Зачин (СИ) - Елена Асеева

  - Можешь открывать глаза, моя любезная, девочка.

  Владелина, как и велел Зиждитель, открыла глаза и узрела пред собой огромный белый зал, столь мощно освещенный, что пришлось вновь прикрыть правой дланью лицо и тягостно вздохнуть, припоминая свои потери, оставленные незнамо где.

  - Владушка! Что-то не так?- беспокойно вопросил Седми и нежно приголубил сухие волосы на ее голове.

  Юница убрала руку от глаз и вновь обозрела залу. Ноне в зале были все Расы, кроме Огня и Дажбы, что случалось вельми... вельми редко. Боги, как то было почасту при встрече с отроковицей, восседали в креслах, только теперь собранных из серых облаков, потому и смотрящихся рыхлыми, с множественными рытвинами и шишками в поверхности. Небо, сейчас при своем могутном росте в венце, в навершие которого легохонько перемещались планеты вкруг звезды, а пространство меж коими было заполнено космической пылью и газами, выглядел как-то неумолимо сурово. Влада всегда терялась, когда Зиждитель был таким мощным, а в окружении сидящих иных Расов и вовсе показался рассерженным, негодующим и холодным... Так, что она надрывно задышав, словно чаяния ее не оправдались, с испугом оглядела всех Богов и торопко шагнув назад вжалась в ноги Седми.

  - Что ты? Что ты, моя бесценная девочка?- с трепетом в голосе протянул Седми, и, успокаивающе провел перстами по волосам.- Не надобно, так тревожиться... умиротворись.

  -Владушка, драгоценность моя... Поди, поди скорей ко мне,- выдохнул те слова на одном порыве Небо... верно на одной струне своего божественного естества и вскинул навстречу отроковице правую руку.

  Веретенообразная, серебристая Галактика Дымчатый Тавр на малость выросла своим значимым сиянием перед Владой и тугая боль пронзила голову, отчего сызнова потекла из носа юшка. А миг спустя девочка увидела крупные, небесно-голубые очи старшего Раса и кинулась к протянутой им руке, прижавшись к его перстам лбом. Отроковица даже и не заметила, как очутилась лежащей на коленях у Небо. Ее голова покоилась на его правой руке, а левой он ласково оглаживал лицо и волосы девушки, иноредь наклоняясь и целуя в лоб. Несколько густых, последних капель крови упали на белую рубаху Бога, придав материи в том месте рыжие полутона.

  - Я испачкала твою рубаху,- очень тихо прошептала юница, слегка повернув голову в бок, ощущая внутри полное умиротворение.

  Боль из головы ушла окончательно и саднила лишь потревоженная кожа на руках да правый бок.

  - Ничего. Это ничего девочка моя... моя милая, дорогая лучица,- по любовно отозвался Небо, не прекращая голубить отроковицу.

  - Он тоже назвал меня лучицей,- молвила Владу и порывчато вздрогнула, припоминая костлявое создание похитившее ее.- Сказал, коль буду гамить он убьет меня... Меня лучицу. Что такое лучица? И что это был за зверь.

  Старший Рас медленно провел перстами по лбу девочки, в том самом месте, где после лапы антропоморфа на коже остались мелкие кровавые рубчики и беспокойно обозрев их, ласково вопросил:

  - Что у тебя со лбом?

  - Он... Этот зверь надавил на лоб и точно всосал кожу,- пояснила Влада да теперь и сама огладила мелко иссеченную кожу на лбу.

  - Антропоморф наступил на тебя?- резво откликнулся поспрашанием со своего кресла, стоявшего справа Дивный, и самую толику подался с него вперед.

  - Да, прямо на лоб... и надавил... Было дюже неприятно,- произнесла в ответ девочка и неспешно поднявшись с рук Бога села, прижившись к его груди. - А потом потекла юшка. Она текла так долго... Погляди, Отец, я испортила всю рубаху.- Влада протянула в направлении, столь далекого от нее лица старшего Раса, правую руку, материя рубахи на оной побурела от застывшей крови.- И еще... Еще, Отец,- голос отроковицы многожды понизился и порывисто дернулся.- Я потеряла. Потеряла меч Воителя... и ремень, и цепочку Златовласа. Словом все...все.- Она торопливо вскинула вверх левую руку и провела по мочке уха, где висела цепочка с хризобериллом. - Все кроме дара Седми.

  Небо ласково провел пальцем по широкой, красной полосе на груди юницы, кажущей свои рваные, кровавые края даже с под разрезанной материи рубахи, оставленной когтем зверя и успокоительно произнес:

  - Все это не страшно... Меч разыщут, пояс привезут новый, цепочку я подарю тебе сам. Ее сделают лучшие мастера.

