Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему - Амеде Ашар

Г-жа д`Игомер улыбнулась.

— Если вы когда-либо оставите службу у Его светлости Жана де Верта, — сказала она. — Я охотно возьму вас к себе.

— Госпожа баронесса не ошиблась бы.

— Пойдемте теперь со мной. Я представлю вас двум моим подругам. Вашим правилом поведения с ними должны стать вежливость и предупредительность.

— Если госпожа баронесса мне позволит, я продемонстрирую одну за другой эти добродетели. Не знаю, с какой начну.

И он последовал за г-жой д`Игомер, которая направилась в апартаменты двух кузин.

Магнус невозмутимо выдержал взгляд, брошенный на него м-ль де Сувини. Узнав, что это новое действующее лицо, полосатое от грязи и пятнистое от пыли, баронесса собиралась приставить к ним, Диана нахмурила брови.

— У нас есть свой оруженосец, — сказала она.

— Он старый и дряхлый! — возразила баронесса и удалилась.

Магнус, следовавший за ней, прошел перед Адриен, посмотрев на неё очень пристально, и уронил ей под ноги клочок бумаги. Адриен подобрала его, тогда как Магнус приложил палец к губам в знак молчания. Когда он прошел к двери, Адриен развернула листок и прочла имя Магнуса.

Крик едва не сорвался с её губ. Магнус снова посмотрел на нее, и тогда она узнала его по выражению его глаз. Почти тотчас Магнус исчез.

Оставшись наедине с м-ль де Парделан, м-ль де Сувини взяла её за руку:

— Здесь Магнус!.. Ты понимаешь?! — прошептала она. Значит, Арман-Луи недалеко!

— И, значит, господин де Шофонтен — тоже! — обрадовалась Диана.

И обе кузины упали в объятия друг друга, благодаря Бога и судьбу.

37. Завтрак двух друзей

Внезапное появление Магнуса, те предосторожности, которые он предпринял, чтобы не быть узнанным, его притворство только подтверждали опасения Адриен, которое все увеличивалось. Эти страхи были навеяны Дианой.

Магнус был буквально поставлен в тупик. Предыдущее появление Жана де Верта обеспокоило его, а присутствие капитана около м-ль де Сувини являло собой опасность, которой необходимо было противостоять. Магнуса окружали одни самоуверенные лодыри и он не мог положиться на их преданность; в его распоряжении был только старик и ещё четыре или пять человек. В этих обстоятельствах он мог только мечтать о помощи своего верной Болтуньи, да и то, в крайнем случае. Тут необходимо было применить хитрость.

Размышляя таким образом, Магнус услышал голос, заставивший его задрожать. Повернувшись, он оказался лицом к лицу с отцом Францем, которого он не имел чести видеть с времен Карлскроны. Старый солдат изобразил на своем лице что-то вроде радости. Провидение давало ему в руки человека, которого он ненавидел больше всего на свете.

— Вы, кажется, очень глубоко задумались, друг мой, обратился к нему Франц, — вот уже два раза я назвал вас именем Карл Майер, но вы даже не повернулись в мою сторону.

— Меня можно простить, — отвечал Магнус, — та ответственность, с которой я столкнулся в настоящее время, и к которой я, как старый воин, признаться, не привык, наводит меня на размышления. А вы, скорее всего человек, преданный баронессе?

— Да, вы правы, и можете в этом удостовериться. Я могу вам помочь советом.

— Вы рассуждаете, как хороший христианин; охранять двух молодых женщин — нелегкое дело. Это как двух птичек на ветке, не правда ли?

— Да, но в случае чего, клетка ждет птичек.

Магнус непроизвольно вздрогнул. С каким бы удовольствием он сомкнул бы пальцы на шее у Франца! Но на данный момент Франц имел преимущество в численности и в позиции, как генерал, наблюдающий за безвольным врагом.

— Почему вы на меня так смотрите? — вдруг спросил Франц, — вы что, меня знаете?

— У меня когда-то был друг, похожий на вас, — попробовал выкрутиться Магнус, — увидев вас, я подумал, что это он и меня охватило необыкновенное чувство нежности к вам.

— Вы мне льстите!

— И потом я решил предложить вам половину индюшки, которая жариться на кухне, а также хороший кусок пирога с мясом, который трактирщик по моей просьбе уже поставил в печь!

— Замечательная идея!

— А знаете ли вы место, где два честных человека могли бы спокойно побеседовать за столом с четырьмя бутылочками вина?

— Конечно, о чем речь? Идите за мной, я знаю место, где мы найдем скромный и достойный приют и сможем спокойно откушать, поговорив о том, о сем.

Они прошли в глубину сада, где, благодаря стараниям Магнуса был накрыт стол. На нем стояли чистые тарелки, а в воздухе плавали вкусные запахи. Эту картину дополняли бутылки с длинными горлышками и массивные кувшины с различными напитками. Все это привело Франца в неописуемый восторг.

— Итак, — продолжил разговор Магнус, после того, как они распили первую бутылку, — вы считаете, что клетка скоро освободит меня от обязанности следить за моими узницами?

Франц подмигнул ему.

— Э! Разве вы не слышали, как священник Франсуа говорил с Жаном де Вертом, моим почтенным хозяином?

— Никоим образом!

— Итак, Жан де Верт и мадемуазель де Сувини, богатый сеньор и молодая женщина. Что им мешает превратиться в мужа и жену? То есть, образовать союз! Да ничего. Монах этому поможет.

— Женитьба?

— Да, и с благословения святой церкви! Только между нами, — ведь мадемуазель де Сувини исповедует другую религию; мы особенно будем приветствовать этот союз.

— Но я слышал, что мадемуазель де Сувини не хочет выходить замуж за Жана де Верта? Кажется, она любит французского дворянина?

— Допустим! Но вы понимаете, что монах, который будет совершать обряд и будет заботиться о спасении её души, и тот, кто заплатит выкуп за её освобождение из заточения, не станут слушать возражения молодой девушки. Она согласится выйти замуж и, если поплачет немного, то у неё будет повод утешиться в Бавьере.

— Куда Жан де Верт предполагает её увезти?

— Конечно! Заточенная в монастыре, мадемуазель де Сувини не сможет сбежать, а, будучи замужем, она будет потеряна для господина де ла Герш; а я уж присмотрю за ней. Печально будет видеть, как такая молодая и красивая девушка, и к тому же такая богатая, попадет в руки еретика.

— В целом — это замечательно! Я восхищен вашим планом, но не забывайте, что вместе с мадемуазель де Сувини есть мадемуазель де Парделан!

— Что хорошо для одной, будет хорошо для другой: мы выдадим замуж и мадемуазель де Парделан!

— И опять в этом деле вам поможет монах?

— Вы угадали. И заодно, мы окажем честь офицеру имперской армии.

— Вы рассуждаете убедительно, отец Франц!

— В моих рассуждениях — моя сила! Многие, с которыми я имел честь находиться в весьма деликатных обстоятельствах, и которым я давал разнообразные советы, много раз говорили мне, что из меня получился бы хороший министр. Но справедливость не восторжествовала, враги, завидовавшие моим способностям, использовали меня для более низменных должностей, тогда, как мой гений предназначен для выполнения более высших функций. Я потерял шесть лет на галерах в Венеции, вот мое преступление!