согласен. Как только мы, так или иначе, решим вопрос с Детьми Предтеч, проклятый Стрелец станет нам интересен по остаточному принципу. Для этнографических экспедиций, например. Ещё нас могут вообще попросить покинуть Стрелец навсегда. Поэтому я благословил Филатову на дальнейшую работу в этом направлении и…
— Вообще, координацией занимается Фокси, — ошарашила она меня. — Я же работаю в поле. Просто в последние дни она сконцентрировалась на сегодняшнем полёте и всё это упало на меня.
Я вздохнул и поставил себе метку навести порядок в своём ведомстве, как только мы вернёмся из длинной перемычки. Если вернёмся. Диана, несмотря ни на что очень скептически относится к перспективам этой операции.
Вернулся к пилотам я аккурат к тому времени, как всё было готово к полёту на Биврёст. Гравитационной аномалии в длинной перемычке.
— Что товарищи, готовы? — спросил я у девушек. — Сегодня мы увидим, что никто из землян, да и вообще из ныне живущих людей в Галактике не видел.
Но девушки не поддержали шутку. Они были хмуры и сосредоточены. Марина молча открыла тёмный портал и направила туда наш звездолёт.
Поначалу длинная перемычка не впечатлила. Обычный космос, как и в других рукавах Млечного пути и других галактиках. Но чем ближе мы подходили к гравитационной аномалии, тем явственнее менялось всё вокруг.
Даже тем, кто не наблюдал, как вокруг нас сворачивается пространство через внешние камеры, показалось, что происходит что-то не то. Реальность как будто истончается, всё вокруг становится абсолютно нереальным. Обычные вещи кажутся чем-то чужеродным.
— Останавливаемся! — раздался истошный крик Дианы. — Дальше будет только хуже.
Стерлядкина, как будто этого и ждала. Она не стала глушить двигатели, а просто начала сдавать назад.
— Нет, — бросил ей я. — Нам ещё отправить послание.
Девушка посмотрела на меня безумным взглядом, но я не поддался, а приказал двигаться так же.
— Ди, отправляй послание, — бросил я Яковенко. — Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше.
Диана занялась передачей сообщение, одним ей ведомым способом, а мы просто сидели и ждали.
— Знаешь, — вдруг сказала Марина, криво ухмыльнувшись. — Если бы я уже не была сумасшедшей, то точно бы сошла с ума.
— Оставь, — ответил я. — Тебя бы к полётам не допустили, да и вообще к нам не взяли.
Стерлядкина рассмеялась.
— Мне порой кажется, что меня пристрелили в той тюрьме на Ирсеилоуре, а всё, что я после этого увидела это бред умирающей. И вот теперь Биврёст, который окончательно поставит точку в моей недолгой жизни.
Я отвесил ей пощёчину, размахнувшись, насколько это позволяла кабина пилота. Марина замолчала и посмотрела на меня.
— Спасибо, — выдохнула она.
— Давно хотел это сделать, — проворчал я. — С тех пор как узнал, что Андрей — мой сын.
— А ты-то в порядке? — спросила Марина. — Такие вещи и при своей девушке говорить.
Рита Столярова сидела с отвисшей челюстью и выпученными глазами, глядя на нас.