Разведчики Зеленой страны - Георгий Тушкан

— Зачем ты пустила журналиста в сад? — спросил шопотом Топс. — Егор будет сердиться. Надо его разбудить.

— Не надо, пусть Егор спит. А журналист все равно не пройдет через колючую ограду, — так же шопотом успокоила его Люда. — А Пханов после бессонной ночи опять лег спать.

В полдень из сада возвратились Василий Александрович и Искандер. В Зеленой лаборатории остался Ромка.

Журналист встретил обоих ученых на веранде и пожаловался на боль в израненных и опухших руках. Искандер нахмурился: видимо, «гость» пытался проникнуть в Зеленую лабораторию. Старик молча смазал ему руки своей лечебной мазью.

Журналист взял Василия Александровича за руку:

— Вчера ваши мальчики сказали, что у вас сделался взрыв жизни. Это что такое?

— Мы продолжаем опыты, — неопределенно отвечал Василий Александрович, отдергивая руку и привычным жестом поправляя очки. Глаза его хитро поблескивали. — Почему это вас так волнует? Это простое колхозное дело.

— Наука не знает границ, достижения науки всемирны, а не просто колхозное дело. Достижениями науки надо широко обмениваться, — возразил журналист.

— У нас есть очень широкий межколхозный обмен опытом, все научные учреждения обмениваются опытом… — ответил Василий Александрович. — Но, вы меня извините, я очень спешу. — Он кивнул журналисту и ушел в сад.

Журналист разбудил Пханова. Сидя в своей любимой позе и раскачиваясь на стуле, он как бы вскользь заметил Пханову:

— Вы не выполняете своего пари. Так дело не делается. Сегодня, ровно в полночь, вы уплатите мне свой проигрыш — тысячу рублей.

— Не учите меня, пожалуйста! — сердито возразил Пханов. — Я старый коммерсант, и я не враг себе, чтобы проиграть пари и пропустить выгодную сделку для колхоза. Орехи будут.

— Нет, орехов не будет.

— Нет, будут! — настаивал Пханов. — Их принесет мой сын и прямо в город.

— Орехи грандиоза? — поспешно спросил журналист.

— Нет, не грандиоза, но большие. Те, на которые мы спорили в городе.

— В городе это будет поздно. Но я могу сделать вам сюрприз. Я отдам вам эту бумажку, — журналист вынул из жилетного кармана аккуратно свернутую бумажку, — где записаны условия нашего пари.

— И вы не купите всю партию орехов?

— Я заплачу вам вашу сверхдорогую цену, и сделаем… как это… товарообмен, но…

— Что значит «но»?

— Вы покажете мне научные достижения вашей колхозной агролаборатории. Орех грандиоза — этого мало. Где они?

— Где они? Кто имеет глаза, тот видит. Идите в сад и смотрите! — сердито ответил Пханов.

— «Идите в сад и смотрите»! — иронически повторил журналист. — Я пробовал. Там ядовитая зеленая ограда.

Мои руки опухли и болят. Если бы не целебные мази старика, я бы мог… — И журналист многозначительно свистнул.

— Это ваше дело, — уклончиво ответил Пханов.

— Как! — возмутился журналист. — Я должен дать сенсацию в свою газету! Я хочу писать о славных послевоенных делах нашего дорогого союзника. Этих сведений очень ждут у нас, и я должен их иметь.

— Я вам этого не обещал, — резко ответил Пханов.

— Пханов, за сенсацию я ничего не пожалел бы. Чтобы иметь сведения, надо видеть, смотреть, глядеть, изучать… ясно?.. Никакого риска, чистый заработок.

— Не знаю, — подумав, ответил Пханов.

— Чем вы рискуете? — сердито спросил журналист. — Если вас спросят, вы скажете, что журналисту союзной страны, имеющему разрешение и право ездить везде, вы показываете достижения колхозного хозяйства, и только… Это же не военные объекты… это экономические объекты! Ваш проигрыш остается у вас в кармане.

— Я бы с охотой, — сказал Пханов, — да я сам не знаю, как туда итти… Впрочем, у них нет бензина… Может быть, предложить им крутить ночью ручку динамомашины?

— Действуйте! — воскликнул журналист, вскакивая и отбрасывая ногой опрокинувшийся стул. — Фирма не остановится перед затратами.

— Попробую, — неуверенно сказал Пханов. — Это можно сделать через Искандера или через ребят.

В это время на дорожке показался Искандер.

— Слушай, Искандер, — обратился к нему Пханов, — ты очень мудрый и очень старый человек, тебе не много осталось жить, зачем ты не хочешь продавать свой целебный мед и этим помочь своему колхозу увеличить выдачу колхозникам на трудодень? Ай, как нехорошо! Ай, какой ты плохой, несознательный колхозник!

— После испытания, — спокойно отвечал ему Искандер. — Я дал уже мед на пробу в больницу.

— Зачем так? Ты мне давай этот мед! — настаивал Пханов. — Я на этом меде заработаю миллионы для колхоза. Тебе плотину поставим, каждый день электричество будешь иметь… В какую больницу ты давал мед?

— Не надо, чтобы наш колхоз наживался на этом, — отвечал Искандер. — Когда все проверим, мы дадим семена цветов, и тысячи колхозных пасек смогут сами добывать такой целебный мед. Пусть тогда народ ест мед на здоровье, лечится. Тогда и мы его будем продавать…

— Ты прав, ты прав, как всегда, — проникновенным голосом сказал вдруг Пханов. — Дай мне семена этих цветов, я сам, как твой ученик, отвезу их в другие колхозы, раздам и научу, как добывать целебный мед по твоему способу. Я рад тебе помочь. Кто, как не я, достал колхозу еще одну автомашину, дефицитные стройматериалы? У кого болит сердце за выполнение промфинплана?

— У Василия Александровича болит сердце, когда он крутит ручную динамомашину, — ответил Искандер.

Пханов рассказал об очень выгодной продаже партии орехов и опять получил от Искандера отказ дать большие орехи в продажу. Пханов попросил Искандера показать гостю колхозную лабораторию, но тот только недовольно сплюнул сосательный табак «нас» и пошел прочь.

— Искандер, я готов ради науки не одну ночь, а целые сутки крутить ручку динамки. Испытай меня!

— Хоп! — соглашаясь, кивнул головой Искандер, но по его бесстрастному лицу нельзя было догадаться, говорит ли он серьезно или шутит.

Пханов мысленно выругал ослом упрямого старика и пошел разыскивать Топса. Мальчик качался в гамаке. Пханов поманил к себе Топса и сказал ему:

— Искандер просил меня покрутить ночью ручку динамомашины. Зачем надрывать сердце? Я механик, я мог бы поправить ветряк, пусть ветряк крутит… Старикам трудно целую ночь крутить динамку.

— Очень трудно, — признался Топс, — очень трудно, я сам пробовал.

— Вот видишь! Давай исправим ветряк. Сюрприз сделаем. Может быть, тогда Искандер будет добрее.

Топс колебался. Он знал, что Пханов механик и моторы чинить умеет, но Топс помнил о золотом браслете, а ведь «гость» приехал с Пхановым.