  -Нет!- гневно вскликнула Владелина, обращая сие негодование токмо на себя и на свои потери, да болезненно перекосила лицо.- Как ты не поймешь, Отец, это был дар... Дар, как твоя рубаха... Они были мне очень дорогими.- А теперь уже обращая раздражение на Небо, стремительно от него отклонившись, дополнила,- я звала тебя! Кричала... Кричала, а ты не слышал. Или не хотел.

  - Что ты, что ты моя драгость, я просто не мог,- перебивая скорую, возбужденную речь отроковицы дыхнул старший Рас, и немедля обняв правой рукой ее затрепетавшее тельце, притулил к своей груди.- Просто не мог услышать... моя милая, любезная девочка... Бесценная лучица,- нежно дошептал Бог уже в голову Влады и прикоснулся к ней губами.

  Юница от той теплоты на чуток прикрыла глаза, наслаждаясь успокоением царившим в объятиях Бога и безмолвием в зале, нарушаемым лишь движением прохаживающегося вдоль стен Седми так и не присевшего на пустое кресло стоящее подле Отца. Прошло какое-то время, и Небо сызнова приголубив волосы Владелины, тем движением, словно проверяя ее состояние, очень тихо сказал:

  - Милая моя, я хочу, чтобы ты показала Дивному, что видела.

  - Показала?- изумленно повторила девушка, и, отворив очи, нежданно ощутила страшную слабость во всем теле, вроде единождым махом разморенным жаркими лучами солнца.

  - Да, показала,- продолжил мягко говорить старший Рас.- Я знаю, моя драгость, ты устала, у тебя болит бок, ручки и ножки, но я прошу тебя потерпеть самую малость... А потом тебя накормят, снимут боль и дадут отдохнуть.

  - Хорошо, Отец,- согласно отозвалась Владелина, и, втянув в себя дух Бога, напоминающего сладковатый аромат пыльцы, поцеловала ткань его рубахи.

  - Владушка, ступай ко мне,- позвал ее бархатистым баритоном Дивный.

  Небо бережно подхватил девочку подмышки, и, приподняв с колен, аки махую дитятку поставив на пол, повернул в сторону брата. Слишком редко общающаяся с Дивным, Владелина всегда особенно волновалась при виде этого Зиждителя, каковой реже иных появлялся в капище и также нечасто прикасался к ней, точно недолюбливая. Его венец удерживающий в навершие солнечный плоский диск, переливающийся ядренистым золотым светом, малозаметно качнулся вправо, вроде желая упасть на отроковицу, отчего та резко дернулась в сторону, и, застонав, схватилась левой рукой за правый бок.

  - Поторопись Дивный, видишь же как она обессилена. Как страшиться тебя. Придай положенной теплоты своему взору, в самом деле почему я должен это тебе говорить,- повелительно дыхнул Небо, и ту молвь не услышала ни Владу, ни иные Боги, ибо она прозвучала мысленно лишь для брата старшего Раса.

  Дивный, и впрямь, немедля придал благодушности своему в целом холодному взору, и, вытянув руки вперед, несильно обхватив девочку за плечи, торопко привлек к себе. Он бережно поставил Владелину себе на колени так, чтобы ее глаза оказались на уровне его лица. При этом Богу пришлось слегка вздеть стопы с пола и под ними мгновенно, вытянувшись из кресла, образовался неширокий облачный ком. Продолговатые глаза Дивного, где сияние бирюзовой радужной оболочки порой поглощали не только белую склеру, но и черный зрачок настойчиво воззрились в юницу, и из них в ее сторону потекла такая любовь, нежность. От той чувственность Влада не просто колыхнулась всей плотью, не просто дрогнули в коленях ее ноги, но похоже еще и закачался мозг внутри головы. И сие хорошо, что Бог крепко удерживал отроковицу за плечи, а то она б непременно упала или бы в голове лопнул переполнившийся волнением мозг. Дивный медленно поднес губы ко лбу Владелины и ласково к нему прикоснувшись, да тем снимая всякое покачивание и тревогу, чуть слышно прошептал:

  - Ну, что ты, моя девочка, как так недолюбливаю...Как можно такое думать... Вельми, как и иные Расы люблю, беспокоюсь. Не надобно меня пугаться, страшиться.

  Зиждитель отвел уста от лба отроковицы и наново глянул в ее очи и одновременно, несколько изменив тембр голоса, молвил:

  - Седми, прошу тебя, прекрати расхаживать по залу, ты отвлекаешь меня, присядь малецык... И все остальные тихо, чтоб не напугали, нашу драгоценность.- А после со всей теплотой, такой как говорил с юницей Небо, дополнил,- Владушка, любезная моя девочка,- и голос Дивного проник в обессиленное тело девушки наполнив теперь уже ощутимой любовью каждую ее клеточку, волосок.- Я обхвачу твои щеки руками и загляну в глаза. На миг... ровно, на миг я сомкну пальцами тебе нос. Ты, словно вдохнешь, а посем выдохнешь. Больно не будет... Главное, чтобы ты не испугалась, хорошо? - юница не сводя очей с Бога, молча, кивнула.